Впереди маячил силуэт всадника, едва различимый в ужасной ночной буре.

«Дарк, рано или поздно ты ослабишь хватку! Я непременно дождусь своего часа. Так что лучше смотри в оба: я не собираюсь быть твоим пленником вечно!»

Только это упование и не давало юноше утонуть в пучине беспросветного отчаяния.

К сожалению, непроницаемый магический покров, созданный волей колдуна, ни капли не защищал от промозглого холода. У Сколля заломило уши и подбородок, пальцы на руках и ногах почти отнимались. Вихри продували одежду насквозь, вымораживая тело до самых костей. Но думать о страданиях гнедой было страшнее всего на свете. Эта дикая местность для здешних скакунов, а не для его утонченной красавицы. К тому же у тех на спины всегда накинуты хоть и драные, но довольно теплые попоны. Огневица так и не отдохнула после длительного путешествия из Тиаронда и теперь буквально валилась с ног. «Тебе лучше молиться, чтобы с моей малышкой ничего не случилось, Дарк! Иначе, клянусь жизнью, ты поплатишься!»

Впереди замерцали какие-то огоньки неприродного происхождения. Сквозь плотную мглу бурана юноша различил сияющую Завесу, что протянулась от земли до небес, переливаясь восхитительными вспышками разных цветов. Странное дребезжащее жужжание, слышное за мили вокруг, заставляло зубы выбивать мелкую дробь. В воздухе пахло, как после сильной грозы. Кожу Сколля словно защекотали тысячи насекомых. В благоговейном трепете он сразу позабыл о побеге, друзьях и даже о своей любимой лошади. Это же легендарный магический барьер, край известного мира! Молодой человек слышал про такое, но не особенно верил и тем более не мечтал оказаться поблизости.

Через некоторое время Дарк замедлил шаг и принялся озираться, точно высматривая неведомый знак. В душе Сколля росло жуткое подозрение. Что, если парень лишился рассудка от горя? В здравом уме никто не отправился бы в такую даль ночью, да еще посреди бурана. Говорят, подобное случается сплошь да рядом.

Нет, он верно не в себе, этот колдун. Собирается он искать укрытие от непогоды или надумал окочуриться в безвестной глуши вместе с несчастным пленником?

Кажется, Дарк пришел к определенному решению. Он вдруг повернул коня и поскакал, огибая крутой откос холма. Зловещее сияние пульсировало уже не справа, а перед глазами. Настырное гудение усилилось. Сколля все чаще передергивало. Всадники очутились в тесной лощине, чьи обрывистые склоны оканчивались высокими кряжами. Кое-где в траве сочились слабые ручейки, по берегам которых росли ракитник и терн. Вот только бедному юноше было не до разглядывания окружающей природы. Его разум отказывался верить, что они скачут прямо к пылающей Завесе. Неужто спятивший колдун решил погубить себя, бросившись в пекло магического барьера? Сколль не представлял себе, что ждет безумца, отважившегося на такое, но меньше всего на свете желал бы узнать об этом на собственной шкуре. Похоже, у Дарка на сей счет имелись другие соображения. При виде цели он пустил скакуна быстрее, вынудив своего перепуганного спутника сделать то же.

Пронзительный визг ветра возвысился до такой высокой ноты, что перекрыл даже гул, исходящий от Завесы. Но нет, это не буря, внезапно осознал Сколль – и во рту у него пересохло. Молодой человек узнал те самые резкие, сверлящие крики, что преследовали его в каждом ночном кошмаре. Летучие охотники! А он безоружен и загнан в эту тесную лощину, точно крыса, застрявшая в горлышке бутыли!

Сердце юноши чуть не выпрыгивало из груди. Он судорожно попытался шевельнуться, закричать, предупредить колдуна – все тщетно, хватка слишком сильна. Что оставалось делать? Покорно сидеть в седле, ожидая, пока смерть падет на них камнем с небес.

