– Да. Мы создали для вас технологии, позволяющие освобождать от послинов планету за планетой, но вы не смогли воспользоваться ими в должной мере.

– После всей этой мясорубки освобожденная Периферия стала своего рода буфером между СССТ и теми послинами, которые в результате кровопролития одумались и пожелали жить в мире. Кстати, после восстановления Земли в СССТ тоже захотели мирной жизни. Мы не воинственны.

– Не воинственны? – с издевкой переспросил Тирдал. – Семь миллионов лет развития вашей цивилизации – сплошная кровавая бойня. Злые животные, отвратительная сфера обслуживания, плохая еда и связь – все усилия вбуханы в военную промышленность. За сто лет до нашего с вами знакомства в междоусобицах погибли четыре миллиарда. В Мертвые годы вы уничтожили два миллиарда дархелов.

– О, да вы кое-что знали о нас на момент первого контакта. Впрочем, мы так и думали, – вставил Шива.

– А мы этого никогда и не отрицали.

– Но и не признавали.

– Так или иначе, СССТ хотел или еще хочет вернуться к жизненной модели, похожей на ту, что у индови, – без насилия, с использованием новых технологий только в качестве инструментов. Как бишь ее…

– Аристотелианская, – подсказал Шива.

– Точно. А на Периферии мы сталкиваемся с уцелевшими послинами и потенциальными захватчиками типа цлеков.

– То есть ваша раса представляет собой две отдельные культуры?

– Примерно так. Обо всем спорим.

– Интересно.

Все ждали от Тирдала дальнейших комментариев, но не дождались.

– И поэтому произошел раскол, поэтому Мишиа Ментат осталась с СССТ. Это хорошо, поскольку к расколу отнеслись как к ампутации больной ноги. А потеряй они сенсатов, все могло бы сложиться иначе…

– И поэтому нам не хватает сенсатов, – добавил Шива. – Но вообще-то, ментаты всегда оставались в изоляции, заботясь лишь о развитии собственных технологий, и не обращали особого внимания на мир плотоядных животных и ядерных взрывов.

– Мне они нравятся, – сказал Тирдал. Все, кроме сенсата, засмеялись.

– По всей видимости, – вступил в беседу Тор, – воевать будем мы, возможно некоторые тулары и некоторые дархелы, а Земля станет отсиживаться в окопах, да еще и подкапываться под нас изо всех сил.

– Думаете, все так плохо, капитан? – спросил Горилла.

– Думаю, да. Задницей чувствую. Если не произойдет что-нибудь, что создаст преимущество Периферии, то скоро цлеки размажут нас, как масло по бутерброду… А ну их всех к бесам! Кстати, как там "Зеленые дьяволы"? Сохраняют лидерство?

Никто не ответил.

Близилось время высадки. Пора было перебираться в спусковой аппарат. Он представлял собой маленькую сферу, где придется сидеть тесным кружком, лицом к лицу, пристроив оружие и амуницию где получится. Разведчики доставали из шкафчиков вещи, надевали спецкостюмы, проверяя, все ли правильно застегнуто и упаковано, – потом времени на это не будет. Наконец все направились к шлюзу. Благовест шел последним, на ходу накидывая на плечи рюкзак.

Предпоследним был Тирдал, который тоже застегивал рюкзак и поправлял винтовку. Что еще капитан мог выяснить о дархеле? Тот стал вести себя удивительно. Единственное, что о нем знали, – это впечатляющий результат на квалификационном экзамене. Можно ли ему доверять? "Мы никогда этого не отрицали". "Но никогда и не признавали". Какие еще тайны хранили эти отливающие золотым блеском глаза? Предельно ясно одно: без сенсата команда точно окажется в глубокой заднице.

Все заняли свои места и пристегнулись. Командир лично проверил обмундирование, крепление ремней безопасности и только потом, опустившись на сиденье, стал пристегиваться. Закончив, он воткнул коммуникационный кабель в шлем.

– Пилот, все на местах и готовы к спуску.

– Вас понял. Приступаю.

Крышка люка с глухим стуком опустилась, щелкнул замок, и дверь с легким шипением загерметизировалась. Что бы ни произошло дальше, обратного пути нет. Всякий раз, когда Благовест слышал это шипение, ему казалось, что становится нечем дышать. Внутри шлюпки запах был особый; капитан никак не мог к нему привыкнуть.

Корабль-невидимка пролетал мимо планеты, маскируясь под комету или метеорит. Его окраска была черной, как космическое пространство, а специальное покрытие поглощало лучи, посылаемые системами слежения. У данной планеты был только один спутник, как Луна у Земли. План такой: воспользовавшись его прикрытием, резко затормозить, заглушить двигатель, выключить все системы и обойти вокруг планеты на нейтральной скорости, притворившись захваченным в гравитационное поле астероидом. А когда спутник опять встанет между планетой и кораблем, набрать скорость и двигаться прочь. Таким образом, примерно день придется провести в условиях почти полной невесомости. Затем шлюпка будет сброшена в атмосферу, а корабль двинется дальше по орбите, ожидая возможности снова набрать скорость.

Существовала определенная опасность: на обратной стороне спутника могли быть установлены локаторы, которые засекут торможение. А если их взяли на заметку еще на подлете к планете, изменение траектории легко отследить. На самом корабле узнают об этом, только когда ракета ПВО полетит в его сторону. Но уже не будет шансов увернуться.

Враг вполне мог уничтожить шлюпку в атмосфере. Если «кляксы» не хотят, чтобы их обнаружили, они станут сбивать каждый подозрительный метеорит. Однако «кляксы», как и люди, высоко ценят тактическое молчание, поэтому спуски часто оказывались удачными. Впрочем, были команды, пропадавшие без вести неизвестно где и почему.

Вся процедура внедрения была ужасно утомительна. Кто-то очень метко охарактеризовал боевую операцию как "длительные периоды скуки, перемежающиеся мгновениями стремительного террора". Это было правдой, но не передавало томительного напряжения. Изнемогать от скуки в ожидании боя и в то же время надеяться, что никаких действий не последует, – вот что действительно ужасно. Воздействие подобного ожидания на нервную систему не поддается описанию. Попытка начать боевые действия в таком состоянии психики неминуемо привела бы к гибели личного состава.