— А нам это интересно, если мы уходим? — пробубнила под нос Лэли, снимая сковороду.

— Компромат нет. Но, у Баета есть кое-что интересное для нас лично. И у Грассина. А его самого нужно убрать, как потенциально опасный объект, — заявил дед. — Если армы не стабилизируют ситуацию, и он станет обладателем большей власти, чем имеет, то сможет создать нам проблему в будущем.

— Он знает о базе, на которую мы собрались, — из множества возможных вариантов выбрал СС наиболее опасный. — Только понаслышке? Или у него есть документальное подтверждение?

— Он где-то раздобыл военную карту того района, — подтвердил Вуг. — Грассин пока не знает ей цену. Но, со временем вполне способен связать наше исчезновение с этой базой. И он уже знает, что граги водятся именно там. Он наладил связь со степняками. А к тем изредка попадают северяне. Осталось войти в контакт с северянами и…

— Отыскать путь, по которому граги попадают на его земли, — закончил Дон. — Ты прав: это недопустимо. Карту изъять, носителя информации устранить. Туннель перекрыть. Автоматика, понятно не работает, но там есть механическое устройство для его блокады с нашей стороны. И если оно в порядке…

— Оно в порядке, — отрапортовал Вуг, хитро щурясь.

— Ты что, проверял? — не поверил Дон.

— Это, как это? Как бы мне такое дело своротить? До того межконтинентального тоннеля пара тысяч километров. Да всё по степи. А я летать не обучен. Это грагам всё нипочём. Перебрались на южный материк, и давай гулять, где вздумается. Небось, ещё и степняками поживиться успели. Потом вот к нам нагрянули. Там в Ферском кряже какие-то умники тоже туннель продолбили. Как ещё степняки про него не пронюхали? Для них-то чисто парадный вход.

— Взрывчатки бы раздобыть, — мечтательно помянул Дон. — Взорвать Ферский туннель. Так оно будет верней. А то, боюсь, найдут его армы. А как только найдут, так обязательно в него полезут. Сначала просто степняков погонять. Потом и межконтинентальный отроют — те же степняки наведут, откуда чудовища пришли. Дальше-больше: к северянам сунутся. Ещё и с ними нас поссорят. Я бы обиделся, притащи мне на хвосте такую радость.

— Надо, так взорвём, — прожевав мясо, легкомысленно объявил дед.

— Чем? — моментально вцепился в него Дон. — Ты знаешь, где хранится взрывчатка? А она ещё в порядке?

— Должна быть. Это ж не военные запасы предков. От тех бы нынче ничего не осталось даже при идеальном хранении — сам-то поразмысли. Нет, Бает изготовил свою взрывчатку.

— Это ж смертная казнь, — восхитился Дон. — Никогда бы не заподозрил в нём столько отваги.

— При его-то трусости легко быть отважным, — философски заметил Вуг. — Но, ты не особо рассчитывай на горы взрывчатки. Он где-то раздобыл несколько неубиваемых мини контейнеров из толстенного чёрного стекла. Тайком изготовил обычный порох. Благо, это под силу без каких-то недоступных способов производства. Вот, теперь обладает. Сидит на своём пороховом складе и трясётся: толи снизу по нему бабахнет, если не доглядит, толи сверху, если кто подглядит и донесёт.

— Странно всё это, — задумчиво заметила Лэли.

— Что тебе странно? — скептично осведомился Вуг.

— Неужели межконтинентальный тоннель не затопило за столько лет? Разве без электричества насосы откачивают грунтовые воды?

Дед посмотрел на девчонку такими глазами, что Дону невольно поплохело. Машка — москвичка. Про устройство метро хорошо-плохо знает. А у Лэли откуда такие познания? Как объяснять это деду? Но, умница уже поняла свою оплошку и лихо выкрутилась:

— Дон, ты же сам говорил, что такое возможно.

— Говорил, — облегчённо перехватил он эстафету. — Но, этот тоннель имеет один перегон. Всего-то пятнадцать километров с хвостиком. Он проходит в самом узком месте между двумя мысами: нашим и северным. А в остальных местах на западном самом узком участке пролив втрое шире. Но, и пятнадцать километров это прилично. Тем более, на такой глубине залегания. Поэтому отделка тоннеля не сборная, а монолитная. И не какой-то бетон, а сверхпрочный пластик. Он совершенно не пропускает воду. Словом, это как бы одна здоровенная труба. Может, она когда-нибудь и протечёт, но, пока держится, раз там шастают.

— Ты гляди, какой нынче щуп пошёл образованный, — без тени насмешки пошутил Вуг. — Ну, да Нуфия большой умницей была. Видать, вместе с генами и мозгами вас наделила. Нет, ты видал? — уставился он на переминающегося волка.

