– Не вижу криминала.

На прощанье Антон напомнил:

– Взгляни еще раз в эти опусы. Может, что-нибудь выудишь?

– Не учи ученого!

На том и расстались.

А в опусы он все же заглянул. Правда, ничего нового не выудил, кроме одной маленькой детальки. В отрывке, найденном у Шведенко, сцена убийства разворачивается ранним утром. Очень рано. Еще висит над домом луна, но уже восходит солнце. Такое бывает в июне. Шведенко убили в августе. Если предположить, что убийство происходило в то же время суток, то было еще темно. Только-только начинало рассветать. И люди в большинстве своем еще не проснулись. Удачное время, чтобы вытащить из квартиры труп. А его именно вытащили! Спустили на лифте. Засунули в багажник машины. Правда, перед этим могли расчленить.

– Люди-то спят… – рассуждал по обыкновению вслух следователь. – А собаки? Самое время выгуливать псину!

Во дворе он насчитал трех собаковладельцев. Один – дедуля в спортивном костюме – сразу направился в сторону бульвара вместе со своей немецкой овчаркой. Еремин не стал его догонять. Видно, тот любит по утрам побегать, а значит, хозяин вряд ли сможет помочь следствию. Его заинтересовала пожилая женщина с таксой. Женщины, тем более пожилые, – очень замечательные особы, все видят, все слышат, обо всем на свете могут посплетничать. Но в данном случае у опытного сыщика вышла осечка.

– Извините, вы не могли бы уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени? – вежливо, даже высокопарно обратился он к даме. При этом рыжая такса зарычала на незнакомца.

– Пойдем, Компарсита! Семеряночкин нас заждался!

Даже не повернув свое гордое чело в сторону вежливого детектива, дама подхватила на руки рыжую злюку, названную в честь аргентинского танго, и быстро засеменила на коротких ножках к подъезду, чтобы броситься в объятья заждавшегося Семеряночкина.

«Они, наверно, с Семеряночкиным по графику выгуливают Компарситу», – подумал вдогонку ей следователь.

Потерпев полное фиаско с пожилой дамой, он направился к последнему оставшемуся собачнику. Это был хлюпенький, лысоватый мужичонка, одетый, несмотря на резкое похолодание, в тельняшку. Он стоял, засунув руки в карманы брюк, и громко зевал на весь двор.

– Ты долго еще, ёб-теть? – обращался он к кому-то, засевшему в кустах. – Спать охота – а-а-а! – блин!

– Вы всегда так громко зеваете? – строго спросил Константин.

– А кого колышет?

– Частный детектив Еремин, – представился он и протянул удостоверение.

Мужичонка бросил беглый взгляд на красную книжицу с двуглавым орлом, упер один заспанный глаз в сыщика, а другой прищурил.

– По поводу журналиста, что ль?

– Догадливы.

– Трудно не догадаться. С утра до ночи об этом по телеку базарят! Чеченцы, говорят, его. Сколько живу на свете, ни одного чеченца живьем не видел!

Из-за кустов высунулась удивленная наивная морда с выпученными глазами, заинтригованная разговором хозяина с незнакомцем.

– А вот и Тим! – обрадовался мужичонка в тельняшке. – Чё вылупился? Иди сюда!

Черный французский бульдог наплевательски отнесся к приказу и снова шмыгнул в кусты.

– Разгильдяй, ёб-теть! – выругался на своего питомца хлюпенький матросик и опять посмотрел на Еремина хитро, одним глазом. – Так что вы хотели узнать?

– Похищение произошло во вторник, рано утром, – уверенно произнес следователь, хотя версия была очень зыбкой. – Возможно, в это же время.

– Ни черта не видел! Я гулял с Тимом. В это же время. Он, зараза, меня всегда в одно и то же время будит! По нему можно сверять часы.

– Вспомните хорошо то утро. Никаких подозрительных личностей во дворе не видели?

– Чеченцев, что ль?

– Совсем не обязательно.

– Да вроде никого не видал. Спать хотелось жутко, это помню.

– Своими зевками вы бы любого похитителя спугнули, – пошутил сыщик.

– Это точно.

– А кто-нибудь еще в то утро выгуливал своих питомцев?

– Баба была с таксой. Еще чувак один с пуделем.

– Кто ушел раньше? Вы или они?

