— Ага, Мантикор-Купидон, это прекрасное сочетание. Особенно во мне.

— Согласна.

Я хотела взять стакан, но мы одновременно взялись, из-за чего его рука легла на мою. Мы посмотрели друг на друга, не спешили б рать руки, смотря так какое-то время.

— Ну вы долго?

— Идите уже, всё готово. — Роумен откашлялся.

— И вечно не вовремя. — Тихо пробурчала я.

— Что? — Парень повернулся ко мне.

— Приятного аппетита, говорю.

Он проводил меня испепеляющим взглядом.

Роумен

— Раз, два, три, Эолия не филонь!

— Я не филоню, это ты слишком много хочешь от меня.

Девушка вырабатывала удары на боксёрской груше, но складывалось впечатление, что она просто гладит её, а не бьет.

— Ты слишком слаба, признай.

— Я? Я не слабачка, понял?

— Ну… не знаю.

Девушка грозно посмотрела на меня, и я надел перчатки «лапы» для отработки ударов, заст. Эолия сразу поняла, и пошла на меня. Её удары были четче чем ранее, и я понял, мне удалось вывести её.

— Слабовато, ангелочек.

— Заткнись.

— В ход идут ноги, давай. — Я приказал её совмещать выученные приёмы и удары.

Девушка подключила удары ногами, которые я удачно ловил, мы остановились на месте, продолжая тренировку. Эолия была раздражена, именно этого я и добивался, говоря, как она ужасна в том, что поистине получается у неё прекрасно.

— Запомни, — идёт на меня, — я не слабачка, — она стала совмещать ноги и руки, я едва успевал, — так что заткнись.

Я скинул перчатки и ловил удары голыми руками, стараясь осторожно отвечать «ударами» на её действия. Её рука оказалась рядом с моим лицом, и я тут же перехватил её, резко разворачивая спиной к себе, но она выкрутилась и словила мой очередной удар.

Между нами были искры, мы смотрели внимательно друг на друга, якобы общаясь лишь действиями. Эолия старалась выплеснуть агрессию, а я лишь старался показать то, как плохо это у неё получается. Я пропустил её очередной удар, и она получила власть, обхватив и легко повалила меня на пол, оказавшись сверху.

Я посмотрел на её лицо, опустил глаза к декольте от майки, и снова подняв глаза, поджал губы и поменялся с ней местами. Теперь она подо мной, а я держу крепко руки над её головой.

Эолия лежала с отдышкой, капельки пота застыли на её груди, которая быстро вздымалась. Я в свою очередь давно пылал, ощущая усталость, слабость и в то же время силу, прилив энергии и возбуждения.

— Ты отлично поработала, ангелочек, но постарайся в следующий раз не надевать такую открытую майку, — я встал, — если ты, конечно, не хочешь заменить тренировку кое-чем более горячим.

В зал пришли друзья ровно в тот момент, когда Эолия уже встала. Они буквально разлетелись на тренажеры как малые дети.

— Класс! Я буду на этом.

— А почему это ты? Я тоже хочу. — Ноэл буркнул.

— Да иди ты встань рядом. — Крикнул Власий Нестору.

— Идём, отработаем удары. — Я кивнул Власию в сторону.

Мы отошли от друзей, и начали тренировку.

— Итак, рассказывай. — Я сделал удар.

— Что?

— Ты теперь свободный орёл?

— Ага, скорее, орёл с наполовину развязанными крыльями.

— Поясни.

— Дэлия классная, мы с ней отлично ладим, да и вообще, как девушка она идеальна, но наши сущности… они очень разные, и ладно, если бы это сказывалось только на родственниках или привычках, но во время наших ссор, или просто споров, происходит полнейший бред.

— Бред с твоей стороны?

— Именно. Я боюсь своих действий, Роумен, и это мешает нам.

— Власий, ты не создан для отношений с Дриадами.

— Да, поэтому нам приходится расстаться.

— Так в чём проблема?

— Я не хочу. И она тоже.

Я остановился, смотря на задумавшегося друга, по нему видно было, что эта проблема ущемляет его. Власий всегда был ближе ко мне, мы с ним лучше всего общаемся, даже если повздорим, мы умеем найти компромисс.

— Ты… чувствуешь к ней что-то? — Он поднял на меня взгляд.

