Ни один из слушателей не смеялся так весело, как Артур Пуанзет. Сам не зная почему, он торжествовал, получив столь явное свидетельство пронырливости Гэбриеля. И когда миссис Сепульвида, тронув его за локоть, спросила, уж не тот ли это самый скваттер, который предъявил фальшивую дарственную на землю, Артур, нисколько не считая, что совершает низость, важно подтвердил, что так оно и есть.

— Теперь я начинаю верить этой ужасной истории, которую мне рассказала донна Долорес, — сказала миссис Сепульвида. — О том, как он женился на женщине, сперва выдававшей себя за его сестру, и так далее. Экий пройдоха!

— Письмо при мне, — сказал мистер Пилчер, вытаскивая из кармана сложенный лист почтовой бумаги. — Любопытнейший документ. Не угодно ли вам лично ознакомиться с произведением вашего друга? — спросил он, обращаясь к мисс Ринграунд.

Мисс Рози приняла вызов и развернула письмо; слушатели столпились вокруг; мистер Дамфи воспользовался случаем и облокотился весьма фамильярно на ручку ее кресла. Почерк выдавал непривычного к письменному делу человека; чернила были совсем бледными, словно автор, теряясь перед предстоящей ему трудной задачей, время от времени сосал свое перо. Если не считать этих каллиграфических деталей, письмо приводится в точности.

— Говорите что угодно, а это написано от чистого сердца, — сказала мисс Рози с твердостью, которой не знали за ней ее друзья. — Честное, искренние письмо! Бьюсь об заклад на любую сумму!

Никто не возразил, но мужчины обменялись взглядами, в которых можно было прочесть, что только рыцарская любезность вынуждает их слушать подобный сентиментальный вздор. Пуанзет был задумчив. Мистер Дамфи сперва ухмыльнулся, затем издал лающий смешок. Миссис Сепульвида пожала прелестными плечами и с видом сомнения взглянула на Артура. К ее вящему изумлению, молодой человек перегнулся через стол, взял в руки письмо, прочитал его, после чего заявил очень решительно:

— Вполне согласен, мисс Рози. Это написано от чистого сердца.

Характерно для непоследовательности Пуанзета, что сейчас он был не менее искренен, чем несколько минут назад, когда поддался влиянию большинства. С первого же взгляда на письмо он понял, что писал его не притворщик, и мгновенно припомнил бескорыстную натуру этого человека, его изумительную честность. То был Гэбриель Конрой, без всякого сомнения. Более того, беспримерная прямота автора письма, горячая братская любовь, ни на минуту не угасавшая в нем, вызвали у Артура живое воспоминание о Грейс. Он понял и то, что женитьба Гэбриеля на женщине, выдававшей себя ранее за его сестру, не является безусловным аргументом против него. И все же Артур, принявший только что личное участие в очернении Гэбриеля, не пожелал выступить в его защиту. Не ответив на безмолвный вопрос миссис Сепульвида, он отошел к окну и стал глядеть на море. Мистер Дамфи, усмотревший в словах Пуанзета одну лишь попытку понравиться мисс Рози, немедля вступил на его путь.

— Случай неясный, — сказал он, адресуясь к молодой женщине. — Быть может, вы и правы. Джо, передайте нам шампанского.

Дайс и Пилчер вопросительно поглядели на своего патрона; тот же многозначительно покосился на мистера Рейнора, который, раскрыв от изумления рот, следил за этой странной эволюцией общественного мнения.

— Простите, я, видимо, чего-то не понял, — сказал этот господин. — Если письмо, которое вы прочитали, не хитроумный трюк и действительно написано от души, тогда получается, что наши друзья, вот эти два джентльмена, потеряли сто тысяч долларов. Разве не так? Если автор письма располагает точными сведениями, значит, акции не стоят ни…

Дайс и Пилчер расхохотались, прервав его на полуслове.

— Именно так! Поделом Дайсу! — весело заявил Пилчер. — А поскольку я вложил в это дельце не меньше его, можете посмеяться и надо мной.

— Позвольте, — снова спросил озадаченный мистер Рейнор, — значит, вы допускаете, что все, что пишет этот человек, может действительно оказаться…

— Допускаю, — сухо откликнулся Пилчер.

— Допускаю, — холодно подтвердил Дайс.

— Допускаете оба?

— Допускаем.

Потрясенный путешественник оглядывал обоих своих собеседников, не пытаясь более скрыть изумления и восторга. Потом он обернулся к жене. Слышала ли она их беседу? Поняла ли она, что эти люди говорят о потере почти четверти миллиона долларов так спокойно и равнодушно, словно потеряли почтовую марку? Какое великолепное хладнокровие! Какая поразительная выдержка! Какая царственная уверенность в своем финансовом могуществе! Разве это не страна богов? Хотя путешественник сообщил все это своей супруге доверительным шепотом, — каждое слово дошло до слуха небожителей.

— Да, господа, — сказал Пилчер, — живем, как на войне. Сегодня твой черед; завтра — мой. А сожалеть о сделанных ошибках просто не имеем времени. Можете считать, что человек здесь рождается заново каждый день. Только успевай поворачиваться.

Но что же случилось?

На первый взгляд, ничего серьезного — зазвенели оконные стекла, расплескалось вино в бокалах. Наверно, прокатила мимо карета или дети пробежали толпой по веранде? Но почему же, словно по команде, все поднялись на ноги? А ужасная бледность лиц? А страх в остановившемся взгляде? Эти вопросы задавали себе впопыхах мистер и миссис Рейнор. Они еще не осознали всей угрозы случившегося, но смутная тревога закралась в их души, когда они увидели ужас на лицах этих удивительных невозмутимых людей, еще за минуту до того полных дерзкой отваги, чуждых страхам простых смертных. Отчего же эти баловни жизни устремились вдруг к открытым окнам? А эта дама в холле? Она, кажется, лишилась чувств?

Артур, первым обретший дар речи, попытался деликатно ответить на невысказанные вопросы.

— Направление с востока на запад, — разъяснил он со спокойствием, которое самому ему показалось ненатуральным, и с улыбкой, — в которой не было ни капли веселости. — По-моему, все. — Он обернулся к очень сильно побледневшей миссис Сепульвида. — Почему вы так испуганы? Вам-то это не в новинку! Я налью вам бокал вина.

Миссис Сепульвида поблагодарила его с нервным смешком. Мистер Пилчер дрожащей рукой предложил бокал шампанского миссис Рейнор, которая ощутила вдруг легкую дурноту. Мистер Дамфи, который, к общему и к своему удивлению, почему-то оказался у выходной двери, подошел снова к столу и сел рядом с мисс Рози. Молодая женщина вернулась к своей обычной бесшабашной веселости.

— Это вам ниспослано в наказание за то, что вы осмелились клеветать на благороднейшего в мире человека, — заявила она, грозя пальчиком финансисту. Мистер Ролингстон, снова сидевший на своем месте во главе стола, рассмеялся.

— Но что же это было такое? — в ужасе вопросил мистер Рейнор, когда ему удалось наконец перекричать развеселившихся пуще прежнего соседей.

— Землетрясение, — спокойно ответил Пуанзет.

— Да, землетрясение! — весело подтвердил мистер Ролингстон, обращаясь к гостям. — Теперь вам уже грех будет жаловаться, что мы чего-то вам не показали. Не вздумайте тревожиться, сударыня, — обратился он к миссис Рейнор, которая стала выказывать признаки беспокойства, — землетрясения никому еще здесь не причинили вреда.