- С малышом относительно все в порядке. Я наложил пару швов и дал снотворное. Думаю, к утру он очнется. Первое время давай ему только воду. Потом посмотрим на состояние, и решим, чем его кормить, чтобы он быстрее восстановился.

- Хорошо, - серьёзно кивнула Соня, обратив всё своё внимание на щенка, и я поспешил подняться на ноги, чтобы отойти от девушки как можно дальше, с ужасом ощущая, что с каждой минутой, проведенной с ней в одном замкнутом пространстве, мне всё тяжелее и тяжелее контролировать своё тело.

И я не мог находиться рядом с ней, чтобы не сорваться.

Интересно, что бы подумала обо мне Соня, если бы я принялся бегать вокруг её дома, и отжиматься до потери сознания? Или плавать в море недалеко от её дома, до тех пор, пока мое тело не выбросили бы на берег волны? Сказала бы, что я сумасшедший.

И была бы права в этом.

- Генри, - обернулась ко мне девушка, плавя меня своим блестящим взглядом в этой полутьме, - Спасибо тебе огромное! Я тебе так обязана за всё! Не знаю, как тебя благодарить!

Ох черт…она всего лишь выражала свою признательность, но от её слов в моей голове пронесся целый вихрь из того, КАК она могла бы меня поблагодарить!

- Не нужно… – сипло выдохнул я, прижавшись спиной к двери, когда Соня поднялась на ноги, шагнув ко мне, понимая, что её прикосновение или объятья станут последней каплей, разбившей моё терпение и клетку зверя.

К счастью или нет, но в этот момент послышался звук полицейской серены, который приближался все быстрее и быстрее.

Должно быть, кто-то из соседей вызвал полицию.

Либо это сделал этот урод, живший по соседству, потому что как только полицейские машины остановились у дома, послышались его стоны и хрипы, словно он там помирал от огнестрельного ранения, не меньше.

Цирк уехал, клоуны остались.

По всей видимости, всё только начиналось, и я подумал о том, что было бы неплохо позвонить нашему юристу….на всякий случай.

- Оставайся здесь, - быстро выдохнул я нахмурившейся Соне, но она лишь отрывисто покачала головой, тут же пошагав за мной на первый этаж.

И, ощущая её рядом с собой даже со спины, я боялся, что полицейские воспримут именно меня маньяком, поскольку мышцы груди и плеч уже подрагивали и сжимались, как происходило всегда, если я подходил к опасному состоянию грани своего желания обладать сейчас же, наплевав на всё остальное.

Когда мы с Соней осторожно вышли на порог, поскольку дверь была разбита, обходя осколки, к девушке бросился мужчина-полицейский с сединой на висках и добрыми карими глазами:

- Дочка, ты в порядке?!

Быстро осмотрев её, он прижал Соню к себе, впившись в меня профессиональным взглядом – острым, пронзительным и продирающим до костей. И мне ничего не оставалось, как стоять на месте, порыкивая в душе, оттого, что Соня была в его объятьях.

Пусть мужчина обнимал её по отечески, тем не менее, я не мог унять в себе яростную дрожь.

- Радость моя, я прилетел сразу же, как Шарлотта позвонила мне! Ночная смена самое поганое дело, приходится ездить по всему городу! Но вижу, что всё равно опоздал, ты сильно испугалась?

- Дядя Джон, я жива и невредима, - мягко улыбнулась Соня мужчине, оторвавшись от него, чтобы снизу-вверх заглянуть в его обеспокоенные глаза, - Генри спас меня.

В это момент мужчина широко улыбнулся, неожиданно протянув мне широкую крепкую ладонь:

- Джон Бэрингтон!

- Генри Ричардсон, - пожал я его ладонь, протянув свою руку, видя, как он тут же нахмурился, и улыбка сползла с его лица, когда взгляд упал на мою всё ещё кровоточащую рану на руке.

- Это Фредерик, сделал?!

- Генри защищал меня, и в итоге пострадал сам, - тут же отозвалась Соня, снова шагнув ко мне, потому что стоны и хрипы со стороны соседнего дома стали громче.

Ублюдок явно пришел в себя и устраивал концерт для прибывших полицейских.

- СУКИН СЫН! - прорычал Джон, потянувшись за наручниками, - В этот раз я упеку его за решетку по полной программе мать его!

