— Не нужен в них танковый батальон! В них нужна рота из 17 штурмовых самоходок — ШСУ-76. Сделанных на базе Т-26, по аналогии с АТ-1, только с 50-мм бронированием передней проекции и хотя бы с 76-мм орудиями Л-11 или Ф-32, а идеально с ЗИС-5 или Ф-34. А в стрелковых дивизиях, отдельный самоходный артиллерийский дивизион (ОСАД) — из трёх батарей СУ-26-76 с дивизионными трёхдюймовками, плюс машина командира и того 19 самоходок. Танки же, должны быть собраны в крупные части, не меньше бригады. И не нынешней штатной организации, а с такой, где на каждый танковый взвод будет взвод мотострелков! С намного более сильными ПАРМ-ами, для быстрого восстановления подбитых танков. С самоходным артиллерийским полком, из дивизиона самоходных гаубиц — САУ-26-122 и двух дивизионов СУ-76 и ШСУ-76. И обязательно с дивизионом ЗСУ, для прикрытия танковой бригады от воздушных атак на марше — состоящим из двух батарей ЗСУ-26-37 или ЗСУ-26-45, и двух батарей ЗСУ на базе БА-10, со спаренными ДШКа.

К некоторому удивлению Ивана, принципиальных возражений это у маршалов не вызвало.

— Хорошо-то оно, хорошо, да где эти ЗСУ и самоходки? — Спросил Буденный откровенно ехидно, продолжив — Вот когда будут, уже готовые и обкатанные САУ и ЗСУ, тогда и планировать будем.

— Через месяц будут, приглашаю на испытания, — ответил Ворошилов, опередив Ивана с ответом.

— Будут!? Хеэ-эх-х, не говори гоп Клим! Сколько лет, ГАБУ с триплексом на основе Т-26 возилось? И, что в результате сделали? Без слёз не взглянешь! Пока сам в железе не увижу и не убедюсь, что они боеспособны, всё это пизд@шь и сотрясение воздуха, вашу мать!

— Семён, ты мне, что не веришь?

— Клим, причём тут веришь, не веришь? Ты покажи мне акт их приемки гос. комиссией, с их ТТХ и гарантийным пробегом, покажи расчёты наркомата среднего машиностроения, сколько они до мая следующего года их выпустят! Только тогда, предметно говорить и планировать можно — отрезал Будённый. Ворошилов не нашёл, что возразить, и они подключились к обсуждению тактики, с необходимым количеством войск, для быстрого разгрома Финляндии. По поводу которых, уже сцепились в жарком споре Тимошенко и Шапошников.

Через час, Сталин остановил разошедшихся маршалов, уже почти хватавших друг друга за грудки.

— Товарищи военные, вы так до утра будете спорить. Того и гляди подерётесь — с усмешкой добавил он. — Поэтому, предлагаю сейчас, наше совещание завершить, а вам, вместе с Генштабом, подготовить предварительный план развертывания армий прикрытия, с расчётом сил и средств. Сколько вам нужно на это времени?

— Два-три дня — ответил Буденный.

— Неделя, не меньше — сказал Шапошников.

— Хорошо, через четыре дня, жду вас с готовым предварительным планом, по войскам прикрытия госграницы. И вот, что ещё хочу предложить. Возможно, стоит договориться с немцами, пока у нас "безоблачные отношения", отправить к ним на Западный фронт, в начале мая, группу наших наблюдателей. Пусть посмотрят, как вермахт французов бить будет, думаю, опыт который они получат, будет нам не лишний. Подумайте над этим предложением.

— Да что думать, — ответил Тимошенко — предложение с наблюдателями правильное, надо послать. Но толк будет, если ОСИП с прогнозом не ошибся. А так, если "Странная война" продолжиться, только марки местного шнапса выучат.

Сталин ни чего не ответил, усмехнувшись в усы. А Иван подумал — "Ню-ню. Интересно, что к концу мая Тимошенко говорить будет?"

Середина октября 40 года.

Вдо-о-ох, вы-ыдох-х, вдо-о-ох, вы-ыдох-х, берцы Ивана размерено ударяют в опавшую листву, маскировочный костюм по типу горки, с удобным тактическим рюкзаком не сковывает движений. Благодаря разгрузке, с тактическим рюкзаком, несмотря на полную выкладку, положенную егерю, вес снаряжения распределён равномерно. Только с непривычки, оттягивает руки автоматический карабин Симонова, АВК-40. Размеренный бег способствует размышлениям, поэтому мысли Иван текут плавно, как полноводная река, охватывая воспоминаниями прошедшие месяцы.

