Гермиона пришла в комнату уже поздно, уроков стали задавать, просто жить невозможно! И это перед Рождеством-то!

– Гарри, тебя так долго не было в гостиной, пришлось наврать Рону, что Снейп устроил дополнительный урок тебе лично, - озабоченно произнесла девушка, расстегивая мантию. – Ты какой-то сам не свой. Что-то случилось?

Гарри покачал головой.

– Я искупаюсь, устала, да ещё первокурсники устроили такой шум. Рон и Парвати никак не могли их утихомирить. В такой обстановке трудно учить уроки, - Гермиона бросила мантию на кресло и закрыла за собой дверь ванной.

Уроки, какие к черту уроки! Не до них, потом. Что-нибудь придумаю, в крайнем случае, отбуду наказание, - Гарри снял очки, проверил, надежно ли спрятана книжка мародеров, и выжидающе уставился на дверь ванной комнаты.

Гермиона вскоре вышла, кутаясь в своих неизменных котятах, вот и хорошо, а то с той волшебной красивой штучкой много возни, действует только раздевающее заклинание, которое до сих пор плохо получается. Но теперь он обойдется без него!

– Гарри, что все-таки случилось? – насторожилась Гермиона.

– Я, - Гарри придвинул её к себе за плечи. Ну, давай же! Скажи это, не убудет с тебя! – хочу тебя! (Вроде бы мир не рухнул!)

Гермиона удивленно и одновременно смущенно посмотрела на него, но тут же, словно спохватившись, согласно кивнула.

Нет, ну папа всё-таки был искушён для своих 17! Запомнившиеся советы действуют, словно правильно выполненные волшебные заклинания! Только теперь спать очень хочется, приятная вялость во всем теле. Нет, остался последний штрих – с бесконечной нежностью пройтись пальцами по её лбу, щеке, проследить линию губ. Теперь всё, с чистой совестью можно упасть на подушку рядом. Гермиона вдруг разрыдалась и повисла на шее.

– Я люблю тебя! – провсхлипывала она.

Вот так не долго и сойти с ума от счастья и ощущения себя самым крутым парнем в мире. А Рон ещё хотел удивить какими-то дурацкими батончиками!

Гарри довольно долго пребывал под впечатлением от Секретной книжечки мародеров. Листая и перечитывая его в своей комнате, он думал о молодом отце, влюбленном в маму (в школе начали встречаться по-взрослому! Вот это да! Но тогда, наверное, не было строгого профессора Снейпа!), нахальном Сириусе, стеснительном и усовещивающем их Ремусе. О Петтигрю Гарри старался не думать. А ещё Гарри думал о том, что Снейп - … просто мерзавец, вот кто он! Гарри был готов поспорить на свою «Молнию», что книжечка была подрошена из мести за взлом блока, чтобы Гарри черт знает что подумал про отца! Ведь книжечка была так явно пропитана мыслями о сексе, что Гарри было страшно представить себе, что нафантазировал Снейп про мародеров. Гарри ожидал в себе новую вспышку ненависти к Снейпу, но её не последовало. Чтобы не хотел сделать профессор, получилось все к лучшему. Гарри перечитывал проделки отца и его друзей. Но самое главное, что Гермиона теперь уж точно не думает про недописанные рефераты и сочинения. Гарри улыбнулся воспоминаниям: их переглядки, поцелуи, объятия среди подушек – ведь ни разу не отказалась, сославшись на головную боль или невыученные уроки! Выкинуть одну из таких картинок поверх блока Снейпу – ведь он так беспокоился о гармонии. Но Гарри тут же вздрогнул. Нет, это личное, пусть довольствуется счастливыми лицами своих учеников!

Не в силах удерживать свои чувства в себе, Гарри о некоторых вещах рассказал Гермионе. Девушка слушала его с огромным интересом и потрясенно смеялась над проделками с Филчем.

– Я даже представить себе не могла, что твой отец и Сириус были такими озорниками! – воскликнула Гермиона, выслушав рассказ о похищенных журналах. – Выходит, ты только внешне похож на отца, Гарри!

Ещё девушка удивилась талантам Джеймса и Сириуса.

– Не знаю, как им удалось наложить такие сложные чары на обычную тетрадь, - потрясенно произнесла Гермиона, когда Гарри описал ей, как действует книжечка.