— Не могу говорить о вечной и единственной любви, но она лучшая, это однозначно.

— Я не буду давать тебе совет, всё будет идти своим чередом, и никакие советы не помогут.

— Ты прав, чувак, это дерьмо само собой рассосется. — Мы поменялись местами. — Так, и как давно вы с Эолией так близко общаетесь?

— Близко? — Я сузил глаза.

— Вы можете обманывать кого угодно, но не меня. Тренировки вместе? Не ври, что не было внезапных прикосновений или всей этой херни, ты проводишь с ней времени больше, чем она со своим парнем.

— Это ничего не значит. — Я посмотрел на девушку, которая говорила со своей подругой, она будто бы почувствовала мой взгляд на ней, и ответила тем же.

— Ничего не значит? А глаза у вас не выпадут?

— Отвали, просто Аид волнуется за неё, а я более-менее вменяемый из вас всех, и слежу за ней.

— Ага, такими тепами, Аид окажется на твоём месте, а ты на его.

— Не бреди, прошу. Аид занят, у него важные причины уезжать.

— Я понимаю, что его наркоманка-мать важнее всех и всего на свете вплоть до того, что он сам привозит ей дозы, но в таком случае нужно понимать, что, если он не расскажет ей всё, тогда скоро ему и не придется просить смотреть за ней.

— Я говорил ему, что, если он не признается, тогда в лучшем случае она только возьмет паузу, чтобы он понял, а в худшем и вовсе уйдёт.

— Уйдёт к тебе, уточняй. — Он продолжил издеваться над грушей.

— Конечно, уже готовлю место на своей постели для неё, чтобы спать в обнимку и вместо слова «трахаемся», говорить «занимаемся любовью».

— И вечно ты отрицаешь все мои слова, а потом оказывается, что я был прав.

— Не в этом случае.

На следующий день у Эолии болело всё тело, она едва встала с кровати. Конечно, я наслушался столько всего от неё по сотовому, пока был у сестры.

— Ты скоро? — Спросил я у парня.

— Не знаю, чёрт… она опять в больнице, я уговариваю её на лечение, она не хочет.

— Ты ведь сам даешь ей эту херню, зачем?

— Не знаю, она моя мать.

— И поэтому ты желаешь из неё наркоманку?

— Роумен, ты ведь знаешь всю историю.

— Я предлагал тебе воспользоваться более древними способами.

— Я не буду мучить свою мать.

— А кто говорил о муках? Просто закрытая квартира без каких-либо предметов угрожающих её жизни.

— Я подумаю. Как Эолия?

— Кстати о ней.

— Что-то случилось? — Он перебил меня.

— Нет, но может случится, если ты не расскажешь ей всё.

— Мы говорили об этом уже.

— Ты понимаешь, как отталкиваешь её? Даже не просто ложью, тебя нет рядом, она проводит время с другими и мысли о тебе отходят на второй план, к тому же, она отвыкает.

На другом конце послышалось молчание друга, я знаю, ему неприятно слушать это, но тем не менее, я желаю ему счастья, потому что он и так натерпелся.

— Я всегда говорю тебе правду, и сейчас ты понимаешь всё. Выбирай, или Эолия и здоровые отношения, или наркомания твоей матери и помощь ей в дозе, потому что лечить, как я понимаю, ты её не собираешься.

— Я тебя понял.

— Когда ты приедешь?

— Точно не знаю, я сообщу. До встречи.

Он кинул трубку, и я, вздохнувши, зашел в дом. Вокруг играла музыка, была чистота и слышался голос на кухне. Пройдя внутрь, я увидел прекрасную картину, как Эолия протирает столешницу, подпевая и танцуя в, довольно таки короткой пижаме. Теперь я понимаю друга, почему он так держится за неё.

Девушка не слышала меня, продолжала усерднее танцевать, а я лишь завораживался её красотой и изяществом. Она не знала, что я приду так рано, я и сам не знал, но теперь, я рад, что освободился раньше и попал на такую красоту. Песня закончилась, и девушка развернулась, увидев меня, она подскочила на месте, и замерла.

— Прости, я приехал раньше. Красивая пижамка.

— Ты…

— Да, видел слышал всё, и к слову, знал бы, что ты устроишь такое, прилетел сразу же.