Глава четвертая
СВОБОДА
Свобода — свет. Мечта — свобода.
В движенье город Темир-Хан-Шура,
И по аулам важное известье
Волною от двора и до двора
Уже распространилось верст на двести.
В тот день казались чище и светлей
Хребтов далеких снежные уборы,
Как будто с племенем людей
В счастливый час торжествовали горы.
Конечно, как не радоваться им
По случаю события такого,
Им, вековым свидетелям немым
Страдания и горя векового!
У нас в селении персидский шах
Устраивал пиры на детских черепах.
У нас в ауле многим горцам с плеч
Снял головы кривой турецкий меч.
Есть в Дагестане вдовы аульчан,
Заколотых штыками англичан.
Владыки жгли страну мою родную,
Мой край для них лишь рогом был вина, —
Пьяня врагов, ходил он вкруговую,
И каждый осушал его до дна.
Но для многострадального народа,
Который жил в оковах и цепях,
При всех владыках
И при всех царях
Заветною мечтой была свобода.
О ней потоки вдохновенно пели,
И песня всех ветров была о ней.
«Свобода» — это слово в колыбели
Младенцы слышали от матерей.
О ней говорила сталь кинжала
И храбрых дорогие имена,
По ней
Тысячелетья тосковала
Зурна ашуга, песня чабана.
«Свобода» — с этим словом умирали
Джигиты и седые мудрецы.
«Свобода» — это слово завещали
Потомкам предки, сыновьям отцы.
Она была мечтой тысячелетней
И песней без начала и конца.
Свобода — свет. В неволе люди слепли,
Не видя ясного ее лица.
Но время шло.
В угрюмых наших скалах
Все с тою же мечтою вековой
Иное поколение мужало
И шло в борьбе дорогою иной.
Когда раскат орудия «Авроры»
Потряс отживший мир осенним днем,
Со всей страною вместе наши горы,
Как эхо, повторили этот гром.
И показался людям гор впервые
Свободы лик не призрачным — живым,
И новая, Советская Россия
Из-за хребтов пришла на помощь им.
Она пришла не по указам царским
Со свитою министров и послов, —
Она пришла в кожанках комиссарских,
В буденовках, в бушлатах моряков.
Она пришла в страну мою родную,
И сокровенные сбылись мечты…
Мечта — свобода!
Вот она ликует
На первом съезде горской бедноты.
* * *
На первом съезде горской бедноты
Собрались люди разных поколений.
Последние осенние цветы
Гирляндами развешаны на сцене.
К трибунам не пробраться —
Тесен зал.
Всех делегатов он едва вмещал.
Там собрались посланники народа,
Рябит в главах от шлемов и папах,
Там пахари сидят, и скотоводы,
И воины с винтовками в руках.
На этом съезде, может быть впервые,
Сидят друзьями лакец и лезгин.
Впервые там горянки молодые
Сидят как равные среди мужчин.
Вот справа две андийки сели рядом.
Они осмелились чохто поднять,
Чтоб никогда его не опускать,
Чтоб на людей смотреть открытым взглядом.
В том зале старые и молодые,
Сегодня дружба торжествует там,
Любовь, свобода, преданность России
И ненависть к бесчисленным врагам.
На сцене тоже шлемы и папахи,
Широкие полотна кумача
И вытканный горянками Микраха
Большой ковер с портретом Ильича.
Ведет вперед Советская Россия
Народы из трясины темноты.
И люди понимали, что впервые
Сбываются заветные мечты.
Народ не будет больше жить во мраке,
Под непосильной ношей спину гнуть.
Советская Россия — это факел,
Который озаряет людям путь.
И встретили рукоплесканий громом
Посланники рабочих и крестьян
Слова произнесенные наркомом:
«Советский
Автономный
Дагестан».
И те слова от края и до края
По Дагестану разнесла молва,
И люди гор, друг друга поздравляя,
Произносили гордые слова.
Минуя на пути хребты и скаты,
Слова большевиков дошли до нас,
И в сакле, где давно очаг погас,
И матери и мне теплее стало.
Дошли и до врагов слова его,
И говорят, в тот день в ущелье горном
Жахбар — убийца дяди моего —
Метался в страхе, бешеный и черный.
