— Восемь лет назад, наш сосед потерял работу, его сократили. У него была беременная жена и четверо детей. У них не стало денег и через несколько месяцев его выгнали из квартиры. Мама кормила обедом их детей, чтобы они не голодали. Но им некуда было идти — негромким и бесцветным голосом рассказывала она. — Тогда отец, с соседом из дома напротив, принесли доски. Расстояние между нашими окнами было восемь футов. Они положили на подоконники, в окнах комнат и кухонь доски, а поперёк положили ещё доски, получился помост. Сверху натянули брезент, получилась такая комнатка, где стала жить семья соседа. Зимой у них умерли двое детей. Я тогда их очень жалела и с ужасом думала, что если папу тоже выгонят с работы, то и нам придётся жить на улице. Только через полтора года сосед смог найти работу, они смогли снять квартиру и переехали. — Джули сильно сжала мне руку, за которую держалась, горячо воскликнув. — Но ведь так не должно быть! Ричи, ведь нельзя так обращаться с людьми!?
— Да нельзя, не должны дети умирать от голода и холода, моя королева!
Я, обнял её за плечи, Джули прижалась ко мне. И так, как говорить не хотелось, было не то настроение, мы просто молча гуляли по вечернему городу. С этого вечера, отношение ко мне Джули изменилось, стало более доверительным, как будто она знала меня многие годы.
Наконец, я закончил чертить и рисовать КР, то, что в девичестве называлось самолет-снаряд 16ХА "Прибой". То, что я достаточно полно владел информацией по "Прибою", это в какой-то мере заслуга Василича. Как-то, он рассказал про случай, когда чуть не угодил под трибунал. В конце сороковых в начале пятидесятых, служил Василич на аэродроме, где испытывали экспериментальную технику. Испытывали там и самолеты-снаряды "Прибой", а он по неопытности, только самолету-носителю Ту-2 предполётную подготовку по регламенту провёл. А на повешенную "дуру", внимания не обратил — КР "Прибой", должен был обслуживать техник из КБ, но того услали куда-то. А чтобы 16ХА штатно произвела пуск, ей тоже требовалась предполётная подготовка, но Василич тогда этого не знал. Короче, "дура" улетела куда-то не туда, а крайним оказался он, слава богу, до трибунала дело не дошло. Правда, как он рассказал — "Поимели в жестокой извращённой форме, так, что я по аэродрому в раскоряку пару недель передвигался как краб".
Так как я, до этого, ничего не слышал про наши самолеты-снаряды, то попросил Василича рассказать, что за зверь такой этот 16ХА. Вот он и просветил — "про этого правнука ФАУ". А если видел, что слушают его внимательно и заинтересовано, то мог вывалить на слушателя все подробности, что сам знал. По его словам, летал "Прибой" хорошо, далеко и стабильно, имел скорость под 900 км/час и БЧ под 1000 кг. На мой вопрос, а почему тогда на вооружение не приняли, сказал: — "Система наведения барахлила, поэтому наверно". И меня это изделие, советского авиапрома, очень тогда заинтересовало. Выбрав время, сходил в библиотеку, залез в интернет, через неделю знал о 16ХА, очень много. На мой взгляд, схема наведения должна была работать стабильно. Но могло быть так, что культура исполнения просто не вытягивала нужных параметров. Вот сейчас, эти знания по 16ХА и пригодились. Сам-то "Прибой", ничего сверх сложного не представлял, вполне нашим по силам его сейчас сделать. А вот систему управления, я проработал новую, сделал в нескольких видах: — визуальное, визуальное по проводам, теленаведение, теленаведение по проводам и самонаведение. В 16ХА, реально сложным были, система наведения, гироскопический автопилот ну и в какой-то мере ПуВРД (Д14-4), вот про них очень подробно всё расписал.
Дальше решил готовить информацию по навигационному авиаоборудованию и прицелам.
Наши отношения с Джули развивались более чем успешно, я на конец-то был допущен к телу. Причём инициатором, неожиданно для меня, выступила Джули. Короче, я собрался жениться. Просмотрел в памяти Ричарда, как тут надо делать предложения, купил золотое колечко с брюликом и пошёл делать предложение руки и сердца. Предложение было благосклонно принято, посему в следующее воскресенье, Джули, собралась вести меня представлять и знакомить с семьёй.
В пятницу объявился Олаф, довольный и жизнерадостный, порадовал меня новостью. Что первая пробная партия наших ПП готова, даже успешно отстрелена. И настолько понравилась "знающим людям", как выразился Олаф, что он уже не сомневается в хорошем спросе на него, по крайней мере, в центральной и южной Америке. С армией США ясности пока нет, но думает, что и они не откажутся. Спросил меня, как назовём модель. Я, не мудрствуя лукаво, предложил название "Скорпион". Раз в той истории, эта модель называлась: — Skorpion vz. 61, так и пусть и здесь будет "Скорпион". Предложил Олафу подумать о возможности разработки ещё пары моделей, с более мощным патроном. Оставить первую модель "Скорпиона", под патрон 7,65Ч17 мм Browning SR, как базовую, дополнительно разработать модели под патроны 9Ч17 мм "браунинг короткий" и 9Ч19 мм Парабеллум. Олаф ответил, что возможно и разработаем, но не сразу. И спросил, как дела с тестами, пора уже основной персонал в корпорацию набирать. Я рассказал, что первые тесты у Кацмана готовы, остальные к концу июля, первым числам августа, он завершит. Так, что можно по кое-каким специальностям уже начинать набирать персонал. Сам стал расспрашивать Олафа, как продвигается строительство?
