Хотя, конечно же, Карлан ничего не помнил о том, что должен сделать Гискард, и потому Джаван не в силах был разделить с ним свою тревогу.

Он не спешил отходить ко сну, однако даже к тому времени, когда он приготовил себе постель, Гискард так и не появился.

Всерьез уже начиная тревожиться, Джаван облачился в прохладную ночную рубаху и прошел в гостиную. Там он погасил все светильники, кроме единственной свечи на столике и, опустившись в кресло, принялся ждать. Наконец, еще через четверть часа, появился Гискард.

— Я здесь, — окликнул он рыцаря, когда тот закрыл и запер за собой дверь.

На миг Гискард напряженно застыл, затем пересек комнату и подошел к Джавану.

— Я надеялся, что вы не станете меня дожидаться, — произнес он негромко.

— Я должен был знать наверняка, — возразил Джаван. — Все кончено?

Гискард кивнул и устало опустился на стул, схватив руками колено.

— Поразительно, насколько просто убить человека, — пробормотал он после долгого молчания. — Это как-то… неправильно.

Джаван прикрыл глаза, затем поднялся и встал рядом с Гискардом.

— Порой мне совсем не нравится быть королем, — сказал он.

— А мне порой совсем не нравится то, что приходится делать на королевской службе, — отозвался Гискард. — И все-таки это было необходимо. Если вас это утешит, он ничего не почувствовал. Только легкий укол в самом начале.

— Да, полагаю, это хоть какое-то утешение, — промолвил Джаван. С тяжким вздохом он постарался выбросить все это из головы. — Ладно, ни к чему и дальше говорить об этом. Все кончено. Думаю, теперь мне стоит пойти и поспать. Да и тебе тоже. Скорее всего, завтра день выдастся нелегкий, так что не помешает свежая голова.

— Верно, да хранит Господь вашу милость, — пробормотал Гискард.

Джаван забрался в постель, стараясь не потревожить спящего Райса-Майкла, и подумал, что едва ли вообще заснет этой ночью.

Однако усталость накатила волной, даже прежде чем голова его успела коснуться подушки. За те считанные секунды перед тем, как сон унес его, он заставил себя не думать о монахах Custodes, которые, возможно, именно сейчас уносят тело своего покойного собрата в базилику святой Хилари или во дворец архиепископа.

Вместо этого он постарался вспомнить, что произошло между ним и Джоремом, и совсем не удивился, что ночью в видениях ему явился святой Камбер — и своими руками возложил сверкающую корону ему на голову.

Если с детства воспитывать раба в неге, то впоследствии он захочет быть сыном[22]

Джаван надеялся, что утром удастся поспать подольше, ведь это был последний день перед коронацией, однако неожиданно пробудился вскоре после рассвета. Из окон лился ослепительный свет, и он зажмурился, пытаясь вновь вернуться в блаженные объятия сна, и одновременно изгоняя прочь мысли как об устройстве нового Портала, так и о своей вине в гибели человека. И то, и другое было необходимо для выживания. Не стоило тревожиться о том, что невозможно изменить.

Смирившись таким образом, с худшей частью того, что мог бы принести нынешний день, он постарался подумать и о положительной стороне происходящего.

К примеру, сегодня, поскольку это было воскресенье, и в полдень он должен был принимать кассанское посольство, он мог отдохнуть от жесткой утренней тренировки, которую установили для него Джейсон с Робером.

На самом деле, занятия несомненно приносили свои плоды, — давно он уже не чувствовал себя в такой отличной форме. За месяц напряженной работы у него значительно окрепли плечи и грудь, и даже мышцы на ногах, так что хромота его стала еще менее заметной. Кроме того, он с удивлением обнаружил, что вырос еще на добрую пядь, хотя, возможно, не только благодаря упражнениям, но и увеличившейся уверенности в себе.

Потянувшись, он внезапно наткнулся на Райса-Майкла, и Джавану пришлось наконец приоткрыть глаза, чтобы задумчиво взглянуть на спящего брата. Едва ли удивительно, что наследник Гвиннедской короны нынче утром выглядел довольно скверно, даже во сне. Мысленно прощупав его сознание, Джаван убедился, что по пробуждению Райса-Майкла ожидает чудовищное похмелье.

