Дело в том, что "трофеи" существовали и признавались официально, на уровне корпорации. И делились, достаточно условно конечно, на три категории. Первая включала хоть редко, но всё же попадающиеся пустотникам корабельное вооружение, реакторы, искины и прочее серьёзное оборудование. Корпорация имела преимущественное право выкупа подобного – считающегося, что странно, личными находками разумных. Видимо потому, что официально на свалке были расположены голые болванки, а закон есть закон. Цены корпоранты давали не очень высокие, но и не смешные, платили исправно – потому сдавали им охотно.

Трофеи из прочих категорий пустотникам почти не попадали, потому как серьёзно внутрь платформ и секций они предпочитали по разным причинам не лезть. А вот на разделке очень редко, но трофеи из "первого списка" наоборот мелькали: малые реакторы там, или резервные искины и кластеры. Но чаще, – не в смысле действительно часто, каждый день, но чаще вышеупомянутых, – встречались личное оружие, мелкие блоки старой и просто древней интеллотроники, полуживой инструмент и дроиды... И прочее подобное. Ну, или личные вещи. Хотя с учётом прошедших чаще всего не десятков, но сотен лет пребывания в пустоте, точнее было бы сказать – "обезличенные" вещи.

Всё это опять-таки делилось на "второй список", – вещи и предметы, использовать которые нашедшие лично не могли, например то же старое оружие или боевые вычислительные блоки, – и "третий", в который попадали те мелочи, которые многие просто оставляли по необходимости или желанию себе. Или за недорого же продавали лично. В то время как вторая категория продавалась через "трофейную зону" при посредничестве вышестоящих в корпорации разумных, того же Броро в частности. Конечно, эти две категории сильно пересекались: кто-то, имея положительный гражданский рейтинг, оставлял себе древний игольник, а кто-то голофильмы столетней давности регулярно толкал любителям такого добра через посредников с трофзоны...

Особенность последней была ещё и в том, что хозяин станционной сети, большой искин, добросовестно и конфиденциально хранил все расчёты и переговоры, определённые разумными как личные. И тот же директорат корпорации не мог залезть и посмотреть, например, что продал и сколько заработал нра Броро, хотя о самом факте торговли все знали: он был практически официально признан и секрета ни для кого не составлял. Право разумного на личную информацию, да.

Для меня же, кстати, главным оказалось даже не это всё. Как распределялись находки и соответственно доходы при обычной схеме? Всё самое дорогое и "вкусное" с точки зрения трофейщиков снималось конверсионными командами ещё перед транспортировкой на свалку. Здесь же – нечастые, но всё же более дорогие находки доставались пилотам-пустотникам. Более частые, но и гораздо более дешёвые – разделке. Иногда, действительно, это был почти натуральный мусор. Единственный же вариант, когда схема давала сбой... Когда? Где? Правильно, когда искать дольше и сложнее, чем "пнуть как есть". Когда пустотная платформа целиком или её секция частично разбиты, изуродованы и требуют вместо простого осмотра для "сбора ништяков" – разделки с археологическими раскопками параллельно. А куда такие штуки попадают? Правильно, к нам с моим неизвестным пока коллегой из другого работающего "ангара для некондиции". И по словам искина, по существующей практике вероятность разного рода находок в нашем случае повышается как бы не на два порядка. И шанс вытянуть счастливый билет, – неожиданно заработать достаточно много и быстро, – хоть и остаётся только шансом, но становится гораздо более реальным.

А мне это надо: у меня нейросеть хорошая в списке на первом месте – практически горящая позиция. Потому учиться мне надо хорошо и быстро, чтобы соответствовать на сто процентов должности нынешней. И поэтому же должен я Броро за эту авансом, – непонятно почему, из личной симпатии что ли, – предоставленную должность, как поп приходу, много и надолго. Ладно, цели есть, мотивация есть, жить не скучно – и это классно. С остальным – прорвёмся.

