Наколдовать то он все равно ничего не мог.

— Ну, мабуть оно так и вернее будет, — мужик крякнул и ещё более снисходительно предложил следовать за ним, чтобы испытать способности Аза.

Еремей важно кивнул и демонстративно вальяжно зашагал следом, всем видом выражая, что он уверенный в своих силах волшебник.

«Сразу нужно было в глухомань идти. Тут народ темный, в сказки еще верит, а своих ведунов на всех не хватает небось. Так глядишь и приживусь понемногу. Главное подать себя с выгодной стороны. И не лыбиться лишний раз, — закончил он мысль уже более мрачно.»

По пути Голова наконец, уже совсем другим тоном, разъяснил, что восьмушку назад, то есть восьмидневной неделей ранее. На баб в лесу чудище напало. Либо колдун какой.

Младшую того самого Пренара утащил видимо с собой. Сноху же самого Головы заколдовал. Так она в себя и не пришла по сю пору.

И теперь у назвавшегося темным колдуном только два выхода из деревни есть. Либо он её расколдует и тогда Голова лично ему провожатых по лесу выделит до следующей деревни, либо нет.

И тогда Пренар его лично удушит особенно хитрым охотничьим манером. Потому как доказать, что он не злодей темный будет «неможно совсем уже».

Ситуация стремительно переставала казаться улучшающейся. Почему-то Азару заранее не хотелось приближаться к мрачной, почерневшей избе, что стояла на отшибе деревни. И к которой Голова двигался уже напрямую.

А когда они подошли к невысокому порогу, и Аз ощутил жуткую вонь потусторонней силы, что сквозила из приоткрытой двери прямо в лицо, нежелание заходить внутрь превратилось в немедленную потребность бежать на свидание с Пренаром и никому больше ничего не доказывать.

Только вот повернувшись к Голове, Еремей вдруг увидел, что тот больше не улыбается.

Важный мужик стал мрачным, лицо посерело не хуже самого Аза, губы сжались в ниточку, а крылья широкого носа раздувались.

Из бревенчатого сруба послышались шаркающие шаги и дверь отворил молодой еще парень. Только выглядел он лет на сорок старше. Осунулся, глаза ввалились и помутнели, руки дрожат, а ноги едва держат.

— Нарким, отрок мой, выискали вот колдуна сведущего в делах темных. Обещался враз расколдовать твою Матрушу. Давай айда с Тятькой, не станем мешати его ворожбе.

Действительно плохо выглядевший парень уставился в глаза новоявленному колдуну. Удовлетворенно кивнул и, вернувшись внутрь, стал едва слышно прощаться с кем-то.

Аз мельком заглянул в проем, разглядев темную комнатушку и застеленную какими-то травами деревенскую кровать посредине.

На ней лежала со скрещенными руками бледная до белоснежности девица. Красивая и жуткая одновременно до дрожи.

— А может травки лучше какой полезной дать пожевать ей, а? Я же на лекаря даже издалека не похож, — скомкано начал Еремей отпираться, пятясь к лесу задом.

— Травки уже все перепробовали. По твоейному делу эта беда колдун.

Едва только сын его вышел из дверей под последние закатные лучи, пробивавшиеся через прогалины в кронах деревьев, Голова, не говоря больше ни слова, крепкою рукою своей, втолкнул Еремея внутрь.

В избе оказалось неожиданно сыро и душно. Гнилостная вонь исходила казалось из самого воздуха, плотного и подсвеченного теми самыми пучками травы, что застилали кровать и свисали с балок низкого, закопченного потолка.

— Ну что, черный маг Еремей, харати Азар Шай, давайте решать, кто из нас приплыл, а кто приехал.

И вот наконец, суматошные его старания, принесли результат. В руках гном перебирал поблескивающие в отсветах костерка булыжники. Еще несколько кучек рудных камней поменьше лежало вокруг, будто чего-то ожидая.

А он все думал и думал, уставившись на характерный желтоватый отблеск, пятнающий осколок камня в его руке. Натужно так, с привлечением личного и свежеприобретенного опыта. Сидя на крупном булыжнике и массируя пальцами висок, как древний мыслитель.