Хоть отчасти он и сам был виновен в этом несчастье брата, Джаван почти не чувствовал угрызений совести, и вместо того принялся размышлять, как лучше поступить с Райсом-Майклом… если не считать того, что нужно дать ему подольше поспать нынче утром. Вчера вечером он узнал много новых неприятных вещей о Райсе-Майкле Элистере Халдейнe.

Речь, конечно, шла не о защитах — Джаван предполагал, что для наследника Халдейнов это совершенно естественная способность — он, вообще, не собирался ни о чем разговаривать с Райсом-Майклом прошлым вечером, и уж тем более не намеревался затрагивать столь деликатные темы. Еще менее он был готов выслушать откровения Карлана и Гискарда насчет того, что Райс-Майкл питает слабость к спиртному. Иметь такого наследника Джавану было совсем не по душе.

Еще менее по душе ему пришлось намерение брата жениться, по крайней мере в ближайшем будущем. Вопрос со спиртным требовал серьезного надзора, хотя в ближайшее время, учитывая грядущие празднества, всегда сопутствующие коронации, тут едва ли что-нибудь можно будет поделать; но вот намерения Райса-Майкла относительно прелестной Микаэлы могли привести к катастрофе. Джаван никак не мог понять, неужели его брат не сознает, как опасно для них может быть появление других наследников.

Хотя, возможно, младший принц, любимчик регентов, просто не хотел поверить, что те готовы пойти даже на убийство, лишь бы вернуть себе утраченную власть и влияние. После коронации Джаван твердо вознамерился раскрыть младшему брату глаза на кое-какие неприятные факты реальной жизни.

Все эти размышления привели его не в самое веселое расположение духа, ибо, разумеется, ему не хотелось отравлять жизнь Райсу-Майклу, но тот неминуемо воспримет именно таким образом его вмешательство в их отношения с Микаэлой. Поняв, что больше не уснет, Джаван поднялся с постели, посетил уборную, а затем принялся умываться. Поразмыслив, он решил все же перед завтраком взять лошадь и проехаться по берегу реки, прежде чем в полдень предстать перед двором. Когда он одевался, Карлан приподнял голову со своего ложа.

— Вы же хотели выспаться как следует, — сказал он. — Куда вы собрались в такую рань?

— Подумал, что подниму отца Фаэлана к мессе, а потом немного проедусь верхом до жары, — отозвался Джаван, закрепляя на сапогах шпоры. — В последний раз насладиться свободой перед тем, как окончательно посвятить жизнь «королевским делам», как назвал это вчера Райс-Майкл. Если хочешь со мной, то скорее одевайся.

Он поручил Гискарду проследить, чтобы Райс-Майкл вовремя поднялся к полудню. Они с Карланом поприсутствовали на мессе, которую Фаэлан отслужил у себя в молельне, а затем спустились к конюшне, словно парочка сбежавших с уроков школяров, и оседлали двух самых быстрых лошадей из королевских стойл.

У Карлана с собой был меч, и он надел легкий доспех, в котором мог провести весь день, однако Джаван поутру натянул лишь рубаху с короткими рукавами, ибо сознавал, что возможно, последний раз в жизни ему дозволяется показываться на людях в столь неофициальном одеянии и без оружия. Сейчас, вместе с Карланом, он был в безопасности. Кроме того, позади на достаточном расстоянии за ними следовало несколько копьеносцев. Они проехались галопом по северной дороге, что вела вдоль реки, и наслаждаясь бьющим в лицо ветром и доброй скачкой, Джаван смог выбросить из головы все заботы этого дня.

Но когда они с Карланом вновь выехали на мощеный двор замка, там было уже гораздо больше народа, чем поутру, и стало ясно, что ему пора вновь становится королем. Высшие сановники дожидались его на ступенях у входа в главную башню, наслаждаясь легким ветерком. Большинство придворных устремились в парадный зал, когда они с Карланом спешились и двинулись вверх по лестнице, однако поскольку на сегодня был запланирован лишь Малый Выход, то Джаван предпочел для этого более уютный зал, чем тот, в котором уже вовсю шли приготовления к завтрашнему банкету по случаю коронации.