Родился Иван, в 1970 году, в небольшом городке Кайраккум, что в Республикаи Советии Социалистии Точикистон, короче в Таджикской ССР, в семье врачей. Отец Роберт Иоганович Ленц, был главным хирургом района, и лучшим в области, мать старшей операционой сестрой работая в той же больнице. Три года спустя, у Ивана появилась младшая сестра Эльза, названая в честь бабушки. Самого же Ивана, назвали в честь деда, Иогана Ленца, капитана артилериста, погибшего в далёком сорок первом при обороне Тулы. Его ордена, Красной Звезды за финскую и Боевого Красного Знамени, хранились отцом Ивана, как драгоценная реликвия. Даже не смотря на то, что бабушку Эльзу, с двух годовалым Робертом на руках, как поволжких немцев выселили в Среднюю Азию в конце 41 года. Большего патриота СССР, чем свой отец, Иван представить не мог, ну разве, что деда Гаврила. Тот ещё и убеждённым коммунистом был, в начале двадцать первого века, таких как дед Гаврил, называли Сталинистами. А вот отец в партию не стремился, говоря — "Что это будет мешать его работе, просиживать штаны в президиумах и пизд@ть, на собраниях и без него желающих достаточно, а ему людей спасать надо". На что, дед Гаврил ругался и кричал на отца Ивана, что — "Из-за а таких конформистов и олухов царя небесного, в партию пролезает всякая шушера и сволота, которая потом же, будет указывать как ему жить и учинять в стране бардак!" На что отец, как всегда спокойно улыбаясь, отвечал — "Гаврил Филиппович, ну что поделать, не может наш первый секретарь райкома товарищ Додхудоев, делать сложные полостные операции или трепанацию черепа. А лечить людей надо, ну никак мне не разорваться". На это, деду возразить было сложно, и он переключался на Додхудоева. "Да какой он товарищ!?" — Взрывался дед. — "Бай самый настоящий, гарем завёл, родственников везде посадил на руководящие посты! Шлёпнуть гада надо, чтобы не позорил звание коммуниста и не воровал так нагло!" Всё эти подробности из далёкого уже детства и юности, Иван и рассказывал дотошно выспрашивающему его Сталину. Вождь наводящими вопросами, даже заставил вспомнить, как сам Иван, представлял в то время своё будущее. А ведь действительно удивился Иван, представить себе тогда, что со страной случиться такой кошмар, он не мог и в страшном сне. Будущее представлялось ему в "розовом свете", даже не допуская мысли, что спустя всего несколько лет, партийная верхушка СССР разорвёт страну в клочья.
А Вождя интересовало всё, даже его побудительные мотивы.
— И всё же, почему именно Высшее Инженерно Мореходное Училище? — Спрашивал его Сталин. — Ведь вы могли выбрать и другое направление для приложения сил. И как вы рассказали, в то время уже и частным предпринимательством свободно можно было заняться, так почему именно ОВИМУ?
На это, ответить Ивану было легко. Рассказал, как ещё до школы, вместе с родителями, первый раз приехал на море и влюбился в него сразу, в его мощь и необъятность. В дальнейшем, когда он стал постарше, и родители перестали бояться его одного, летом, на месяц или два отправлять на море, к тётке в Одессу. Это любовь только окрепла, перерастя в убежденность, что он будет моряком. Поэтому, ещё до призыва в армию, просил военкома отправить его служить во флот, куда его после окончания электротехнического техникума тут же призвали. Во флоте ему понравилось, хотя попал в подводники, а не на надводный корабль как мечтал. И даже не на атамарину, или новейшую третьего поколения дизельную "Варшавянку", а на заслуженную ДПЛ второго поколения "Сом", мотористом в БЧ-5. Но всё равно, служба пришлась по душе, дослужился до командира отделения мотористов, даже собирался остаться на сверхсрочную, подготовиться и поступить в Ленинградское ВВМУПП имени Ленинского комсомола. Но не срослось, "меченый гад" сокращал армию. Лодку перевели в резерв, сократив на две трети экипаж. Так получив от армии пинка, для ускорения, старшина 1 статьи Иван Ленц, награжденный жетоном "За дальний поход", знаками "Отличник ВМФ" и "Специалист 1 класса", оказался на гражданке. Но с мечтой стать профессиональным моряком, хотя бы и гражданским, не расстался, направив свои стопы к тётке в Одессу для поступления в ОВИМУ.
