Подозреваю, что некоторые наивные олбанцы думают, что это и есть единственная их задача. Ну-ну... Глупые жрицы, – ну или не жрицы там, матери какие-то, – просто так секс-профессионалок десять-пятнадцать лет воспитывают. Девочки спят с мужиками, также ласкают их жён по необходимости, воспитывают детей... И ничего не видят-не слышат, ничего не передают наставницам, ничего в головы "подопечным" не вкладывают. Гениально. Если учесть, что в курс обучения и боёвка входит, – чтобы в поход с воинами могли пойти, – и психология, и медицина... И ещё два десятка дисциплин. Да с раннего детства. Монстры, что сказать. При этом матери-наставницы подстрахованы изначально пониженным социальным статусом подчинённых-подопечных: они и негласно в глазах общества ниже рангом, чем жены-матери, и официально никаких "материнских" должностей занять не могут. Что сказать ещё? Снимаю шляпу. При том, что вообще-то у них не матриархат, основные должности за мужчинами. Просто получается – "большой брат видит и слышит тебя всегда". Точнее, большая сестра.

Некоторых девочек готовят на милар не "семейных", а "свободных", так сказать. Думаю, что самых способных. К оперативной работе способных, так сказать. Они как раз общаются с молодыми и просто неженатыми, с гостями клана, ходят в походы с войском, с караванами к соседям... В общем, обслуживают кого надо. На кого укажут наставницы ненавязчиво. И отработают, и обработают. И прикопают если надо, уверен. Нет, это не со слов Марры. Это из логики вещей однозначно вытанцовывается. И да, Марра как раз на "свободную" училась. Почти закончила обучение, кстати, собиралась в следующий местный праздник "официально представляться" в клановом доме. Так у них принято. Было принято, так теперь уже правильнее сказать.

В общем, собеседница моя, если пользоваться терминологией заклятых друзей англосаксов – полевой агент весьма высокой квалификации. Боевик, аналитик, психолог – всего понемногу. И качественная медовая ловушка при необходимости. Роскошно. Меня пытался развести оперативник-практикант. Уничтоженной уже спецслужбы. Возможно уничтоженной. Или скажем так: агент, возможно не имеющий начальства. Хотя... По дурному всё. И сама она, хоть и умеет явно что-то, и сама хороша и красива, – ну, на мой земной вкус, – слишком уж бестолково всё делает. И многое рассказывает, о чем помолчать стоило бы. "Как делать" – знает; а планировать, что делать и зачем – ещё не научилась. Такое впечатление. Ну, или этой нарочитостью и неуклюжестью меня и покупают... А я просто горе-аналитик.

***

Закончился наш разговор после всего этого достаточно быстро. Собеседница после рассказа про милар выглядела достаточно потерянно, даже мимику не "заморозила"... В общем, симпатичная молодая женщина с немного экзотичной внешностью. Слегка растерянная и печальная.

– Знаешь, Марра, – её взор чудным образом потерял свою "льдистость", и теперь я уже без всякого напряга ловил и держал её прозрачно-серые глаза, – дело даже не в том, что я не терплю, когда меня пытаются склонить к чему-то против моей воли. Хотя этого, надо сказать, никто не любит. Кстати – я удивлён, что ты вообще в данном конкретном случае пыталась манипулировать мною с помощью какой-то техники. Не лучшим образом характеризует твои умственные способности, знаешь ли...

– Я не хотела! Не собиралась... Но... Это получилось как-то само, непроизвольно. Нас так учили...

Она запнулась, скривила вниз уголки губ... Показалось даже, что в уголках глаз слегка блеснуло. Но нет, справилась. Следующие её слова прозвучали уже почти твёрдым голосом.

– Я приношу свои искренние и глубокие извинения, Влад Гавран. Клянусь, что сделала это не из злого умысла, а только по собственной глупости и под влиянием эмоций. Прости меня Влад, я дура!..

Всё-таки не выдержав, она на мгновение закрыла ладошкой рот, зажмурилась и явственно всхлипнула. Правда через пару мгновений, зло помотав головой, взяла себя в руки, вцепилась в подлокотники кресла, выпрямила спину и снова прямо посмотрела мне в глаза. Ай, молодца! Значит слушать и слышать может.