«Чем же ему может помочь в сложившейся ситуации золото.»

***

Под высоким сводом пещеры снова и снова раскатывалось негромкое эхо задумчивых вздохов. И то что сама пещера, как бы поддерживала Анатолия недоуменными отзвуками, только усугубляло ситуацию.

«Золото слишком мягкое и тяжелое, чтобы делать из него инструменты. А уж в качестве материала для оружия оно не годится и подавно. Любой серьезный удар повредит больше такому „шикарному“ образцу вооружения, чем противнику.»

А в наличии противников внутри игры нисколько не сомневались ни он, ни его гномья ипостась.

Тот вообще уже давно принюхивался и прислушивался к редким пещерным звукам. В основном это было эхо капающей воды, но опытное ухо подгорного жителя изредка ловило и неестественные отзвуки.

Что порой доносились из неисследованного тоннеля, ведущего вглубь горы. Идти туда с голыми руками ни у кого в его голове желания не возникло.

«Так что же полезного может выйти из золота. Ответ вроде очевиден. Широкое и толстое лезвие цельнометаллического ножа, пригодное лишь для разрезания мягких тканей. Либо массивная булава, чье оголовье еще предстоит как-то насадить на рукоять. А поленьев для работы осталось совсем немного.

Ладно, мечты о нормальном оружии придется оставить и не ломать себе голову глупостями. Нож и булава больше, чем кусок камня и полено. Значит, за дело.»

Сперва предстояло еще решить задачку по плавке металла из рудных вкраплений. Тут сразу было множество вопросов:

«Какова температура плавления в игровом мире? Сколько жара может дать дрянной уголь? Из чего можно соорудить себе хоть самые примитивные меха для раздувки? И как в конце концов сделать печь для плавки из обычных булыжников, даже без глины?»

Повздыхав еще немного, он вспомнил видеоролик о плавке металлов. Там двое индонезийцев, прямо посреди джунглей выживали как могли.

В числе прочего, собирали в ручье глину для печи и руду для плавки. После чего ловко соорудили примитивную плавильню и с помощью хитроумных устройств для раздувки, наплавили достаточно железа на нож и вполне приличный топор.

«Раз получилось у них в реальности, почему бы мне не попробовать в игре, в самом то деле.»

Решив так, Раккар деловито встал на ноги, отряхнулся и принялся сооружать нечто, издалека способное сойти за примитивную печь.

В ход шли камни разного размера, так чтобы внизу была камера с полочкой для руды и угля, а сверху нечто на подобии трубы. Настолько примитивные сооружения ему делать еще не доводилось, ведь всегда были хоть какие-то инструменты под рукой.

Хмыкнув от этой мысли, Толя посмотрел на очередной булыжник в руке и стал помогать им себе, обтесывая камни до нужной формы, чтобы они лучше прилегали друг к другу.

Для розжига каменного угля, очевидно, требовалось сперва использовать обычные дрова.

Из чего напрашивалось решение, сперва выстругать примитивную рукоять под булаву. Чем он тут же и занялся. Сперва расколол полено на несколько частей с помощью двух камней, острого и тяжелого.

«Прямо как популярная нынче еда в закусочных, — хмыкнул Толя.»

Затем еще какое-то время вытесывал откидным ножом наиболее удачную половинку полена, пока она не приобрела желаемые формы.

Получилось достаточно щепок и стружки на растопку. И уже через полчаса, «чудо печь» ярко освещала пещеру, полыхая огнем изо всех своих бесчисленных щелей.

«Красиво, только руда совсем не хочет плавиться, — подумал он отстраненно.»

Снова хмыкнул, вскочил, оттащил камень-заглушку и принялся остервенело махать зажатой в руке картой. Кощунство, но сделать больше пока нечего.

И, спустя некоторое время, жар стал нарастать. Отчетливо заалели щели между камнями печи. И гному пришлось отступить на шаг назад, чтобы не опалить собственные бороду и карту.