Он едва не рассмеялся. Но весь этот разговор доставил ему большое удовольствие. Он показывал, что Гианэя все время думает об их «ссоре», что размолвка ей так же неприятна, как и самому Муратову.

Но было и другое, гораздо более важное. Вопросы Гианэи окончательно подтверждали, что Риагэя уничтожил корабль. Он покончил самоубийством и убил своих спутников. Не случайно, как полагал Гарсиа, Гианэя объединила оба вопроса в один.

«Надо оправдаться перед ней, - подумал Муратов. - Надо пояснить ей мои слова, если она сама их не может понять».

И он сказал:

- Самоубийство никогда не может быть прекрасным. Никогда! За исключением одного-единственного случая: когда оно совершается для блага других. Но в этом случае надо говорить не о самоубийстве, а о самопожертвовании. Это разные вещи. Пожертвовать собой, чтобы сласти других, - это прекрасно!

Он повернулся, чтобы узнать, как отнеслась Гианэя к его словам, какое они произвели на нее впечатление.

Она смотрела перед собой, на обзорный экран. У нее был такой вид, словно она ничего не слышала. Но Муратов был почему-то уверен: Гианэя не только слышала, но и задумалась над его словами.

И он не ошибся.

Через некоторое время она сказала:

- Хорошо, я согласна. Но какое право он имел жертвовать другими?

У Муратова мелькнула мысль, что слезы, которые он тогда видел на лице Гианэи, могли относиться не к смерти Риагэи, а к смерти другого человека, убитого Риагэей. Тогда становилось понятным тяжелое впечатление, произведенное на нее словом «прекрасна».

- О чем вы говорите? - спросил Токарев.

В вездеходе Стоуна только Муратов и, конечно, Гарсиа владели испанским языком. Остальные ни слова не поняли.

- Подождите! - сказал Муратов. - Я потом расскажу. Мне нужно ответить ей. - Он продолжал по-испански: - Все зависит от обстоятельств, Гианэя. Бывают случаи, когда человек, убежденный в правоте своего дела, вынужден жертвовать не только собой, но и другими, считая, что иного выхода нет. Цель, которую он перед собой ставит, оправдывает в его глазах его действия. Мы не знаем причин, побудивших Риагэю поступить так, как он поступил. Но вы знаете эти причины. И даже если вы сами не разделяете его взглядов, вы можете объективно ответить самой себе на вопрос, прав ли он. Я назвал смерть Риагэи прекрасной потому, что понял вас так, что он сделал это, пожертвовав собой для нас, для людей Земли. С нашей точки зрения, это прекрасный поступок.

Гианэя повернула к нему голову. И вдруг улыбнулась немного смущенно.

- Простите меня, Виктор. Я тогда вас не поняла и напрасно осудила.

- Я нисколько не обиделся, - ответил Муратов, - потому что понял вас Мы, я подразумеваю ваше и наше человечество, имеем разум. А разумные существа всегда могут понять друг друга при наличии доброй воли к этому. Хотя иногда это бывает и нелегко.

- Да, иногда это труднее, чем кажется, - вздохнула Гианэя, снова поворачиваясь к экрану.

Еще час вездеходы шли в том же направлении. По-прежнему не попадалось ни одного места, удобного для расположения невидимой базы. И хотя никто и не рассчитывал на столь быстрый успех, невольно появилось чувство разочарования.

Часы показывали ровно двенадцать, когда Стоун остановил свою машину.

- Дальше искать бесполезно, - сказал он.

- А местность как раз становится все более подходящей, - отозвался Синицын из второй машины.

- Да, мо мы должны верить Гианэе. Муратов, - прибавил Стоун, - вы хотели видеть Землю. Посмотрите назад!

В той стороне, где находилась станция, низко над вершинами почти наполовину опустившегося за горизонт горного хребта висел в небе ярко сверкающий полумесяц. В сравнении с привычным полумесяцем Луны на небе Земли он выглядел огромным. Багровое кольцо атмосферы, освещенной Солнцем сзади, позволяло отчетливо различать темную, ночную, половину земного шара. Диск Солнца висел недалеко, немного выше.