Да, а жилой блок искин обещал-таки расконсервировать завтра. И с оформлением "переселения" официально помочь. Тогда вообще можно будет не отвлекаясь взяться плотно за работу и учёбу.!..

Часть 2. Ритуальный танец на граблях.

Шиш пристроил последний фрагмент корпуса беспилотника в транспортировочную зону и пошагал... или покатился?.. В общем не знаю, как так у него получается – вроде и идёт, а только всё равно периодически "проворачивается" по направлению движения: присмотришься, а у него уже "опорные ноги" совсем другие, не те, что полминуты назад. В общем, отправился он. На то место, которое я ему определил. На ближайшую к входу в ангар зарядную площадку. Почему именно туда? А гостей мы ждём, уже третий день. Решили они навестить меня именно сейчас, к концу третьего месяца моей работы. Вот и готовимся к встрече. Хлебом-солью... Точнее, добрым словом и пистолетом, как классики завещали.

Прозвище своё Шиш, он же Шишига если полностью, получил первым из моей гоп-бригады. На третий день я сообразил, что хоть и не использую голосовых команд, всё равно идентификаторы типа ТКРБ-18М-0411-02 или СУКД "сколько-то там много" мне немного неудобны. Да и просто не нравятся, если честно. А поскольку первое впечатление, как известно, самое верное, стал мой тяжёлый конструкционник Шишигой. На родном, великом и могучем, естественно. Не помню точно, что за страсть по сказкам это была, но при взгляде на него – вот прям подходит на сто процентов: форменная нечисть, страсть болотная, щупальцами обвешанная. Моментально после него тройка средних стала "кикиморой на троих": первый Кики, – на следующий день сократившийся до Ки, – второй Мо, третий Ра. Мелкие же стали Шариком, Бобиком, Баром и Босом. Разведстанция держалась ещё два дня, пока в очередной раз на моих глазах серая верёвка разведдроида не рассыпалась облаком густой пыли и мгновенно целенаправленно не всосалась в неразличимое глазом какое-то мелкое отверстие в корпусе повреждённой лёгкой пустотной платформы, которая как раз стояла у меня на разделке. Почему-то представилось, как вот так же дроид куда-нибудь... в ухо всасывается. Я аж плечами передёрнул: "Бр-р, жуть!". И разведчики стали Жутью, при необходимости с номерами.

Управляться более-менее сносно со всем этим... зкзозоопарком я научился день на пятый-шестой, наверное. А стажировку станционный искин мне закрыл после восьмой смены. К этому времени я уже вполне сообразил, – ну примерно, – как и что кроить и резать в притаскиваемых мне кусках металлолома, в девичестве бывшими в основном БПП – боевыми пустотными платформами. Ну или МПП попадались, пока пару раз, – многофункциональные ПП. То есть те же боевые на практике, но с уклоном на обслугу, снабжение и поддержку. Ни универсальных, ни транспортных, ни секций больших платформ пока не давали. Также научился с помощью Жути получать хотя бы примерную схему "жертвы", если в памяти большого мозга ничего подобного не было. Делать грубую оценку общего состояния. Находить блоки и элементы с остаточным ресурсом. Составлять черновую технологическую карту демонтажа с учётом примерного химического состава деталей и конструкционных особенностей. Вести разделку с учётом объема загрузки и периодичности отправки грузового транспортера. Да много ещё чего, в общем. Сам удивляюсь. Правда, работал по десять-двенадцать часов в сутки: интересно было, а заниматься всё равно больше нечем. Для меня нечем – не пиво же местное в столовке или жилом модуле сосать. Тем более, что поскольку обитаю я теперь как раз в этом самом модуле в своём ангаре – дорога дом-работа и наоборот составляет ровно один шаг через порог входного проёма моего жилища. Но всё равно восемь смен – это хороший результат, быстро получилось сдать на первую квалификацию, даже искин признал.