Но не только Сколль помнил ужасы Тиаронда. Внезапно гнедая сорвалась в галоп и полетела стрелой навстречу барьеру Дарка ее выходка застала врасплох. Всю дорогу кобылицу приходилось тащить вперед силком – и вот она обгоняет его, едва не выбив из седла и не затоптав копытами. От неожиданности колдун выпустил поводья. Почуяв свободу, Огневица помчалась еще стремительнее. Ее смятение заразило прочих лошадей. Смертельно испуганные животные бестолково закружили на месте, взвиваясь на дыбы с громким ржанием. В то время как Дарк отчаянно пытался их усмирить, Сколль ощутил, что стальной кулак, сдавливавший его разум, резко разжался. Снова овладев собственным телом, паренек прежде всего унял разгоряченную гнедую. Бедняжка сама не ведала, чего больше боится: то ли настигающих ее жутких тварей, то ли магической Завесы впереди. Всадник вполне разделял ее чувства. Он бы тоже на пушечный выстрел не приблизился к окаянному барьеру – если б имелся другой выбор!

Сколль обернулся: колдун скакал следом, даже не подозревая, что гибель уже за спиной. Крылатая черная тень молниеносно снижалась, выставив хищные когти. Кровожадные очи мрачно мерцали сквозь буран.

Весь гнев юноши мгновенно улетучился. Пусть этот помешанный и завел их обоих в такую передрягу – но он же все-таки человек, а не бездушная свирепая тварь! А может, колдуны владеют особым секретом, позволяющим защититься и от крылатых убийц? И парень из последних сил закричал сквозь бурю:

– Дарк, вверху! Осторожней!

Достиг ли отчаянный вопль слуха спутника? Сколля это уже не интересовало. Нужно срочно найти подходящее оружие! Ага, под ногами журчит ручей. Молодой человек соскочил с седла и, не отпуская узды, нашарил на дне увесистый круглый голыш. Еще обитая в Священных Пределах, юноша не знал себе равных в метании камней. Сколль поймал взглядом черного призрака, пригнулся, нацелился… Бросок!

Дарк услышал окрик, но не смог разобрать ни слова. Лицо парнишки исказил дикий ужас. Странно, с чего бы это? И тут юноша принялся швырять в него камни. Колдуну, для которого крылатые убийцы по-прежнему оставались досужей выдумкой, даже не пришло на ум задрать голову. Да и кто бы додумался смотреть в небо, когда вот она, угроза, – прямо перед тобой? Вместо этого он живо пригнулся к конской шее.

В тот же миг удар невероятной мощи вышиб Дарка из седла. От боли всадник чуть не перестал дышать. Тело рухнуло на твердую землю, затылок обо что-то стукнулся; буквально в двух шагах прогрохотали конские копыта. Оглушенный колдун попытался было привстать, но нечто громадное пало на него сверху – и окончательно придавило к земле. В глазах поплыли цветные круги. Когда первое потрясение миновало, Дарк размежил веки. И увидел лик самой смерти.

Костлявая узкая морда чудища вселяла гораздо больший суеверный трепет, чем собственная маска-череп колдуна. Возможно, потому, что смахивала на мерзкое, уродливое, но все же подобие живого человеческого лица? Разверстая пасть, в которой хищно сверкали отточенные клыки, изрыгала зловоние гнилого мяса. Безжалостный взгляд пылал неземным багряным светом. Этот миг запечатлелся в памяти жертвы раз и навсегда.

Тварь угрожающе зашипела. Черные крылья распростерлись над добычей, затмевая небеса. Длинные когти прорвали одежду и впились в кожу несчастного. Другую могучую лапу чудище занесло, чтобы разодрать человека пополам. Дарк сжался от ужаса и заорал не своим голосом. На какой-то миг существо замерло, озадаченно уставившись на личину мертвеца, затем издало недоуменный клекот – и клацнуло когтями у самого лица колдуна. Спасения ждать было неоткуда.

Внезапно хищник пошатнулся и опрокинулся наземь. Хриплый стон резко оборвался: это Сколль подбежал к поверженному врагу и добил его камнем. Дарка поразила перемена, произошедшая с простым пареньком из Тиаронда. Уже не зеленый юнец, но взрослый муж возвышался над ним, взвешивая в руке окровавленный булыжник, словно раздумывал: а не прикончить ли и своего мучителя в придачу?

– Надеюсь, ты понял, что это было, – на удивление хладнокровно промолвил избавитель. – А теперь, коли уж втянул меня в эту заваруху, будь так любезен объяснить, какого шута задумал? Знаешь, где летает одна тварь – там поблизости кружат и остальные.

Неожиданно его хрупкую оболочку спокойствия прорвало: