Большую помощь, что довольно редко услышишь в воспоминаниях о 1942 годе, советским наземным войскам оказывала в это время авиация 4-й воздушной армии, работая по неприятельским плацдармам, переправам и непосредственно над полем боя.
Главную роль в успехе оборонительной операции Северной группы войск сыграли 2 обстоятельства. Во-первых, этому способствовали условия местности: танковые группировки противника могли продвигаться только по долинам, огражденным хоть и невысокими, но крутыми горами, перерезанными ущельями, оврагами и покрытыми густым лесом; танкоопасные направления легко просчитывались. Во-вторых, неоднократно испытав горечь поражений от малочисленного, но высокопрофессионального противника, советские командиры научились-таки строить прочную эшелонированную оборону и организовывать взаимодействие между родами войск. Пример такой грамотной организации боя приводит в своих воспоминаниях маршал Гречко:
«Среди танковых боев в районе Моздока особенной ожесточенностью отличался бой в долине, длившийся десять с половиной часов… [391]
Вход в долину обороняли 52-я танковая бригада майора В.И. Филиппова, артиллеристы майора Ф. Долинского и один мотострелковый батальон. Танкам отводилась в этой обороне главная роль (долгое время само понятие «танк в обороне» считалось одной из ересей в советской военной науке. — Авт.). До наступления темноты Филиппов и Долинский договорились о взаимодействии (тоже новинка, но майоры учатся быстрее генералов. — Авт.). Ввиду того что вход в долину в самом узком месте не превышал 7 км, решено было создать ряд противотанковых опорных пунктов, способных к самостоятельной обороне. Эти пункты эшелонировались по долине на достаточную глубину (а генерал-лейтенант Масленников вытягивает свои войска в ниточку. — Авт.). Каждый из них состоял из танковой засады, усиленной на флангах противотанковыми пушками и автоматчиками.
Первая линия ПТОПов должна была рассечь наступавшие эшелоны вражеских танков на отдельные группы и нанести им тяжелый урон. Поэтому она была наиболее прочной. Эта линия состояла из двух танковых рот, сведенных в три засады, находившиеся в огневой связи между собой. Танки были врыты в землю и стояли в линию под углом 45 градусов к линии наступления врага. Такой боевой порядок позволил им вести одновременный огонь одинаковой силы в нескольких направлениях.
Вторая линия ПТОПов находилась от первой в двух километрах. В нее входило несколько танков КВ и противотанковых орудий.
Третью линию образовывали отдельные танки и противотанковые орудия. На этой линии предстояло добить немецкие танки. КП командира танковой бригады был в центре ПТОПов. Майор Филиппов лично просматривал всю местность. Это помогло ему в дальнейшем четко управлять действиями танков. [392] Поскольку артиллерийский батальон и отдельные орудия располагались вблизи танковых засад, майор Долинский решил находиться вместе с командиром танковой бригады. Это облегчило ему руководство огнем артиллеристов в соответствии с быстро меняющейся обстановкой (вот они — настоящие русские полководцы, майоры Филиппов и Дольников; единственный недостаток их позиции, судя по описанию, — отсутствие минных заграждений, так ведь мин не было. — Авт.).
На рассвете после продолжительного артиллерийского и минометного огня по нашим боевым порядкам гитлеровцы бросили в атаку 120 танков, сотни автоматчиков-десантников и свыше полка пехоты в пешем строю. Танки двигались на предельной скорости двумя группами в 50 и 70 машин, надеясь с ходу ворваться в долину по скатам, образующим ее. В бинокль было отлично видно, что в 5-7 км от переднего края нашей обороны на дорогах скопилось большое количество артиллерии на тягачах и автомашин с немецкой пехотой. Это был второй ударный эшелон, подготовленный противником для развития успеха в глубину.