— Само строительство, — ответил он — идёт по плану, первые производственные мощности для отработки технологических циклов, запустим в конце ноября, в начале декабря, как и планировалось. Месяц отводиться на пробные партии продукции и доработку технологий, с сопутствующим устранением недоделок и косяков. В январе 41 года, выход на полную мощность первой очереди заводов, так, что готовься Ричард, после рождества перебираться в Мексику. У него, была ещё новость, что буквально пару дней назад, поступило предложение от наших друзей, о расширении номенклатуры радиодеталей на 16 позиций, которые будут выпускаться корпорацией. Под расширение производственных мощностей, будет выделено добавочное финансирование. По этому поводу, Олаф, посмеиваясь сказал: — "Что не вели в строй ещё первые производства, а уже расширяемся, это хороший знак. И у Роба, очень обнадёживающие результаты по пасте. Планирует через месяц, максимум полтора, дать рецептуру и технологическую цепочку для её промышленного изготовления". Я спросил Олафа, удалось ли наладить контакт с местными властями? И тут, Олаф меня порадовал, сказал, что да. На осенних выборах губернатора, победит наш человек. Я засомневался — "Как можно заранее утверждать, что наш кандидат победит на выборах?".
— В этом случае можно, — объяснил он — из троих кандидатов на пост губернатора, двое наши люди. Третий серьёзного влияния не имеет. Так что в любом случае губернатором будет наш человек. В ближайших муниципалитетах, к концу года, тоже будут наши люди рулить. Поэтому всесторонняя поддержка и благоволение местных властей нам обеспечено.
Наступило воскресенье, Джули, повела меня знакомить с семьёй. Невзирая на её протесты, что так не принято. Купил букет цветов и бутылку хорошего полусладкого вина её маме, нам с отцом Джули, большую бутылку отличнейшего бурбона, а её братьям и сёстрам накупил разных сладостей. На её сетования, что это поставит семью в неловкое положение, так как приглашающей стороной выступают они. Я с самым серьёзным выражением лица заявил.
— Что это, буржуазные предрассудки, надо быть выше этого. И даже если сначала её родные испытают неловкость, чуть позже успокоившись, они это оценят.
До дома семьи Джули, добрались на такси, дом был в пригороде. Как я потом узнал, в него они перебрались четыре года назад. И хотя он был старый и требовал хорошего капитального ремонта, семья Джули, им очень гордилась, как-никак свой дом. Несмотря на опасения Джули, презенты семья восприняла на ура, правда кроме мамы. Мне в тот вечер, так и не удалось преодолеть её настороженное отношение ко мне и растопить ледок не доверия. А вот с Джоном, отцом Джули, общий язык нашли почти сразу. Джон был мой ровесник, по прошлой моей жизни, жизнерадостный и лёгкий в общении. Да и с сёстрами и братьями Джули, мы очень скоро нашли общий язык и взаимопонимание. Так, что за столом царило веселье и оживление, единственно кто себя не очень свободно чувствовал, была Грейс, мама Джули. Решив не заморачиваться и быть самим собой, зачем мне будущим родственникам морочить голову, да и себе тоже. После пары дриньков, снял пиджак, галстук и закатал рукава рубахи. На что получил одобрительный взгляд Джона. С её братьями и сёстрами, взаимопонимание установились после моих рассказов о будущих чудесах науки и техники. Как-то — мобильные телефоны, плееры, ноутбуки, телевизорам с полутораметровыми экранами. Слушали затаив дыхание и открыв рот, да и взрослые с интересом слушали. Пройдясь ещё немного по аквабайкам, вертолетам и квадроциклам, сосредоточился на разговоре с Джоном, о экономической ситуации в штатах и о идущей в Европе войне. Через какое-то время, когда мы с Джоном вышли покурить, то есть дымил он, а я просто с ним за компанию. Услышал доносившееся из дома пение. Молодежь, по-видимому, заскучав от наших с Джоном разговоров, упросила Джули сыграть на гитаре. Достали семиструнную гитару и вовсю уже распевали. Вскоре мы с Джоном вернулись обратно в дом, застав такую сцену. Джули играла на гитаре и пела, Ник её брат, играл на губной гармошке, остальные сёстры и брат весело подпевали, Джон с ходу подключился. И я бы тоже с ними попел, к тому времени мне уже конкретно захорошело, но не знал, ни слов, ни мелодий. В основном пели кантри, весёлые и задорные, в чем-то даже хулиганские, по нравам этого времени, мне честно понравилось. Но и пару грустных блюзов сыграли. Блюзы пела одна Джули, голос у неё был замечательный, хотя особой силой не отличался.
