Руки Дэвида легли мне на плечи, а губы мягко поцеловали в висок:

— Ты всё равно была самая красивая невеста, — шепчет он мне на ухо. — Наряды и причёски не самое главное.

— А что же главное? — улыбаюсь и оборачиваюсь, чтобы поцеловать самого обалденного оборотня на свете.

— Наши чувства. Ты ведь помнишь, что с нами тогда творилось, да и во второй раз тоже было не слабо. Я любил и люблю тебя, как сумасшедший. Дико, страстно, без остатка.

— Спасибо, дорогой. Ты умеешь заставить чувствовать меня счастливой. Джон собрался вести Терезу к алтарю. А Уэс не может перестать улыбаться, такое впечатление, что у него паралич лица. И только Уна продолжает что-то шептать, — поднимаю глаза, чтобы удостовериться, что воронка из кружащих над нами птиц всё ещё на месте. — Эти испытания и есть брачный обряд. Когда Джон их пройдёт — они будут считаться мужем и женой. Поэтому фактически у нас сегодня три свадьбы.

По моей просьбе всё снимают на видео с трёх ракурсов, потому что я намерена пересматривать эту свадьбу миллион раз, плакать от умиления, смеяться до икоты…и замирать от волнения перед необъяснимой силой.

Это произошло после первого танца молодожёнов. Уна сказала, что Роамор сам выбирает время, когда ему появиться. Ликаны замерли, ощутив, как дрожит земля. Поднялся ветер, солнце заволокло туманной дымкой, воронка из птиц стала плотнее, бокалы на столах тревожно позвякивают, а посреди поляны… вздыбливая почву, разрывая её на куски …прямо из-под земли появилось огромное ветвистое дерево. А рядом с Уной возникли две старухи, облачённые в тёмные балахоны.

— Роамор явился, чтобы испытать желающего взять в жёны одну из туманных дев, — произнесли они в один голос, и присутствующие застыли не в силах пошевелиться. — Джон Фармс, — снова прокаркали старухи хором. — Подойди к нему!

И Джон решительно двинулся к дереву. Я поняла, почему они нас обездвижили. …Чтобы мы не бросились на помощь. Протянувшись к моему сыну, лесной гигант воткнул в его тело десятки своих ветвей, и Джон закричал от дикой боли. Но через несколько минут ветви разом отпрянули, словно Джон вытолкнул их из себя силой мысли. А после, обняв себя ветками, дерево застонало, как будто теперь уже Джон делал ему больно. Они словно мерялись силами. Роамор не смог заставить бету упасть, тот, как и прежде, стоял на своих двух упрямо сжимая кулаки. Тогда из-под земли поползли гибкие корни вмиг окутав Джона с головы до ног, а потом так же резко оно уволокло его под землю. Я не знаю сколько прошло времени, но ликаны определенно не умеют дышать под землёй. И если бы я могла шевелиться — я бы завизжала, подпрыгнув на месте, когда мой Джон в образе оборотня вырвался на поверхность, издав громоподобный рык. Не думаю, что даже Дэвид видел подобное. Ликаны впервые стали свидетелями такой силы. …Птицы, эта жуткая воронка кружащих над нами птиц, повинуясь дару беты, накинулись на дерево с ураганной яростью. Мне даже во сне такое присниться не могло, но я вижу собственными глазами, как дерево-исполин отбивается ветвями от обезумевших птиц постепенно прячась под землю, пока его верхушка не исчезла в дыре посреди поляны.

И в ту же самую минуту оцепенение спало, Джон принял человеческую форму, Уна кинулась к нему, а ликаны подобрали свои отвисшие челюсти.

— С силой Роамора могут справиться лишь избранные либо наделённые силой. Поэтому ведьмы из туманных дев так редко выходят замуж, вместо этого они ищут защиты в священном лесу, — произнесли старухи. — Но ты, Джон Фармс, доказал, что сможешь защитить одну из нас, её детей и её дар. Она твоя. Уна Вилоу отныне часть тебя, как и ты часть её. Навечно связаны в единое целое, свиты в единый кокон силы. Неразделимы и неразлучны до последнего вашего вздоха. Ты муж — она жена. Ты отец — она мать. Ты свет — она тень. Ты надежда — она вера. А вместе вы любовь!

После этого ведьму уставились на меня с Дэвидом.

