— У меня и так вполне подходящая прическа, — отмахнулась Тори.

— Ничего подобного. Ты выглядишь как старая дева-библиотекарша.

— Ну, это банальное сравнение и довольно оскорбительное для всего профессионального цеха. — Тори невольно усмехнулась. — Заткнись, — и она сунула в руки Фэйф бутылку.

— Вот это мне в тебе нравится. В карман за ответом не полезешь.

Фэйф в последний раз взбила локоны и двинулась к выходу.

Тори последовала за ней, заперла магазин и вдруг почувствовала, что у нее легко на душе. Быть рядом с Фэйф и оставаться в грустном настроении невозможно. Ей очень захотелось промчаться как ветер в машине с откидным верхом. Она отдастся наслаждению быстрой ездой, а все остальное пусть подождет.

— Пристегнись, — скомандовала она Фэйф и села рядом.

— А воздух-то какой густой. Прямо жевать хочется.

Фэйф пристегнулась, надела темные очки и включила зажигание. И, злорадно улыбнувшись, нажала кнопку, запустив на полную мощность Пита Сигера с его рок-н-ролльскими воплями.

Тори также достала солнцезащитные очки.

— Подходящая музыка.

И Фэйф стрелой помчалась вперед на зеленый свет, успев проскочить в считанные секунды перед тем, как зажегся красный.

— Тебя оштрафуют, прежде чем мы выберемся из города.

— Ну, нашим блюстителям порядка сейчас не до нас, в городе ФБР. Господи, неужели тебе не нравится такая чудесная машина?

— Почему бы тебе не приобрести свою, такую же?

— Но тогда я лишусь удовольствия одалживать ее у Кейда.

Она промчалась через город и уже вовсю шпарила по шоссе. Ветер хлестал Тори в лицо, трепал волосы и будоражил кровь. "Приключение, — подумала она и тут же одернула себя: — Какая, однако, глупость". Так много лет прошло с тех пор, когда она радовалась в ожидании очередного приключения.

Скорость. Хоуп тоже любила быструю езду, воображая, что ее велосипед быстроногий жеребец или ракета. Она бросала вызов дьяволу, отрывая руки от руля и отдаваясь быстрой езде. И Тори тоже отдалась ритмам бешеной скорости и неистовой музыки. Пахло летом, летом ее детства. Под жарким солнцем плавился асфальт, запах стоячих болотных вод насыщал воздух.

— Вон Кейд стоит.

— Что?

Тори откинулась назад. Голова была необыкновенна легка, волосы спутались, глаза затуманились.

— Вон там, — и Фэйф небрежно ткнула пальцем в сторону поля, где над зеленым морем хлопка возвышались две мужские фигуры. Она весело просигналила, помахала рукой и рассмеялась. — Он сейчас ругает на чем свет стоит свою безответственную сестру. И развращающее влияние, которое я на тебя оказываю.

— Ну, со мной все в порядке. Я чувствую себя превосходно.

Фэйф пытливо посмотрела на Тори.

— Да, хотя ты побледнела. Неужели ты… О черт!..

Через дорогу шмыгнул кролик. Фэйф инстинктивно нажала на тормоза. Машина вздрогнула, взвизгнула, резко подалась назад, но Фэйф опытной, твердой рукой успела ее выровнять.

— Почему они скачут под колеса, одному богу известно. Такое впечатление, будто они специально выжидают, когда покажется машина, и… ой!

Бутылка с колой опрокинулась, и содержимое расплескалось на блузку Тори. Она двумя пальцами приподняла прилипшую к коже ткань и укоризненно взглянула на Фэйф.

— Пожалуйста, завези меня домой, мне надо переодеться.

Фэйф свернула к дому Тори и взметнула тучи пыли и гравия, резко затормозив.

— Давай переоденься, а я пока замочу твою блузку в холодной воде. Хотя она заурядна и скучна, все же нельзя, чтобы она пропала.

— Она классического покроя, — возразила Тори.

— Ты так полагаешь? — Фэйф поднялась по ступенькам вслед за Тори, а потом вошла в спальню. Чувствуя себя как дома, она открыла встроенный шкаф и стала разглядывать вещи. — Нет, кое-что совсем неплохо.

— Не трогай мои вещи.

— А вот эта мне пойдет, — и Фэйф вытащила блузку темно-синего с серым отливом цвета и прикинула ее к себе, смотрясь в зеркало. — Подчеркивает цвет моих глаз.