В общем, так, вопрос, за вопросом, уточнение, за уточнением, Иван, в мельчайших подробностях и деталях, рассказал и о своей учёбе, и о том, как закончив мореходку, ходил на разных судах механиком по морям океанам. О том, как на полгода застрял в Панаме в 2004, после того как власти арестовали их контейнеровоз за долги владельца. О том, как команда, проев корабельные запасы, продав, что можно, бедствовала и голодала. Что Ивана тогда, выручили отец с матерью, уже вставшие крепко на ноги в Германии, приславшие денег на билет в Европу.
И о бегстве, в начале 90-х, родных из Таджикистана, где тогда полыхала гражданская война. Как перебедовав, какое-то время, у дальней троюродной родни в Павлово. Его семья, по программе возвращения на историческую родину, эмигрировала в Германию — только дед Гаврил категорически отказался, оставшись в Павлово. Рассказал о том, как всё непросто у них складывалось поначалу в Германии, но, в конце концов, более-менее наладилось. Отец хоть и подтвердил свою квалификацию врача, на работу по профессии устроиться не смог. Но он не унывал и на местном заводике штамповал пробки к пивным бутылкам. Всё это было досадно, но и объяснимо — прими его хирургом на работу немецкая больница, и у него умрёт пациент, неважно по какой причине, а родственники пациента узнают, что хирург не имел немецкого диплома, то больница за эту смерть не никогда расплатится. Мать, взяли на работу простой медсестрой, с минимальной зарплатой в 700 дойчмарок. Правда потом, оценив её профессиональный уровень и ответственность, назначили фельдшером, потом — старшей сестрой реанимации. Так, что мать, стала приносить в дом денег гораздо больше отца. Младшая сестра вышла замуж за восточного немца и жила во Франкруте, что на границе с Польшей.
Рассказал и о том, как оголодавший и обносившийся, добрался до Марклеберга, где жили отец с матерью. У них как раз гостила семья Эльки, с детьми и мужем Альфредом. И он взял Ивана к себе на работу. У Альфреда был небольшой собственный бизнес, по продаже автомашин. В основном, бизнес Альфреда, держался на покупке не сильно битых машин, которые он восстанавливал и продавал покупателям из России и Белоруссии. С появлением в деле Ивана, стали не только восстанавливать машины, но и сами перегонять их в Россию.
Рассказал и о том, как в начале знакомства с Альфредом, на первое мая, они крепко нарезались местного шнапса. Сидя за столом на заднем дворе дома, горланили немецкие и русские патриотические песни времён ГДР и СССР. Сосед вызвал полицию, которая их оштрафовала, и предупредила, что если будут и дальше громко петь "Катюшу" и "Бандьера Росса", заберут в участок. Плюнув вслед полиции, загрустивший Альфред сказал — "Вот так-то камрад, не в деньгах счастье". Увидев, что на них из-за забора смотрит довольный сделанной пакостью сосед, Альфред погрозил ему кулаком, крикнув — "Я с тобой ещё поквитаюсь либераст садомитович". Посмотрев на Ивана, признался — "Заешь Ваня, я хочу назад, в ГДР".
А вот дела у них шли совсем не плохо. Иван, купил деду Гаврилу, на появившиеся деньги небольшой домик в деревне под Павлово. Что бы дед, не теснился с многочисленной семьёй троюродной тётки, в двухкомнатной квартире. Можно сказать, что жизнь наладилась вновь. К тому же, Альфред не жадничал, платил честно, даже предлагал Ивану стать компаньоном, но Иван тосковал по морю. Вербоваться на абы какое ржавое корыто не хотелось, а на нормальное судно, устроиться было не так просто.
Рассказал и о том, что очередной поворот, жизнь Ивана совершила неожиданно.
Иван, так и не смог вспомнить, по какой надобности его в тот день занесло в Берлин. Когда выйдя из метро на станции Мерингдам, попал на разборки ультраправых и левых радикалов. Колону марширующих правых атаковали левые, полиция пробовала прекратить столкновение, но не тут-то было. Наци и левые радикалы не только от души мутузили друг друга, но и с азартом с двух сторон полицию. Драка постепенно смещалась в строну центра, Он, обходя побоище, переступая через брошенные порванные транспаранты и флаги, оказался напротив переулка, откуда доносился яростный девичий визг. Двое крепких молодых нациков, месили ногами уже валящихся на земле противников. Третий, держа за волосы на вытянутой руке, подкованными ботинками пинал маленькую девчонку, та отчаянно верезжа, махала руками и ногами, но достать обидчика не могла.