— Ваша стая и ваша связь отмечена много лет назад. Сила вела вас и наблюдала за вами. На вас лежит печать прошлого, настоящего и будущего. Вы трое избраны ещё до рождения. Ваши судьбы изучены и предопределены. Ваше племя получило шанс именно благодаря силе вашего чувства. Держаться за любовь было мудро. Вы получаете покровительство нашего ордена. В решающий час ведьмы придут на помощь.

— Трое? — не удержавшись, переспросила я, видя, что они собираются исчезнуть.

— Любовь очень сложная материя. В вашем случает она обрела силу за счёт троих: тебя Джессика, Дэвида и Роя. Сплетение ваших сердец получило такой колоссальный эффект. Закрой глаза и прислушайся! Прямо сейчас!

Повинуясь, закрываю глаза, делаю глубокий вдох и абсолютно реально чувствую на своих плечах руки Роя:

— Всё хорошо, любовь моя, — прошептал он мне на ухо, скользнув губами по моей щеке.

Джон

— Этот ваш святой дуб, клён или что это было хотел меня убить! Дупло ему в зад! Такое впечатление, что все кишки и жилы на свои ветки намотал и вырвал! Представляю, сколько туманных дев так и не вышли замуж!

— Джон, — улыбается Уна, пытаясь унять моё негодование. Я на таком адреналине, что мои эмоции ещё не скоро улягутся. — Джон, — снова повторяет она, надевая мне браслет на левую руку, и я, наконец, замечаю, что все смотрят в нашу сторону. Даже больше, мне почудилось, что за маминой спиной я увидел мелькнувшего отца. — С этой минуты, Джон Фармс, ты мой муж. И куда бы ты ни пошёл — я буду следовать за тобой. Твои враги — теперь мои враги, твоя семья — теперь моя семья. Клянусь заботиться о тебе, угождать тебе в постели, рожать для тебя детей, оставаясь верной и любящей женой. У ведьмы лишь одно условие к её мужу — никаких измен, ни в мыслях, ни в действиях. Иначе… В общем, тебе не понравится, что будет в таком случае. Этот браслет моя брачная клятва и твой оберег, — а затем обернувшись к собравшимся, Уна громко объявила ещё и им. — Я люблю его. Кто обидит моего мужа — обидит и меня. Я вас предупредила.

— Ну, с такой женой мне ничего не страшно. Стаю ты уже запугала, они всё поняли, пометку сделали, кого не было — тем передадут, — разворачиваю её обратно к себе лицом. — То есть, ты теперь моя? Всё можно, никаких ограничений?

— Твоя, полностью, — кивает она.

— Так чего же мы всё ещё здесь? — победно улыбаясь, беру её за руку, глядя, как все остальные посмеиваются, наблюдая за нами.

— Так ведь у вас принято праздновать вместе со всеми!

— Ну да, мы любим притворяться людьми, но оборотни меня поймут, — подмигиваю я ей, и под дикое улюлюканье стаи, мы скрываемся в доме. Я не привык быть в отстающих, я собираюсь зачать самых главных бойцов.

Охота сегодня не задалась, дичь слишком пугливая, нервная. Со мной только Уэс и несколько ликанов из нашей стаи. Но что-то с этим лесом не так. У меня дурное предчувствие, шерсть дыбом, шкура подрагивает от напряжения, а когти впиваются в рыхлую землю. Я готов напасть при малейшем подозрении. В образе зверя я очень хорошо чувствую связь со всем живым, что меня окружает. Моя жена научила меня слышать деревья и сейчас они словно предупреждают меня о чём-то. Бету сложно обвести вокруг пальца, тяжело спрятаться и очень непросто одолеть. Почувствовав опасность, в тот же миг применяю внушение, чьи импульсы пронизывают довольно обширный радиус. Уэса удивили падающие тела наёмников с деревьев, меня нет. Меня порадовало, что среди них был альфа и он тоже поддался внушению. А это значит, что я достиг уровня своего отца.

— Для чего ты нас собрал, Джон? — непонимающе пожимает плечами Сем. — Для охоты поздно, для чаепития рано. Оторвал меня от моей сладко спящей жены.

— Действительно, Джон, я тоже не очень люблю, когда меня вытаскивают из постели, — ворчит Дэвид.

— Вы трое альф, — обвожу взглядом Аарона, Сэма и Дэвида. — Хочу кое-что попробовать, но пока что без свидетелей. Готовы поддаться внушению? Думаю, будет неприятно.

Аарон поддался сразу же, как и альфа-наёмник, а вот Сэм и Дэвид начали трясти головами, словно пытаясь отмахнуться от назойливой осы. Они оба сопротивляются, но им хреново, из-за этого они теряют связь со стаей и способность обратиться.