Дон тоже посмотрел на него и даже попытался очень деликатно проникнуть под черепную коробку. Так, как это получалось у щупов. Вожак хмуро оглядел странного двуногого. На прощанье запомнил этот человечий-нечеловечий запах. Прихватил оленя и поспешил смыться. От такой опасности, пожалуй, лучше держаться подальше. И стаю увести. Пусть двуногий сам изгонит неубиваемых кабанов. Волк начинал верить, что этот сможет, не то, что давешние молокососы, кости которых валяются на месте брошенных человечьих логовищ.

Дон с дедом оперативно свернули беседу и направились обратно к поселению. Скоро рассветёт. Лэйра с Паксаей дрыхнут без задних ног, обложив с двух сторон мальчишку и дыша на него перегаром. Система слежения присматривала за этой троицей, но Дон осознал своё легкомыслие. Нет, засечь опасность он бы успел при любом раскладе. А вот обогнать грагов, несясь сюда, вряд ли. Короче, ему повезло, что его семейная система не полетела ко всем чертям. И Дон сделал пометку для СС: что бы ни случилось, никогда не отпускать его, если рядом с девчонками не бдит хотя бы один щуп.

Наутро хмурые, страдающие мигренью пьяницы знакомились с дедом. Интересен он был обеим: Паксае по-родственному, а Лэйре в качестве ещё одного гаранта стабильности их системы. Нет, личная симпатия к старику у неё состоялась, но бизнес-леди это диагноз. Почти всегда, прежде всего бизнес, а уж потом леди. Сборы в дорогу затягивались — Руф застрял в погребе. Они не мешали ему прощаться с единственной семьёй, какую он запомнит лучше всего. Которая сберегла его вопреки всем законам жизни, против которых эти два старика восстали. И плевать на то, что без оружия, коня и воинской доблести — у них был свой источник сил. Свои веками проверенные, концом света испытанные способы сохранения потомства. Гораздо более тяжкие и жестокие, чем открытая борьба. Но и более мощные. Ибо свершить короткий подвиг всегда проще, чем растягивать его беспредельно, покуда достаёт сил и мужества терпеть.

с дедом — в ожидании паренька — натаскали изрядную кучу древесного лома. Устроили погребальную кладку для костра. Они же вытащили стариков, когда Руф в последний раз переполз через порог своего чудовищного дома, щурясь на свет красными, как у крысы глазами. В путь тронулись, оставив за спиной набирающий силу костёр — ждать окончания ритуала уже никак не могли. И так застряли на полпути, хотя получилось, будто на каком-то перепутье.

До встречи с дедом все планы Дона были расплывчаты и небогаты конкретными деталями. Даже сейчас, когда предстояли вполне конкретные кражи, он как-то не озаботился проработкой этих самых деталей. Вроде как, оно само всё сложится, как в кино с хэппи-эндом. Несерьёзный он всё-таки человек. И раньше таким был, и став полуроботом остался при своём. Не повезло его стабилизатору с хозяином, прям, беда. Хотя в этом затянувшемся путанном походе, он несколько собрался с мыслями, отчего вдруг резко поумнел. Так вот обычно и бывает с заполошными любителями посуетиться: как только начинают отваливаться ноги, усиливается шевеление мозгов. И результат прежних трудов приводит в уныние, поскольку пропаханные километры сами по себе к результату не пришьёшь, не прилепишь.

А ещё они с девчонками нежданно-негаданно заполучили бонус — а почему бы и нет? И теперь на ходу представляли, что их сделает более сильными в придачу к имеющемуся встроенному оружию и самоуверенности. Конечно же, собственная крепость, которой станут сами горы — та самая вожделенная западная база на северном материке. Удобный размерчик — одобрил Вуг — потому, что для будок сторожевых чудищ понадобится много места. Его издёвку девчонки проигнорировали. Не видели причин закапывать такое богатство, как какой-нибудь скряга с его грошовым прибытком и дурацкой ямой, выкопанной на задворках. Нет, его следовало отловить, приручить и пустить в дело немедленно. Приплыли — язвительно подвел итог Дон. И представил своё комичное величие на голой ледяной вершине, под которой рыщут кровожадные чудища. Этакая грозная монументальная фигура, бренчащая замерзшими соплями — дорисовал картину дед. Девчонки их комментарии зафыркали презрением. Оно и понятно: мужики никогда не умели мыслить красиво. А всё гениальное, что они написали или нарисовали, было стибрено у женщин. Дон попросил растолковать ему: как мужики ещё и красиво натанцевали в балете? Там-то не стибрить, там собственные цыпки нужно трудить. От скуки пешего похода девчонки навалились на него с самой ядрёной критикой — деду понравилось. Короче, уже на второй день пути и разговоров Дона распирало от желания смыться, куда подальше. Это удирать, сломя голову, с его девками хорошо. А путешествовать — сплошное наказание.