Лишь только танки врага приблизились к нашей обороне на 700-800 м, артиллерия и минометы открыли по ним сильный огонь. Первыми очередями наших пулеметчиков с фашистских танков были сметены автоматчики. Тотчас артиллерия перенесла огонь на пехоту, следовавшую в 300 м за танками. Одновременно произвели несколько точных залпов гвардейские минометы. Их снаряды разорвались в гуще фашистской пехоты. Потеряв до половины состава, фашисты стали отходить. Между тем танки продолжали упорно идти вперед, считая, видимо, что пехота их скоро догонит. Но в этот момент вражеские танки, автоматчики и пехота находились на далеком расстоянии друг от друга. При любом физическом напряжении они не могли уже вместе ворваться на наш передний край обороны. Тем самым создалась благоприятная обстановка для разгрома врага по частям. [393]
Когда немецкие танки подошли вплотную в первой линии ПТОПов, весь огонь обрушился на них. Через минуту на поле боя уже пылали шесть немецких танков и около десяти остановились, подбитые снарядами.
Так как левая группа немецких танков (50 машин) оказалась ближе к нашим позициям, главный удар нанесли сначала по ней. Он был настолько мощным, что уцелевшие немецкие машины повернули назад. Тогда засады первой линии сосредоточили свой огонь на правой, более сильной группе (70 машин) фашистских танков. Наши танки и орудия тыловых опорных пунктов пока молчали, не обнаруживая себя.
Немецкие танкисты первой группы, наблюдавшие за разгромом левой группы танков, видимо, решили, что стоит им прорваться через наш передний край, как они выйдут на тактический простор, где отсутствуют огневые средства.
На большой скорости они помчались вперед, несмотря на то что путь их был усеян пылавшими и подбитыми машинами. Около 18 танков прорвались сквозь первую линию нашей обороны. Однако через минуту они попали под огонь новой линии ПТОПов. Поскольку прорвалась лишь группа наступавших танков, плотность огневого воздействия на каждый из них оказалась здесь даже выше, чем перед передним краем. Вскоре запылало еще семь вражеских машин и несколько повернуло назад. Четыре танка попытались проскользнуть дальше в долину. Два из них, наткнувшисьна засаду наших танков, были подбиты, остальные повернули назад.
Благодаря согласованным действиям танкистов, артиллеристов и пехотинцев, мужеству и героизму воинов к ночи на поле боя осталось 53 вражеских танка. Было подбито также 10 орудий различного калибра, уничтожено свыше 800 вражеских солдат и офицеров. Наши танкисты потеряли десять машин, пять из которых вскоре снова вступили в строй».
Классика! Именно в таких боях ковалась Победа, а не в скороспелых контрударах, которые непременно надо было наносить «немедленно» с задачей в один-два дня всех «уничтожить» и «ликвидировать». [394]
И тут же, едва остановив п ротивника, командующий Северной группой войск приказал ликвидировать вражеский плацдарм и очистить правый берег Терека. С утра 14 сентября 10-й гвардейский стрелковый корпус при поддержке специально созданных трех армейских групп артиллерии нанес удар на Моздок с востока. На следующий день с запада и юго-запада на Предмостный перешли в наступление части 11-го гвардейского корпуса и ударная группа 37-й армии. На ряде участков контрудары совпали с атаками немецких войск и вылились в ожесточенные встречные бои. Генерал Клейст, умело маневрируя силами, сумел удержать захваченные территории и даже несколько продвинуться к предгорьям западной части Сунженского хребта. Если, стоя на месте, наши генералы уже умели организовать бой, то в движении эта организация быстро рассыпалась.
Однако добиться оперативного успеха 1-51 танковая армия так и не смогла. После десяти дней кровопролитных боев немцы вынуждены были остановиться. Упорное сопротивление и непрерывные контратаки советских войск сильно ослабили немецкие части. Особенно большие потери понесли 111-я и 370-я пехотные дивизии. Сентябрь заканчивался, а армии Клейста удалось лишь ненамного продвинуться южнее Моздока, потеряв при этом более 6000 солдат и офицеров и 180 танков.
Для усиления моздокской группировки с Туапсинского направления была переброшена дивизия СС «Викинг», которую Клейст ввел в первую линию 24 сентября. На этот раз он нацелил главный удар в Эльхотовские ворота — долину шириной 4-5 км, через которую про ходили дороги на Грозный и Орджоникидзе, Советские войска в этот момент были озабочены другими проблемами — исполнением очередной директивы Ставки об уничтожении противника южнее Терека, для чего следовало «немедленно приступить к ликвидации» и т. п. [395] Поэтому генерал Коротеев, занятый созданием своих ударных группировок на указанных направлениях, прохлопал сосредоточение группировки противника.
