— Чем мы можем вам помочь? — спросил Рассел.

— Вы уже выполнили свою часть задачи, — улыбнулся Валерий, — а теперь мы будем выполнять свою. Лучше, если вы больше не будете вмешиваться, — вдруг в печать просочатся сведения о том, что американские агенты принимали участие в ликвидации правительственного кризиса в России. Это ни к чему.

— Но что будет происходить здесь? — спросила Тори.

— А этого никто точно не знает. Ясно одно: необходимо покончить с самодержавной политикой России, самостоятельные государства, возникшие на территории бывшего СССР, должны укрепить свой суверенитет, жить так, как они хотят. Но мы не стремимся к войне, к противостоянию, наша цель — мирное сосуществование, на равных правах.

Грег закончил свою работу, и приемником завладел Рассел, — он послал закодированное сообщение через берлинский филиал в главное управление Центра. Ирина увела с собой Тори, показала, где душевая комната, дала сухую одежду. Когда Ирина принимала душ, а Тори переодевалась, в комнату на инвалидном кресле въехал Грег. Тори бросилась к брату, опустилась рядом с ним на колени.

— Как же я рад видеть тебя, Тори. Ты не можешь себе представить, как я рад!

— Что они сделали с тобой, Грег? Что с тобой произошло в космосе? Как ты жил здесь все это время? Мама с папой с ума сойдут, когда увидят тебя.

— Я так не думаю.

— Почему?

Грег протянул к Тори руки, обнял ее за плечи.

— Они уже знают, Тори.

— Мама и папа знают, что ты жив? — Тори была потрясена. — Но откуда они узнали?

И тут догадка молнией сверкнула в мозгу Тори. Один за другим вспомнились фразы из разговоров с Расселом:

«...даже Бернард не имеет права тайно пользоваться средствами Центра... Итак, откуда Бернард берет деньги?..» Тори дрожащими от волнения пальцами вытащила фото Ариеля, которое всегда носила с собой. «...Что-то еще должно быть, Тор... Пусть Ариель засек Бернарда в Сан-Франциско, и что с того? — звучали у нее в голове слова Рассела. — Разве Бернард не мог поехать в этот город по делам, на свидание, с какой-нибудь женщиной, отдохнуть и так далее. Существует масса вариантов».

Тори всмотрелась в снимок: на первом плане Ариель, за ним виднеются солнечные часы, играющая девочка... В левом нижнем углу Бернард, и загадочная пара — мужчина и женщина, идущие в сторону Бернарда, идущие на встречу с ним! Кто эти люди? Неужели ее родители? Неужели Лора и Эллис Нан приехали в Сан-Франциско встретиться с Бернардом Годвином? Зачем? Предположить можно было лишь одно: они снабжали Бернарда деньгами, на которые он покупал у японцев ядерное оружие. Если это так, головоломка решена — все становится на свои места.

— Валерий связался с Бернардом, — заявила Тори с ноткой удивленного торжества в голосе, — и рассказал ему о тебе, Грег. Правда? А потом Бернард поехал к отцу и сообщил ему о том, что ты жив, и что у него есть возможность помочь укрепить в республиках бывшего СССР националистические движения. — По выражению глаз брата Тори поняла, что пока говорит правильно. — Господи Иисусе, Бернарду было мало того, что он меня в это впутал, он добрался и до моих родителей!

— Не думаю, что слово «добрался» здесь подходит, — возразил Грег. — Мне кажется, родители сами решили финансировать Бернарда.

— Нет, нет, Грег! — горячо воскликнула Тори. — Ты не знаешь Бернарда так хорошо, как я! Он заставил их, — не силой, разумеется, а каким-нибудь хитрым способом. Бернард мастер на такие дела. Нашего отца не так легко убедить в чем-либо, а тем более заставить что-либо сделать, однако и у него есть свои слабости, а одна из его слабостей — ты, Грег. Да, конечно! Я уверена, что Бернард использовал тебя, чтобы уговорить родителей!

— Тори, ты слишком много приписываешь Бернарду. Он далеко не так всесилен, как ты думаешь. А мама и папа имеют свое собственное мнение.

— Далеко же зашел Бернард, — мрачно заявила Тори.

— Разве плохо он сделал? Он распахнул веками запертую дверь, и теперь наконец люди из бывшего СССР увидят солнечный свет, понимаешь?

— Может быть, но чем он за это заплатил? Ты не знаешь, Грег, сколько крови пролилось по вине Бернарда.

