Но прежде надо проглотить пилюли, чтобы заглушить боль в колене, нарвать побольше листьев, чтобы извлечь из них воду, а еще почистить винтовку – все-таки там что-то застряло. Пройдя на корточках полосу каменистого грунта, снайпер стал двигаться ползком. Это не только обеспечивало определенную безопасность, но и снимало нагрузку с пульсирующей голени и ноющего колена. На ходу срывая листья целыми горстями, Кинжал запихивал их в конвертер, пока не набил до отказа. Вообще-то, он лучше работает, заполненный примерно до середины, однако нужно торопиться. Придя на выбранное место, снайпер расстегнул ботинок, закатал штанину и прилепил на голень нанопластырь, постепенно всосавшийся в кожу. Ноге стало чуть холодно, потом она зачесалась и онемела. Хорошо, если к рассвету все пройдет.

Снайперу пришлось остановиться на использовании простого стволоочистителя. Разбирать винтовку Кинжал не рискнул, опасаясь потерять мелкие детали. Специальная щеточка вроде справилась со своей задачей. Прицел работал почти нормально. Для Хорька хватило, правда дистанция была не больше километра. Кто знает, с какого расстояния придется стрелять в дархела. Несколько микронов отклонения от вектора-нормаля могут на расстоянии дать существенную погрешность. Вдобавок крепления прицела расшатаны, и любая тряска чрезвычайно затруднит стрельбу. Тут уж ничего не поделаешь.

Почти стемнело. На этой планете даже на 37-й широте ночь наступала быстро, как в тропиках Айсландии. Кинжал засунул руку в процессор и достал оттуда зеленоватые прямоугольные листы. Сочные и хрустящие, по вкусу они напоминали салат. Снайпер набил ими рот и усиленно заработал челюстями. Полученной влаги хватит примерно на один день. Удивительно, почему погоня так затянулась?

Чувствуя себя более спокойным и здоровым после еды, Кинжал тем не менее был крайне измотан. Боль в ноге, усиливающаяся при малейшем движении, не давала ему покоя. И другие травмы, полученные с начала задания, словно сговорившись, докучали десятками очагов и очажков боли. Кинжал аккуратно лег лицом вверх, двумя руками забросал себя небольшим слоем грунта, помогая себе здоровой ногой. Потом натянул на голову и плечи защитный экран. Теперь, если включить «хамелеон» и не шевелиться, можно стать практически невидимым даже для наблюдателя, стоящего в двух шагах. Отдохнуть полчаса и продолжать охоту.

"Скоро дархелу конец", – подумал Кинжал, проваливаясь в небытие.

Тирдал тоже решил устроить передышку перед тем, как продолжить путь. Он мог себе это позволить, поскольку и стрелок не двигался. Хотя кто знает, сколько продлится бездействие Кинжала? Ладно, все расчеты надо оставить на потом. Если будет это «потом». Сейчас важно обеспечить себе хорошую защиту от хищников и снайпера. Сенсат не был уверен, что сможет отличить спящего снайпера от снайпера, готовящегося к выстрелу. Поэтому нужно быть начеку.

Тирдал не чувствовал на юге присутствия Хорька, а когда Кинжал в последний раз стрелял, сенсат засек какое-то умиротворенное удивление. Все равно надежда оставалась.

– Хорек, ты жив?

Нет ответа. Действительно жаль. Этот человек, такой молодой, но такой мужественный, гнался за двумя врагами уже раненый. Он заслуживал лучшей участи.

Возвращались "летучие мыши", и это очень не нравилось Тирдалу. Тогда они унеслись, напуганные выстрелами, а теперь… нет, полетели дальше, на юг. Наверное, выстрелом Хорька изуродовало и запах крови очень сильный. Вот что их привлекает. Сенсат не знал, охотятся ли эти твари по ночам, и на всякий случай решил поглядывать в небо.

Да, Хорек проявил себя героически в этой схватке. Будет о чем поразмыслить и доложить своему командованию. Люди гораздо крепче, чем кажутся. Настоящие воины. Только одно смущало дархела. Хорек был напуган, ранен, истерзан. В его мыслях явственно читалось желание выжить, однако не это было главным. Разведчик действительно не думал о себе, а выполнял свой долг ради человечества. Воевал ради того, чтобы другие могли жить в мире. Хорек не был воином по природе, сколь бы талантлив и натренирован он ни был. Неужели среди людей еще встречаются честные экземпляры?

Жизнь несправедлива, и глупо на нее обижаться. Тирдал позже сконцентрируется на Хорьке и, медитируя, попробует найти его душу, а сейчас есть неотложные дела в этом мире. Сенсат спустился на самое дно овражка и убедился в том, что ниоткуда не виден.

Сначала плечо. Рана была такова, что обработка ее без посторонней помощи представлялась невыполнимой задачей. Но выхода не было. Тирдал расстегнул костюм и стянул его с плеч, стараясь не вдыхать миазмы, источаемые потным, немытым телом. Двести пятьдесят пять дархельских часов без ванны, в одной и той же одежде. Этот побочный эффект придает службе разведчика особый шарм.

Осторожно заводя здоровую руку за спину, Тирдал умудрился-таки прикрепить нанопластырь. За пару дней повреждение заживет; правда, от вырванного куска мяса останется глубокий след, с ним уже будут разбираться профессионалы. А в ближайшее время не стоит ставить коробку на это плечо.

Надо бы положить ее в рюкзак, да там слишком мало места. К тому же придется задействовать набедренные и головные ремни, чтобы управиться с такой массой за спиной. А это значит сильно потерять в подвижности и гибкости.

Следовательно, надо облегчить рюкзак и оставить ненужную амуницию здесь. И о чем только сенсат думал раньше? Интересно, а Кинжал догадался о том же? Есть много вещей, которые, несомненно, уже не нужны. Запустив руку в рюкзак, Тирдал начал сортировку.

Надо поменять костюм на запасной. Рваный выбросить. Тирдал колебался всего мгновение. Да, он обойдется без «хамелеона» – ведь он не собирается приближаться к Кинжалу и убивать его. Тогда зачем возиться с камуфляжем и порванным костюмом? Пригнувшись, Тирдал довольно быстро поменял одежду, куда в процессе переодевания неизбежно попало немалое количество песка. Все же пятью килограммами легче. Что дальше?

Носки. Дархелу они не особенно нужны, менять слишком скоро он их не будет. Оставить одну запасную пару, а остальные выкинуть. Тирдал подумал было о том, чтобы подложить носки под лямки рюкзака, но вспомнил, что освобождает место для артефакта.