Раздевшись до пояса, Тори выдернула блузку у Фэйф и сунула ей в руки мокрую.

— Займись полезным делом.

Фэйф недовольно поджала губы, но все же направилась в ванную.

— Если ты не будешь носить ее на следующей неделе, одолжи ее мне. Завтра мы с Уэйдом проведем вечер в домашней обстановке, и, во всяком случае, долго мне в блузке сидеть не придется.

— Но тогда не имеет значения, что на тебе будет надето, — заметила Тори.

— То, что женщина на себя надевает, неразрывно связано с тем, какую реакцию со стороны мужчины она ожидает.

Тори хотела достать белую рубашку, потом оглядела шелковую блузку. Почему бы и нет?

Она застегнула пуговицы и подошла к зеркалу, чтобы причесаться. Тори подняла руки и стала заплетать волосы в косичку. Монотонное, привычное движение и жужжание вентилятора под потолком производило убаюкивающее действие, и, полузакрыв глаза, она, мечтательно улыбаясь, смотрела в зеркало. И вдруг увидела кролика, перебегающего дорогу. Испуганный коричневый комочек, прошмыгнувший перед самым носом машины. Он бежал, потому что почуял запах человека. Кто-то тогда шел. Кто-то идет. Кто-то высматривает. Панический страх сжал сердце. В воздухе запахло перегаром виски. Она явственно ощутила его и себя как добычу, за которой охотятся.

Одним прыжком Тори подскочила к ночному столику и выхватила из ящика револьвер. И бросилась из комнаты как раз в тот момент, когда Фэйф выходила из ванной.

— Я намочила ее, тебе остается прополоскать и… — Она увидела револьвер и потом лицо Тори. — О господи!..

Тори схватила ее за руку.

— Слушай и не задавай вопросов. Времени мало. Садись в машину и поезжай за помощью. Я его остановлю, если смогу.

— Поедем со мной. Я тебя не оставлю одну.

— Нет! — Тори вырвалась и побежала на кухню, чтобы дать Фэйф время уехать. И столкнулась лицом к лицу с отцом.

Он ударом ноги распахнул дверь черного хода. От его одежды несло зловонием, руки были в царапинах и укусах насекомых. Он нетвердо держался на ногах, но взгляд, устремленный прямо в лицо дочери, был цепкий и неподвижный. В одной руке он держал пустую бутылку, в другой ружье.

— Я тебя поджидал.

Тори сжала покрепче револьвер.

— Знаю.

— А где эта шлюха Лэвелл?

— Здесь только я.

— Ах ты, лживая стерва. Ты и шагу не можешь ступить без этой богачки. Желаю с нею говорить. Желаю говорить с вами обеими.

— Здесь только я, — повторила Тори.

— Ну да, это верно. Одна-то убита. Напросилась сама. Вы обе напрашивались. Все время врали, повсюду шныряли. И бесстыдно трогали друг друга…

— Ты совсем спятил!

— Ты думаешь, я не видел, как вы купались голышом?

Ее чуть не стошнило при мысли, в каком извращенном виде он воспринимал простую детскую забаву.

— Нам было по восемь лет. Но тебе-то значительно больше. Грех сидел в тебе. И так было всегда. Назад, — и она дрожащей рукой подняла револьвер. — Ты больше никогда не дотронешься до меня. Или до кого-нибудь еще. Неужели мама на этот раз не отдала тебе все свои деньги? Неужели она замешкалась и ты поэтому ее убил?

— Я никогда не поднимал руку на твою мать, разве только для ее же пользы. Господь сделал мужчину хозяином в своем доме. Опусти эту игрушку и дай мне выпить.

— Полиция сюда уже едет. Она повсюду ищет тебя. И ты ответишь за Хоуп, за маму и всех остальных.

Револьвер дрогнул в ее руке, когда он шагнул вперед. В ушах раздался свист кожаного ремня.

— Только подойди, и ждать полицию не придется. Я сама покончу с этим.

— Подумаешь, испугала. Да у тебя духу не хватит.

— А вот у меня хватит. — За спиной Тори показалась Фэйф. В ее руке блестел маленький перламутровый револьвер. — Если она не сможет застрелить тебя, то это сделаю я.

— Так она мертва!

Он изо всей силы толкнул Тори. В ту же минуту прогремел выстрел.

Тори упала на Фэйф, а ее отец с воем выскочил из кухонной двери.

— Я же велела тебе уехать, — сказала Тори, приподнимаясь.