– Большинство волшебников накладывают на свои личные записи чары сердца – например, дневник покажет свое содержимое только тому, кому захочет хозяин. Опытные взрослые волшебники способны эти чары сломать, но тогда записи могут сгореть. Твой отец и Сириус пошли другим путем – их книжечка словно содержит их частичку. Очень забавно и интересно!

Из приятных размышлений о мародерах Гарри вывело неприятное чужое ощущение. Черт возьми, блок! О нем можно забывать только в своей комнате. У кого-то из сидящих рядом парней болело в таком месте, которое должно было болеть в самую последнюю очередь. Пусть уж лучше ноет шрам на лбу. Кого это так угораздило!? Гарри осмотрелся. Рон! О нет, бедняга Рон!

– Рон, что с тобой? – повернулся к нему Гарри.

– А что, сильно заметно? – кисло скривился он.

– Ты же знаешь, я учу блокологию. Но полностью отгораживаться ещё не могу.

– Ты чувствуешь это? – ещё сильнее скривился Рон.

– Скорее, знаю. Что с тобой стряслось?

– Кажется, пчелок переел, - вымученно сознался Рон.

Гарри не знал, смеяться ему или ужасаться. Все-таки жаль друга! О нет! К ним приближалась Гермиона. Сейчас такое начнется! Гарри быстро потащил Рона в спальню Гриффиндорской башни.

– Больно, - пожаловался Рон, ложась на свою кровать и сворачиваясь в клубок. – Я не знаю, что делать!

– Иди к мадам Помфри, - неуверенно посоветовал Гарри. – Не умирать же тебе от боли.

– Нет! – вскрикнул Рон. – Я не могу! Она же женщина!

– Прежде всего она доктор, - попытался утешить его Гарри. – Ничего нового она не увидит.

– Зато представляешь, что она скажет! – возмутился Рон.

– Но и вылечит, - в голосе Гарри по-прежнему не было уверенности.

На самом деле он прекрасно понимал Рона. Если бы с ним случилась такая неприятность, он бы, наверное, тоже предпочел молча страдать. Надо как-то помочь другу! Только как?

Неожиданно Гарри осенило – секретная книжечка мародеров! Там, кажется, Сириус говорил про Хвоста, с которым случилась аналогичная неприятность. Отец сварил ему зелье и избавил от позорного посещения больничного крыла.

– Вот уж не думал, что ещё раз пригодится туалет Плаксы Миртл, - Гарри сидел возле кипящего котла. Рядом с ним, согнувшись в три погибели, устроился Рон.

Гарри ещё раз перечитал рецепт отвара из морских леприконий.

– Уйди, дура очкастая, не до тебя, - прошипел Рон на Миртл, строящую глазки Гарри. Призрак девочки возмущенно и пронзительно заверещал.

Гарри, видя, что Миртл подлетела к Рону и принялась колотить его своими прозрачными кулачками, попытался разрядить обстановку:

– Послушай, Миртл, ты же сама приглашала меня в гости. Вот я и пришёл. И что?

– Он дразнится! – взвизгнула Миртл.

– Рон тоже хочет, чтобы ты на него обратила внимание, - пожал плечами Гарри и принялся толочь в ступке один из ингредиентов.

– Гарри! – захлебнулся от возмущения Рон.

Но Миртл, похоже, эта мысль понравилась. Она перестала ныть и начала прихорашиваться.

– Вы будете из-за меня ссориться?

– Конечно, - с самым серьёзным видом кивнул Гарри.

– Вот только зелье доварим, - буркнул Рон.

– Да, - подтвердил Гарри, - доварим и устроим настоящую дуэль.

Рон, несмотря на мучившую его боль, прыснул.

– К счастью, - сказал Гарри вскоре, - рецепт несложный. До завтра зелье настоится и начнешь лечение, - он убрал из-под кипящего котла огонь и закрыл книгу.

– А долго лечиться? – простонал Рон.

– Не знаю, надеюсь, что быстро. Ты не первая жертва пчелок.

– Правильно Гермиона говорила, что они гадость вредная, - проскулил Рон.

Гарри слил содержимое котла в украденную на кухне у эльфов миску.

– Слушай, Гарри, - вдруг проговорил Рон, - ты все-таки странный: пчелок не ел, батончик тебе не понравился, на Красотку не реагируешь, сам с собой не балуешься. Что с тобой?