Гарри обнаружил сэра Кэдогана на картине прелестной девушки в утреннем платье на 7 этаже. Коротышка самым бессовестным образом женихался.

– Вы не могли бы вернуться на свою картину, сэр, и впустить меня, - как можно вежливее процедил Гарри.

– Я не врываюсь к тебе в комнату во время свидания, желторотик, поэтому убирайся! – огрызнулся Кэдоган.

– Но это твоя работа! – возмутился Гарри.

– Я уволился, - махнул на него рукой рыцарь.

Гарри отшагнул, закатывая глаза. В схватку за свою территорию вступила Гермиона, ловко дотянувшись до щеки чокнутого коротышки. Сэр Кэдоган радостно взвизгнул и побежал в свою раму. Гарри и Гермиона поспешили за ним.

Едва они оказались в своей комнате (о, стол появился), как Гарри, воздевая руки к потолку, пообещал сойти с ума от сторожа своего законного уголка в школе.

– Просто к нему нужен подход, - успокоила его Гермиона.

Гарри сел в кресло возле камина. Как всё-таки здесь здорово! Даже появившийся Добби не раздражает, его можно услать в любую минуту, а можно попросить принести чего-нибудь вкусненького из кухни.

– Если Гарри Поттеру не нравится поведение сэра Кэдогана, Добби может сам открывать дверь, - робко и счастливо предложил эльф.

– Правда, Добби? – обрадовался Гарри.

– Добби всегда рад служить Гарри Поттеру, сэр! – эльф прижал свои тощие лапки к груди.

– И что я должен сделать, чтобы ты открыл дверь?

– Просто приказать Добби, сэр!

– Что ж, спасибо, Добби!

– О – вау! – взвизгнул Добби и втянул голову в плечи.

Гарри оглянулся. Гермиона сидела на мягком покрывале в чём-то невероятно красивом, лёгком, кружевном.

– Добби, ты можешь быть свободен, - произнесла она и смущённо улыбнулась Гарри: «Нравится?»

Гарри издал нечто среднее между «ох» и «ух ты!» Персиковое одеяние стало бледно-сиреневым и, кажется, ещё более красивым. Потом нежно-голубым и коротким. Запас междометий Гарри закончился, он просто заворожено смотрел на эти наряды. Что-то похожее он видел на рекламных страницах цветных журналов тётушки Петуньи. Но на её тощем теле любая одежда смотрелась просто ужасно, поэтому плакаты с женским бельём вызывали у неё особенно ханжеское поджатие губ. А тут такая красота!

Гермиона смущённо смотрела на свои изящные, уже имеющие нужные очертания ножки (без школьных гольфов они выглядели куда лучше).

– Тебе нравится? – хотелось спросить игриво, но получилось… Не то.

Гарри охотно кивнул.

Попробуем ещё раз. Только бы не сильно смущаться:

– Тебя это…возбуждает? – о-о-ой! Хорошо, что шифон и кружева в этот момент были бледно-сиреневыми, а не красными – в тон лицу и ушам.

– А? Д-да…

Что взять с парня, если ему показываешь пеньюар, больше похожий на платье для выпускного вечера в Хогвартсе. Надо что-то пооткровеннее. Гермиона прикрыла глаза. Научиться управлять этой штукой не было времени. Ещё одно восклицание. Девушка открыла глаза и посмотрела на себя. Что-то короткое и прозрачное. Ужас какой! Зато таких обалдевших глаз у парня она никогда не видела. Ну, они напоминали глаза Рона, когда его коснулась Красотка на последнем уроке, но совсем чуть-чуть, Рон ведь глупый! Гарри сидел уже перед кроватью, осторожно коснулся ноги Гермионы.

– Это… это очень приятно, - кивнула она. – Погладь ещё…

Гермиона попыталась во сне удобно прижаться к Гарри, но никак не выходило. Через несколько минут беспокойных поворотов в постели, он поняла, что его рядом нет. Сон отступал, вместо темноты отблеск свечей…или это камин, - и то, и другое. Девушка села и осмотрелась. Гарри сидел возле камина в кое-как наброшенной мантии и читал книгу.

– Гарри, что случилось? – сонным шепотом спросила Гермиона.

– Да вот, - виновато пожал он плечами, - совсем забыл выучить параграф про Сонные зелья, завтра Снейп обещал итоговую контрольную по теории. Ты же знаешь, как он ко мне не равнодушен.

