Я улыбался, глядя на то, как парень снова принялся есть свою порцию яйца с сосиской, чувствуя себя в тот момент так хорошо, как не чувствовал никогда.

- А про это спросить не хочешь? - я покрутил механической рукой, снова взяв вилку.

- Рэдмонд, - улыбнулся я в ответ, понимая, что передо мной сидел мой первый в этой жизни настоящий друг.

После ужина Джон принес мне одни из своих джинсов и футболку, расстелив кровать.

- Не советую выходить на улицу ночью, так что ты остаешься у меня. Утром вместе дойдем до ближайшего таксофона и позвоним твоей семье. Потом я увезу тебя домой. А пока ложись. Извини, кровать только одна. Обещаю не приставать!...

Я тихо рассмеялся, поморщившись от боли, забиваясь на кровать, которая пахла свежестью и морозом.

Джон растянулся рядом, развалившись на спине, под своим одеялом:

- Через пару часов мне нужно на работу. Но не переживай, здесь ты в безопасности. Спи. Я приду утром.

- Ты живешь здесь один? – посмотрел на его профиль, в очередной раз отметив, какое красивое лицо у Джона.

- С братом…но он стал наркоманить в последнее время… пришлось отправить его на лечение в клинику. Так что пока хата исключительно моя.

Я бы хотел о многом расспросить его. О брате. О семье, и как так случилось, что он жил здесь один. Но Джон уже посапывал, тут же отключившись.

Скоро уснул и я….

Наутро Джон завалился домой, разбудив меня, когда снова повалился на кровать, пробормотав, что поспит пару часиков и увезет меня домой.

С тех самых пор, при любом удобном случае я прибегал к Джону.

Кончено мама была просто в шоке, и пила литрами успокоительное каждый раз, когда я говорил, что уезжаю к своему другу.

Она не верила ему, и пыталась настроить против Джона и отца, но он искренне полюбил этого голубоглазого чертенка, когда познакомился с ним сам.

Мы вместе ели.

Вместе спали.

Разговаривали о девушках, машинах.

Пили.

Курили эту дурь иногда.

Ездили к брату Джона, чтобы навестить его в клинике.

Часто сидели на крыше, любуясь холодными и далекими звездами.

Мы были друг другу самыми близкими.

Мы хохотали над похождениями Джона и записками от девушек.

Обсуждали мою личную жизнь и первые связи с девушками, которых приводил Джон. Скоро я знал о нем почти все, и часто мы вместе ездили к его маме, которая вышла замуж во второй раз и жила в городе неподалеку…

Я не знал лишь одного – отчего в голубых глазах Джона всегда была боль….даже когда он смеялся и шутил. Даже когда был в окружении восторженных девушек.

Много раз я пытался говорить об этом, видя, что глаза Джона наполняются страданиями…и слезами.

- ..на том берегу осталось мое сердце…. – шептал он, когда мы сидели на краше, глядя на гладь океана.

И лишь спустя много лет я узнал, что речь шла о девушке….

И вот мы снова валялись на кровати Джона, раскуривая ароматный дым, который освобождал чувства, даря свободу.

И снова я хотел спросить его об этом…потому что мне казалось, что теперь я понимаю его боль….

- Джон… - мой голос предательски дрогнул, когда я обратился к другу, как всегда развалившегося на спине с голым торсом, протягивая ему сигару, - Та девочка на другом берегу… - я притих, видя, как содрогнулся друг, и как напрягся его торс и руки, взявшие сигару.

Я не хотел причинять ему боль, до сих пор не представляя, что у них произошло…и была ли она жива. А может была измена, которую Джон не смог простить даже спустя больше, чем 10 лет?

- Забудь! Я не то хотел сказать.

- Продолжай, - мягкий голос Джона всегда завораживал, когда он глубоко втянул в себя содержимое сигареты, задержав его на пару секунду в себе и выпуская терпким дымом, который вился над нами замысловатыми формами.

Но даже эта дурь не помогла другу расслабиться и его пресс продолжал подрагивать….

-..я не хочу причинять тебе боль, - прошептал я, не добавляя, что на самом деле у Джона и без того с этим были серьезные проблемы.