Из другой полицейской машины вышли ещё несколько мужчин в форме, которые быстро направились к нам.

Из разговора, завязавшегося между ними и Джоном, стало понятно, что Джон был начальником местного отделения и уже давно знаком с этим безбашенным соседом, которого не единожды закрывал за решетку.

В частности, в прошлый раз, когда он нападал на Соню и Кэтрин, и тоже разнес этот миленький небольшой домик.

Прибывшие полицейские оказались с главного отделения и рассказали, что получили как минимум три звонка о том, что по этому адресу что-то происходит противоправное.

При чем, один из звонков умудрился сделать сам господин сосед, которого, как оказалось, звали Фредерик Сантэ.

Скоро привели его самого, еле идущего, согнутого пополам и харкающего слизью.

- Эти двое напали на меня!

Тут же заорал он, как только старший полицейский обратился к нему с вопросам, что тут произошло, выслушав рассказ Сони о том, как он разбил все стекла в её доме и напугал до смерти своими криками, и мой о том, как он напал на меня, когда я пытался разобраться в чем дело.

Естественно историю о щенке мы умолчали. Но было совершенно ясно, что мистер Сантэ этого не оставит в секрете, поэтому я уже искренне жалел, что забыл свой телефон дома и не мог сейчас же позвонить нашему адвокату.

- Они ворвались ко мне! Нарушили границы частной территории, между прочим! Забрали мою собаку! А этот кабан избил меня до потери сознания! – тыкал в меня своими желтыми пальцами сосед.

- Ты ранил этого мужчину, - хмуро заметил старший полицейский, ткнув в мою располосованную руку пальцем, - Что ты на это скажешь?

- Я защищался! Что мне оставалось делать, если он приперся ко мне?! Это была необходимая самооборона! Вы только посмотрите на него! Да он два метра в ширину, думаете, я смог бы от такого отбиться одними кулаками? Я защищал свою собственность и собаку!

Джон пронзительно посмотрел на нас с Соней при упоминании о собаке, словно почувствовав неладное.

Но мне показалось, что он чуть улыбнулся.

Я стиснул зубы и кулаки, почувствовав, как кровь с новой силой заструилась из руки, чтобы не сломать этому уроду ещё и челюсть, но вздрогнул, когда пальчики Сони обхватили мою руку легко сжав.

- Мистер Сантэ уже задерживался за нападение на мисс Сноувайт, - сухо и деловито заметил Джон, хотя я видел, как полыхают его глаза яростью и ненавистью по отношению к этому типу, - Он был задержан, и по суду отсидел за это преступление 7 месяцев. До этого был дважды судим: за избиение собственной жены. И изнасилование. Как начальник этого участка могу сказать, что на него у меня заведена отдельная папка с жалобами от всех жильцов домов нашего района. В его доме полная антисанитария. Он психически не уравновешен. Ко всему прочему пьет, не просыхая, уже много лет.

- Я вижу, - кивнул старший полицейский, и в его глазах я видел то же презрение и явное недоверие к тому, что этим типом говорилось.

- Вы не верите мне?! Какого черта?! - взревел мистер Сантэ, чем ещё сильнее обострил ситуацию, когда старший полицейский рыкнул:

- ПОТИШЕ! Ты не со своими дружками разговариваешь, а с представителями власти!

- Прошу прощения, - ту же прохрипел этот отброс общества, - Но я говорю правду! Обыщите её дом! Там моя собака! Они отобрали её у меня и избили, когда я не давал им сделать это!

- О какой собаке идет речь? – устало нахмурился старший полицейский, обернувшись к Джону, который лишь недоуменно пожал плечом, снова покосившись на нас, - В вашем доме есть собаки, мисс Сноувайт? – обратился он к Соне тихо, и когда девушка утвердительно кивнула, в моей душе все покрылось коркой льда.

- Мы можем осмотреть ваш дом, мисс?

- Конечно, идемте, - спокойно кивнула Соня, и не отпуская моей руки, повернулась ко входу.

Честно говоря, я не разделял спокойствия моей девочки, хотя бы потому, что её пальчики жгли меня и заставляли моего зверя реветь, а мышцы подрагивать. Хуже всего было то, что я стоял с обнаженным торсом и все эти судорожные скручивания были отчетливо видны. Всем.