— Я знаю, сколько крови уже пролилось здесь и сколько еще пролилось бы, не помоги нам Бернард. И ты, Тори.

Тори молчала. Она понимала, что Грег прав, и Бернард прав — по-своему, но ей хотелось проучить Бернарда за его самоуверенность, властность, пренебрежение правилами, законом, людьми.

— Тори, прежде чем ты на что-нибудь решишься, поговори сначала с отцом!

— Мы оба с ним поговорим. Я забираю тебя домой.

— Нет.

Наступило напряженное молчание.

— Я не поеду в Америку. Я не могу вернуться домой. Сейчас, по крайней мере. Может быть, когда-нибудь потом. У меня много дел, много друзей, которых я предам, если уеду. Я нужен здесь, в России. — Неужели ты говоришь серьезно?

— Я серьезен как никогда. — Грег посмотрел на озадаченное лицо Тори. — Ну как мне тебе объяснить? Отец когда-нибудь рассказывал тебе о полицейском по имени Дзэн?

— Да, — еле слышно прошептала Тори.

— Так вот, можешь считать, что Дзэн — это я. Нахожусь в чужом месте, в чужой стране. Помнишь, Дзэн пришел в незнакомый монастырь и дежурил там ночью, и не понимал, зачем его заставили дежурить, а потом увидел души монахов и испугался? Все это пережил и я, и так же, как и Дзэн, постепенно понял, зачем я здесь нахожусь. Цель моего присутствия в этой стране гораздо важнее моих личных интересов.

— А как же родители, наш дом?

— Родители приедут повидаться со мной, если Бог даст. А что касается дома, то я обрел другой дом, Тори. И этот дом — я сам.

Тори заплакала.

— Грег, Грег, — всхлипывала она, я только что нашла тебя, я не хочу расставаться с тобой.

— Тори, перестань. Кого ты оплакиваешь? Меня? Или себя? — Грег взял сестру за подбородок, повернул ее лицо к себе. — Почему ты не понимаешь, что тебе давно пора перестать играть вторую роль? Ты самостоятельная. Тори рассмеялась сквозь слезы.

— А кто же поможет мне управиться с родителями? Без твоей помощи мне будет тяжело.

— Не выдумывай, Тори, ты совсем так не думаешь, я-то знаю. Я тебе для этого никогда и не был нужен, ты просто делала вид. Гораздо легче переложить свои заботы на плечи другого человека, чем бороться самой, а? — Грег поцеловал Тори, — У тебя есть твоя собственная жизнь, и ты должна прожить ее без меня. Ты же у нас храбрая и сильная.

Дверь в комнату открылась, и в проеме показалась голова Рассела.

— Что это тут происходит? От Бернарда пришел ответ: он требует нашего немедленного возвращения в Штаты.

Из душевой вышла Ирина, замотанная в махровое полотенце. Она посмотрела на Грега, перевела взгляд с его лица на залитое слезами лицо Тори. Тревожно спросила у нее:

— Случилось что-нибудь?

— Нет-нет, все в порядке, — ответила Тори, вытирая глаза. — Мы прощались, и я... я не люблю долгих прощаний.

Тори подошла к Расселу, все еще стоявшему в дверях, взяла его за руку, потом обернулась к брату, всмотрелась с любовью в его удивительные синие глаза, похожие на глаза ангела.

— Передай привет от меня Саду Дианы, о'кей? — попросил Грег. Ирина стояла рядом с ним, обвив его руками за плечи. — И поговори с отцом. Обещаешь?

— Обещаю.

И прежде, чем Тори повернулась, чтобы уйти, Грег обратился к ней с загадочной просьбой, о которой Тори думала весь обратный путь в Америку: «Помни о полицейском по имени Дзэн». Что значило это непонятное «помни» и странная улыбка на лице брата? Тори не знала.

Тори вернулась в Лос-Анджелес в самый разгар послеполуденной жары; душный, желтоватый смог уже неделю висел над городом, и детям и пожилым людям старше шестидесяти лет врачи советовали оставаться дома во избежание несчастных случаев. В это время года Лос-Анджелес мало чем отличался от Токио. Рассел остался в аэропорту дожидаться прилета Бернарда с восточного побережья. Тори не имела ни малейшего желания видеться с Бернардом и заявила об этом Расселу еще в самолете. Полет прошел относительно спокойно; оба — и Тори, и Рассел — были эмоционально и физически вымотаны и проспали практически всю дорогу. Незадолго до посадки между ними произошла небольшая стычка из-за Бернарда.