- Не причинишь….говори, - он протянул мне сигару, повернув своё красивое лицо, которое за десятилетие не изменилось ни единой черточкой. Его глаза смотрели на меня мягко, сквозь томную пелену терпкого тумана, когда я глубоко вдохнул в себя очередную партию дыма, наконец собравшись с духом:

- Как ты понял….что любишь её?.... что ты чувствовал?

- Я это чувствую и сейчас, - сладко улыбнулся мне друг, и впервые я не видел в уголках его глаз слезы, - Это невозможно описать словами, друг мой….словно в один день ты увидел её и в твоем теле перекрыли дыхание. Больше ты не сможешь сделать вздоха, не подумав о ней. Ты не сможешь просто лечь и уснуть, не мечтая о её губах и руках, не фантазируя, как ты будешь прикасаться к ней, пытаясь передать свои чувства через прикосновения….больше не будет в мире ничего важнее ее глаз. А за её слезы ты сможешь убить любого…. – тело Джона снова дрогнуло, когда друг прикрыл глаза, приглушенно продолжив, - …ты забудешь про все на свете и будешь делать лишь то, что способно сделать её к тебе ближе… ты не сможешь делить её с этим миром, когда даже чужой взгляд брошенный ей вслед случайно будет подобен кинжалу в самое сердце….

Он говорил так, словно читал в моей душе строчку за строчкой.

И перед собой я видел красивые карие глаза моей девочки, которая смотрела на меня сквозь клубы медленно движущегося дыма, мягко улыбаясь.

Она была моей по праву и сейчас я не хотел думать, что произошедшее с нами было лишь нелепой случайностью….которая перевернула во мне душу.

Я не мог дышать.

Не мог спать.

Я везде видел только её одну – хрупкую, нежную, мягкую и обнаженную.

Она смотрела на меня так, как никто никогда не смотрел. Она была чиста, словно ребенок и больше всего на свете я хотел уберечь ее от этого ужасного мира.

Я вздрогнул, когда Джон быстро перевернулся на живот, опираясь на локти, и ущипнул меня за пресс. Его красивое лицо теперь было прямо надо мной и голубые распахнутые глаза рассматривали меня тепло и лукаво, когда друг сладко улыбнулся:

- И кто она?...

Я моргнул раз, а потом ещё, пытаясь собраться с мыслями, понимая, что перед Джоном все мои ухищрения совершенно не действовали.

Джон – не Дерек! Скрыть от него правду было просто невозможно.

- О ком ты?...- прохрипел я, отводя глаза, хотя прекрасно понимал, что это было первым признаком лжи и попыткой уйти от ответа.

- О той девочке, которую ты видишь в этом дыме, улыбаясь, словно сумасшедший! – хохотнул Джон и снова ущипнул меня за живот своими длинными изящными пальцами, - Можешь не пытаться что-нибудь придумать, доктор Франкенштейн! Я знаю, что Синди ты оставил на пирсе, не отправив своих ребят за ней….значит, нашел себе кого-то?....

- Да вообще-то не нашел… - я снова припал к сигаре, глубоко затянувшись, чувствуя, что начинаю покрываться потом, и явно возбуждаться при воспоминаниях о нашем бурном знакомстве, - Оно само как-то так получилось…да не смотри ты так на меня! - не выдержав пристального озорного взгляда друга, я пихнул его в плечо, отчего тот со смехом повалился рядом, облокотившись на одно плечо и подперев щеку ладонью, все равно продолжая на меня смотреть.

- И кто же она?...

- Розалинда… - блаженно выдохнул я, потому что даже имя этой девочки было подобно божественному нектару, который касался моего языка, жаждущего её.

- Розалинда? Она работает с Ричардом?... - чуть нахмурился Джон, когда я повернулся к нему, почувствовав, как боль, которая терзала моего друга, ранит и меня в самое сердце.

Я не знал, что случилось у него с его девушкой, понимая, что было какое-то препятствие на пути их отношениям….моим препятствием был Ричард.

Мой брат.

Мужчина, чьим отражением я был….

- Знаешь её?..

- Видел, - кивнул мне Джон, снова нависнув надо мной, и начиная чуть хмурится, - И в чем проблема? Чего ты потух?....