– Если тебе от этого будет легче Марра, могу сказать, что эту твою попытку я именно так и расценил на самом деле. Ты научилась пользоваться некими инструментами – но ещё не научилась понимать, когда, где и чем можно и нужно пользоваться, а когда не стоит. Это в итоге больше рассмешило меня, чем разозлило. Честно. Поэтому не расстраивайся: я отказываюсь от твоего предложения насчёт рода и всего остального – но вовсе не потому, что ты так... хм, сорвалась, скажем так. За это я тебя прощаю, если тебе нужно моё прямое подтверждение.

– А почему, можешь сказать? – это она спросила очень тихо.

– Почему? – повторив за ней вопрос, я действительно ненадолго задумался.

Почему-почему... А почему бы и нет, как там Боярский пел? Pourquoi бы не pas? Камер и датчиков большого искина в боксе нет – тайна личной жизни, низзя подглядывать. Пока я законопослушен, он и СБ не даст таковые сюда впендюрить. А сама Марра... Опустим причины. Просто когда-то с кем-то надо быть немного искренним, иначе жить скучно и тяжело.

– Потому, Марра, что все самые поганые, тяжёлые и неприятные ситуации в моей жизни складывались и случались именно тогда, когда я вольно или невольно брал за кого-то ответственность, принимал в близкий круг, позволял кому-то стать не просто очередным знакомым. И это случалось не раз, не два, и не три раза. И било это не только по мне, но и по этим людям. Не буду анализировать и объяснять сейчас, почему так. Просто – не хочу, устал, надоело.

Девочка слушала внимательно, смотрела пристально. И слегка удивлённо. Слушай, красавица. Это не тайна. Просто информация для тебя.

– Здесь и сейчас я хочу максимально быстро и эффективно получить максимум знаний, умений, навыков. Взять для себя – максимум полезного. Это для меня сейчас и цель, и способ существования. Для этого я и прилетел в Содружество. Я просто не хочу, не могу, не имею возможности – ни брать на себя ответственность с этим твоим предложением, ни отвлекаться на это, ни распылять силы и время ещё и на решение связанных с этим вопросов и проблем. Мне это не нужно. Хотя да, ты мне очень симпатична. Да и брат твой небезнадёжен на самом деле. По сравнению с коренными гражданами Содружества, так сказать. Но пока мы просто знакомые, слава пустоте – и я могу спокойно без особых эмоций сказать тебе "нет". И говорю. Потому что повторю: мне это не нужно сейчас. Прости.

Марра совсем успокоилась, слушая меня. И даже почти вернула привычную маску холодной невозмутимости. Только вот поглядывала опять... странновато. С чего бы это? Чего там опять эта стажер-агент себе "наанализировала", прости меня Великая Пустота за такое слово?

– Влад, я поняла тебя.

Голос её звучал тихо и размеренно, но... выразительно так. Подозрительно выразительно, если можно так сказать. Стрёмная, кстати, рифма какая-то получилась...

– Тебя не за что просить прощения, всё правильно. Ясные цели, понятные условия и ограничения. Всё верно. Но... Понимаешь, перед тем как прийти сюда, я узнала о тебе всё, что смогла, – всю открытую информацию, включая возраст, – и о планете, откуда ты прилетел. И сейчас я... Могу я спросить?

Ещё одна умная на мою голову, шеф Броро номер два. Хотя я ведь и сказал ей именно то, что хотел. И именно для того, чтобы она подумала. О чем? Да хрен её знает, чего там она надумает. Главное, чтобы просто думала, это полезно, хех. Правда, будет лучше, если делать она это постарается исключительно про себя.

– Нет, Марра, не можешь. Вернее, спросить ты можешь. Что угодно. Но ответов не получишь. Сейчас точно. Нет, здесь нет камер. И разговор не записывается и не идёт искину или СБ. Просто это не та информация, которую я хотел бы озвучивать. Вообще. Поэтому и в дальнейшем – скорее всего ответов на большинство подобных вопросов не будет.