"Хорошо, что в СССР не построили "ситцевый социализм", как предлагали разные Бухарины" — думает Иван. За прошедшие месяцы, ставший уже разбираться в местных реалиях, даже прочитавший историю ВКП(б).

"Правильно, что предки, упёршись рогом, подняли за десять лет, пусть и с надрывом, тяжёлую промышленность и собственное машиностроение. А то, чем бы мы в следующем году нациков встречали? Одно дело читать, а другое дело видеть своими глазами, преимущества плановой экономики в действии" — размерено и глубоко дыша, думал он на бегу. Как ещё в мае, казавшиеся неразрешимыми препятствия, вдруг, в начале июня, стали одни за другим исчезать, как утренний туман над рекой, под лучами солнца. Ивану пришёл в голову образ: — "Страна Советов, как мощный КрАЗ, прущий по бездорожью к выбранной цели, оставляющий за собой глубокую колею достижений и свершений, на целине истории. Который казалось невозможно перенаправить, повернув в нужную сторону, из-за огромной инерции, вызванной его колоссальной массой и набранной скоростью. Но неожиданно взревев мотором, эта несущаяся масса и мощь, чётко выверенным поворотом руля, где гидроусилителем служила коммунистическая партия, легко повернула, не снижая скорости к вновь обозначенной цели. Оставляя за собой новые глубокие колеи, на целине исторической реальности. В которых теперь отражались — заложенные на Урале и в Сибири заводы дублёры, сформированные и формируемые бригады, дивизии и корпуса, начатая реформа армии и ВВС, принятие на вооружение и разработка новых видов оружия и техники, внедрение на производстве уже принятых на вооружение, с увеличением выпуска уже освоенных образцов. И многое, многое другое, что даст возможность Красной армии, в следующем году встретить агрессоров подготовленной и вооруженной новейшим оружием".

Иван, с радостным изумлением, видел, как приведенные в действие могучие, титанические силы Советской страны, теперь легко решали, казалось ещё несколько месяцев назад неразрешимые задачи, к которым он даже не представлял, как подступиться. Миллионы и миллионы, голов и рук, конструкторов, инженеров, рабочих, военнослужащих и просто гражданских, получив новые цели и точки приложения сил, вершили на глазах Ивана, ещё недавно казавшееся невозможным. Всего за год, успеть подготовить страну и армию к самой страшной войне в истории, где СССР пройдется противостоять всей Европе.

Иван понимал, что произошло это не по волшебству, или "по щучьему велению, моему хотению". Была проделана за несколько месяцев, огромная подготовительная работа, чтобы перенаправить усилия страны в нужном сейчас направлении. И тем отчётливее, приходило осознание, что ни в одной капиталистической стране такое не возможно.

Основная подготовительная работа, началась сразу после мартовского пленума ВКП(б). По решению которого, была создана комиссия для проверки реального положения дел в армии, авиации и флоте. В неё вошли представители партии, НКВД, и особенно тщательно подобрали представителей от армии, а главное, комиссия подчинялась и отчитывалась перед СНК[4], а не перед НКО.

Машина Агитпропа, пусть несколько костная и не достаточно поворотливая, но от этого не мнение мощная, тоже внесла и продолжала вносить в это большой вклад. Получив новые установки — Забыть прежнее, "малой кровью, могучим ударом, на чужой территории", а наоборот, готовить страну к тяжёлой войне. Исходя из того, что: — "Капиталистические хищники, из противостоящих лагерей, сошлись сейчас в смертельной схватке. Означает это лишь то, что нам вскоре, придётся воевать с одержавшим победу в этой схватке. И война, с империалистическим блоком, пожравшим соперника, набравшим за счёт этого мощь и силу, легкой не будет!". Вторая установка была: — "С внутренними врагами, почти покончили, очистив от них армию и страну. Теперь нужно исправлять то, что они успели навредить. Поэтому граждане, активней участвуйте в исправлении и искоренении оставшегося после них вреда, искажений и недостатков".