Луна, звезды и Солнце одновременно!

- Спросите у нее, - сказал Стоун, - надо ли нам искать дальше?

Гианэя удивилась, выслушав вопрос.

- Почему вы спрашиваете об этом у меня? - ответила она. - Вы сами должны знать, что делать и как поступать.

- Мы спрашиваем вас потому, - объяснил Муратов, - что основываемся на ваших словах, вернее, на словах Риагэи. Он, кажется, говорил, что база расположена в таком месте, откуда никогда не видно Земли.

- Почему «кажется»?

- Не обращайте внимания. Это просто неудачная фраза. Он говорил так?

- Да. И все же я не понимаю, почему вы спрашиваете у меня, - упрямо повторила Гианэя.

Муратов почувствовал, что логика на ее стороне.

- Мы хотим, чтобы вы вспомнили точнее, - сказал он, - это для нас крайне важно.

- Я ничего не могу прибавить к тому, что уже сказала.

Стоуну передали содержание разговора.

- Если мы будем искать дальше, - сказал он, - то нет никаких оснований не искать и во всех других местах, как мы это делали раньше. Мне кажется, что следует принять слова Риагэи как истину и основываться только на них. Каково мнение остальных?

Все согласились со Стоуном.

- Тогда, - резюмировал он, - поворачиваем обратно. Будем опять с прежней внимательностью осматривать все, что попадется на пути, чтобы у нас была полная уверенность: в этой стороне базы нет.

Но еще до решения Стоуна Муратов уже знал, что поиски на сегодня закончены. Гианэя сказала ему, что устала и никуда не поедет.

- Это - очень скучное занятие, - сказала она. - Я жалею, что прилетела сюда.

- Но завтра вы поедете?

- Конечно. И завтра и в следующие дни. Надо быть последовательным, - повторила она полюбившееся ей слово. - Я давно так не уставала, - прибавила она, помолчав, - хотя ничего и не делала.

- Безделье утомляет иногда больше, чем работа, - сказал Муратов. - Идите в бассейн. Купание вас освежит.

- Идемте вместе, - неожиданно предложила Гианэя.

Муратов смутился.

- Это не совсем удобно, - сказал он.

- Но почему? - Гианэя казалась искренне удивленной. - Я не могу понять этого. Марина говорила, что у вас не принято совместное купание мужчин и женщин. Но я сама видела, как на море купаются вместе. И когда я надеваю купальный костюм. Мерина разрешает мне плавать в бассейне при всех. В чем тут дело? Объясните мне, Виктор! Я очень хочу понять вас.

В который раз за последние дни Муратов почувствовал, что стоит на пороге одной из загадок, связанных с Гианэей. Эта была незначительная по сравнению с другими, но все же загадка. И поскольку Гианэя спрашивала семе, была надежда разрешить ее.

Он собрался с мыслями, чтобы разъяснить ей земную точку зрения.

- Это объясняется многими причинами, Гианэя, - сказал он. - Я думаю, что основная в том, что люди привыкли закрывать свое тело одеждой. Веками вырабатывалась точка зрения, что ходить обнаженными нельзя. Укоренившийся в сознании обычай - большая сила. Теперь, - прибавил он, - вам понятнее? На море купаются в купальных костюмах. Это все же одежда. И обычай соблюден.

Он думал, что вполне удовлетворительно разрешил ее недоумение.

- Вы мне ничего не объяснили, - сказала Гианэя неожиданно для него. - Но, кажется, я сама догадалась, в чем тут дело. По-вашему, купальный костюм закрывает тело и его не видно. Так?

И внезапно Муратов все понял сам. Ее вопрос открыл ему истину.

Вот оно что! Он забыл о тепловом излучении всех живых тел, излучении, которое Гианэя и люди ее планеты воспринимают как свет, который они видят.

В их мире одежда служила только для защиты от холода и пыли. Люди всегда видели друг друга, независимо от одежды.

После ужина Муратов снова сидел в комнате Гианэи и беседовал с ней. Она сама попросила его прийти.