Уроки следующего дня прошли достаточно мирно, включая и зелья. Обещанная Снейпом контрольная состоялась, и Гаррино героическое чтение ночью не пропало зря, скрипя сердце, придётся, профессор, поставить как минимум «хорошо». Рон жил уже на завтрашнем матче по квиддичу с пуфендуйцами, поэтому больше, чем «ужасно» за свою работу по зельям не ждал. Да, похоже, ему было всё равно. Завоевать кубок, возглавляя команду, – это ли не главная мечта его жизни! Хоть бы уроки временно перестали задавать!

Гарри решил, что уроки выучить надо обязательно, поскольку завтра будет либо полная эйфория от победы, либо чёрная депрессия, из которой ему придется вытаскивать друга. Хотя, пытаться выучить что-либо накануне матча!.. Похоже, легче прочитать тайные мысли Снейпа. Все гриффиндорцы в гостиной были так возбуждены, что Гарри буквально ощущал, что его тело гудит, как струна. Гермиона мужественно отправилась в библиотеку. Вздохнув, Гарри обмакнул перо в чернила.

– Гарри, бросай ты это дело, ну его! Завтра матч! У пуфендуйцуев нет шансов! – кричал Рон, окруженный своей командой.

– Завтра сам же будешь просить у него скатать. Так что пиши, Гарри, не слушай его! – махнула рукой Джинни.

Неожиданно Гарри вскочил и, даже не обратив внимания на опрокинутую чернильницу и хлопнувшиеся на пол книги, бросился к выходу.

– Достали парня, - посмеялись вслед Дин и Симус.

Гарри чувствовал опасность, инстинкт гнал его бежать, куда, он не знал, вернее знал, поворот, ещё один коридор, поворот. Это было совершенно новое ощущение. Всем телом и душой он знал, видел, слышал зов Гермионы.

Кребб и Гойл крепко держали её за руки в пустом классе. Малфой стоял перед ней, и его взгляд не нравился девушке.

– Н-ну ты же не будешь меня насиловать, это же глупо, - дрожащим голосом проговорила она, глядя на волшебную палочку в руке Драко.

– Слишком много тебе чести, грязнокровка, - медленно выцедил он. – Я не собираюсь пачкаться об тебя.

– Не хочешь ли ты меня побить? – почему так бьет дрожь?

– Если бы я захотел кого-то побить, я бы с удовольствием посчитал зубы Уизли или впечатал в морду Поттера очки. Они меня достали. Но отвечать за пчёлок будешь ты.

– К-как? – глотнула комок в горле Гермиона.

– Ты сэкономишь нам кучу галеонов, которую ребята хотели потратить на один интересный журнальчик в Хогсмиде. Но применять раздевающее заклятие, кроме как на себе, в школе запрещено. Разденешься сама или это сделать мне без магии? – Малфой улыбнулся так отвратительно, что Гермиона задохнулась от ненависти.

– Я.. я буду кричать! – она даже начала вдыхать воздух для крика.

– Силенцио! – направил на неё палочку Малфой.

Губы девушки задвигались в немом крике, из глаз хлынули слёзы отчаяния.

– Ладно, на первый раз можешь не раздеваться. Кребб давно хотел узнать, что у тебя за пазухой. Я предполагаю, что глухая научная стена. А Гойл мечтает заглянуть тебе под юбку. Выполняю их просьбу разузнать, - Малфой усмехнулся и протянул пальцы к груди Гермионы. Девушка зажмурилась от отвращения и стыда.

Гарри влетел в класс, с грохотом открыв дверь.

Отшвыривающие, а затем и сдерживающие заклятия раздались прежде, чем Малфой успел что-либо подумать. Через несколько секунд он дергался на полу, не имея возможности встать.

– Ну… ну вы и твари! – выдохнул Гарри.

Гермиона беззвучно рыдая, бросилась ему на шею.

– Ты распустил руки! – Гарри затрясло от злости. Какая-то незримая сила протянула Малфоя по полу и впечатала его в шкаф.

Гарри снял заклятие с Гермионы, и она, уже рыдая в голос, ещё крепче прижалась к нему. Малфой выл от боли – похоже об шкаф его двинуло хорошенько, у Кребба и Гойла изо рта полезли слизни.

Гарри не знал, что ему делать дальше: рассказать о случившемся профессору Макгонагал или достаточно того, что он уже сделал. Нет, конечно, не достаточно, этих трёх негодяев убить мало! Ладно, драки, оскорбления, подставы, но распустить руки! Втроём на девушку, его девушку!