Лишь тогда я позволила себе осторожно приоткрыть глаза, тут же зажмурившись, потому что звезды над моей головой не были выдумкой.

Они светили десятками и сотнями огоньков прямо с потолка, словно я лежала под открытым ночным небом. Только это не было небом.

Когда мои глаза привыкли, и я смогла приподняться на локтях и осмотреться, то поняла, что комната, в которой находилась, была совершенно черной, если не считать некоторых деталей серого и серебристого тонов и этих самых звезд, освещающих полумрак большого помещения, большую часть которой занимала круглая кровать, стоявшая словно на возвышении, на которой я и лежала, закутанная в шелковое прокрывало на шелковой простыне.

Признаюсь, что эта комната была шикарной, но даже не смотря на свой оттенок, не казалось мрачной и тяжелой.

Казалось, что каждая деталь была продумана до мелочей, создавая особую атмосферу, которая меня пробирала до самых костей, когда я поспешила забраться под покрывало, которое ласкало кожу, укрывшись по самый подбородок, понимая, что я лежу совершенно обнаженная.

Судорожно осматриваясь по сторонам, я успела заметить лишь несколько красивых неоновых ламп, простирающихся стеклянными трубами от пола до самого звездного потолка, где замысловато плавали вихрями блестки, а ещё стену прямо напротив кровати, что являла собой огромное черное стекло, в котором отражалась вся комната.

…и я.

Бледная и ошарашенная, с всклокоченными волосами, которые сливались с черными простынями, и огромными глазами, полными непонимания и паники.

Я просто терялась на этой огромной кровати, ужасаясь даже своего отражения.

Кто были все эти люди?

Зачем они притащили меня сюда?

Вся эта роскошь вокруг пугала и совершенно сбивала с толку.

Разве похитители не должны одеть мешок на голову и кинуть куда-нибудь в подвал?

А что потом?

Требовать выкуп?

Я покосилась на комнату ещё раз, отмечая про себя, что судя по этому волшебству вокруг, похитители особо в деньгах не нуждались, да и я не была дочерью миллионера или политика, которого можно было бы заставить принимать сложные решения.

Я буквально подпрыгнула на кровати, почувствовав новую вспышку боли, которая, впрочем, уже не была ужасающей и нестерпимой, когда где-то справа от меня открылась легко дверь, и в комнату вошла молодая женщина.

Она не улыбалась и не смотрела на меня, глядя исключительно в пол, когда подошла к кровати, где продолжала лежать я, прячась за шелковым покрывалом от этого непонятного мира вокруг:

- Госпожа, вы проснулись. Я должна осмотреть вас.

Я знала этот голос и выдохнула с долей неподдельной радости:

- Габи!..

Но поняла, что моя радость была столь же напрасной, сколь напрасными были мои надежды на страшный сон и пробуждение от этого кошмара. Потому что услышав своё имя из моих уст, женщина сконфуженно содрогнулась, резко приподняв свою голову, и, всматриваясь в меня своими красивыми глазами, которые в полумраке выглядели почти черными, испуганно протянула:

- …откуда вы знаете мое имя?

Она была не просто растерянна этим.

Она была испугана.

И на секунду я растерялась, пробормотав поспешно и отрывисто:

- Я слышала ваш голос, когда…. – видя, что Габи побледнела, я не смогла произнести и слова о похищении, хотя почему-то была уверена, что она знала об этом от своего мужа, - Когда…вы оказывали мне первую помощь….

Не знаю, успокоил ли её мой ответ, но Габи поспешно опустила ресницы в пол, словно испугавшись того, что она подняла глаза за меня, как-то вся скукожившись. И, глядя на неё, я отчетливо понимала, что не смогу найти поддержки и просить помощи.

- Могу я спросить?... - осторожно начала я издалека, боясь снова испугать женщину излишними эмоциями, когда она буквально вся собралась в тугой комок, быстро заговорив:

- Я просто делаю свою работу, госпожа! Позвольте, я осмотрю вас и уйду!

И слушая её, я теряла последние крохи на спасение, потому что Габи была не на шутку напугана и только что дала понять, что она сама мечтает сбежать из этого места, как только закончит свою работу.

И я не могла её винить в этом.