– Чувак всегда раньше уходит. И сегодня тоже. А вот баба – не помню. Кажется, еще оставалась… Погодите-ка! – вдруг закричал мужичонка и даже махал руками. – Вот ведь, блин! Бывают минуты озарения! Кажется, во вторник… Точно, во вторник! Потому что в тот день мне так и не удалось больше поспать! Супружница меня послала в магазин за мукой.

– В такую рань?

– Она, видите ли, тесто на пирог собралась ставить, а муки в доме нет! Нет чтобы заранее позаботиться! С бабами всегда так – возни лишней много!

– Где же муку раздобыть в такой час? – озадачился следователь.

– Если женщина просит… – развел руками матросик. – А вообще-то у нас тут, за углом, магазин круглосуточный, черт бы его побрал! Не было его – спал бы в то утро, как все нормальные люди! Тем более что Тим потом почти весь пирог сожрал! Прожорлив, зараза!

– Вы что-то видели, когда пошли в магазин? – вернул его к теме разговора Еремин.

– Нет, раньше. Когда с Тимом гулял. Вышел – смотрю, рядом с мусорными баками машина стоит, а в ней – двое. Мужик и баба. Чё людям не спится! Если бы не псина, меня в такую рань хрен бы кто поднял! – расхрабрился хлюпенький.

– А супружница? – напомнил детектив. – Все равно бы за мукой послала.

– Разбудить бы она побоялась! Я только собаке могу такое простить! Так вот, вышел, смотрю – двое. А на фиг они мне сдались? Может, на рыбалку собрались. Что, я за ними следить буду? Так и просидели, пока я с Тимом гулял. А когда за мукой вышел, их уже и след простыл. Так, может, это они были? Похитители?

– Может быть. Машину не запомнили?

– Кабы знать, ёб-теть! Я бы тогда и номер записал.

– Иномарка?

– Хрен ее разберешь. У меня своей нет, а на чужие я не заглядываюсь. Вроде наша.

– Лиц не запомнили?

– Я близко-то не подходил. Да и свет у них в машине не горел. В темноте сидели. Может, пойти ночевать некуда было?

– Может. А через сколько примерно вы отправились за мукой?

– Минут сорок она меня уговаривала. Я вообще-то мужик несговорчивый.

– За сорок минут можно было полдома похитить.

– И я про то же!

– А вы в каком подъезде живете?

– В первом.

– А журналист жил во втором. А может, машина возле второго подъезда стояла, когда вы пошли в магазин?

– Каюсь, не посмотрел! – сложил на груди руки мужичонка. – Мука мне в ту минуту дороже всего на свете была!

– Понятно, – опустил голову следователь.

– О, вспомнил! В то утро еще кое-что случилось! Правда, к делу, наверно, не относится.

– Что именно?

– Сверху упало что-то, когда мы с Тимом в кустах своими делами занимались. Я вообще противник такого разгильдяйства! На хрена бросать в форточку, когда в доме мусоропровод? Все равно в мусорный бак не попадешь, как ни меться! А вот голову людям пробить – раз плюнуть!

– Что скинули-то?

– Я сначала не понял, но пес мой, только брось что-нибудь, всегда готов! Не зря Тимуром назвали! Не успел я глазом моргнуть, как он из кустов мне в зубах принес пачку из-под сигарет. Эх, говорю, дура, что ж ты мне пустые носишь!

– В каком месте она упала? – заинтересовался Константин.

– Возле козырька второго подъезда.

– Что за сигареты?

– А хрен их знает! Красная такая пачка.

– Ну и ответ! В сигаретах вы тоже не разбираетесь?

– Сам я «Беломор» курю, а остальные мне по фигу!

– Трудно с вами, – признался следователь.

– Да ладно вам, ёб-теть! Пойдемте в круглосуточный! На витрине покажу! Тим, айда за папиросами! – позвал он собаку, и радостный бульдог выскочил из кустов. – Лишь бы домой не идти, разгильдяй!

Сигареты оказались дамскими – «Данхилл».

На прощанье словоохотливый хозяин Тима вдруг предложил:

– Побазарить, что ль, с той бабой, у которой такса? Может, она тех двоих в машине разглядела? С вами она все равно говорить не будет. Осторожная, блин!

Еремин подарил ему свою визитную карточку.