- Габриелла! - прозвучавший резкий голос с акцентом я тоже уже знала, но всё-равно вздрогнула, натянув повыше край покрывала, потому что в комнату осторожно вошел мужчина среднего роста, со жгучими черными глазами и длинными волосами, которые были аккуратно зачесаны назад в хвост у основания шеи.

Алессандро.

Значит вот ты какой. Верный друг и помощник своего сумасшедшего Хозяина.

- Госпожа, прошу прощения. Я не сразу увидел, что вы очнулись. Как вы себя чувствуете?...

Ужасно! Я чувствовала себя просто ужасно!

И дело было даже не в моих ранах, которые дергались и кровоточили.

Я хотела понять, для чего я здесь и к чему это странное обращение, словно я была больна проказой, и не меня было невыносимо смотреть.

- Я.. я не знаю…- прошептала я, глядя на людей, которые даже не смотрели мне в глаза, чувствуя, как меня начинает колотить дрожь от подступающей паники, - Я ничего не понимаю…что это за место? Кто вы и зачем привезли меня сюда? Должно быть, это какая-то ошибка…у меня нет богатых родственников и если дело в деньгах, то я могу отдать вам всё, что заработала….

Видя, как дрогнули губы Алессандро в кривой усмешке, я поняла, что моя речь явно забавляет этого мужчину, и обреченно выдохнула:

- Я вижу, что вам не нужны мои деньги. Ваша преданность и верность Хозяину восхищает. Он счастливый человек, что может во всем положиться на вас, - мужчина перестал усмехаться, чуть приподняв голову и впервые посмотрев мне прямо в глаза без лукавства, веселья, или угрозы, - Я понимаю, что не смогу просить вас о помощи, что бы не предложила взамен. Даже если буду умолять вас помочь мне… - чувствуя, как по моим щекам начинают скользить слезы отчаянья, я не пыталась вытереть их, вцепившись дрожащими пальцами в край шелкового покрывала, на котором оставались влажные пятнышки от падающих слез.

Я не ожидала, что этот мужчина как-то отреагирует, но неожиданно он выпрямился, вскинув голову и посмотрев прямо на меня под неодобрительный взгляд своей жены, мягко улыбнувшись:

- Я сделаю для вас все, что пожелаете, госпожа. Но только не просите меня освободить вас.

Я грустно улыбнулась ему в ответ, глядя сквозь мокрые ресницы:

- Вы хотя бы можете не называть меня госпожой?

- Как вы хотите, чтобы я называл вас?

- У меня есть имя, вы можете звать меня по имени.

- Боюсь, у нас здесь не принято называть друг друга по именам, - снова мягко улыбнулся Алессандро, чуть кивнув, вызвав во мне больше вопросов, чем ответов.

- Кажется, у вас здесь есть своеобразный Устав, где так же прописано, что вы не можете смотреть на меня? – тихо уточнила я, стараясь, чтобы этот вопрос прозвучал небрежно, но у меня ничего не получилось и голос предательски дрогнул.

- И это тоже, - улыбка Алессандро стала шире, и он не обратил внимания, как шикнула на него Габи, явно как раз имея ввиду, что он только что нарушил несколько правил сразу.

- А я могу звать вас по имени, или должна обращаться как-то иным образом? - снова обратилась я к мужчине, радуясь хотя бы тому, что он оказался достаточно смелым, и я могла узнать хоть что-нибудь об этом странном месте и его правилах.

- Можете звать по имени, - кивнул он, блеснув черными глазами, которые выглядели добрыми.

- Алессандро, я могу просить вас об одной просьбе? – осторожно начала я, понимая, что в этом месте все было не так просто, как могло казаться, судя по тому, что Габи дрожала, словно листочек на ветру, прижимая дрожащие руки к груди.

- Я внимательно вас слушаю, - тут же отозвался мужчина, пристально глядя на меня, и как мне казалось, догадываясь, о чем пойдет речь в дальнейшем.

- Я не знаю специфику вашей работы…. – видя, как мужчина широко улыбнулся, я едва сдержалась, чтобы не содрогнуться, потому что видимо я была права в своих мыслях на счет мафиози или убийц, - Но мне кажется, что у вас есть все необходимые технические средства, чтобы совершать звонки, которые никто не сможет прослушать или отследить. Я не хочу подвергать вас опасности, но моя подруга, она не знает, что я нахожусь….в гостях…и я бы хотела предупредить её, что я по крайней мере жива.