– Поля! – проорали сверху. Я задрала голову и улыбнулась представшему зрелищу. Почти полный состав гостей маячил в окнах и на балконе и разудало горланил. Не сразу, но разобралась: они сбросят мне деньги на курево для всех. И со второго этажа в палисадник полетел бумажный сверточек. Пока я его доставала, парнишка-следопыт скрылся в подъезде. Верно, не желал, чтобы я перепоручила ему поход в лавку. А я и не собиралась.

Киоск находился в трех минутах ходьбы, через дорогу.

Потом наступила самая сумбурная часть вечеринки. Кому-то становилось тоскливо, кто-то матерился, кого-то тошнило, кто-то дозрел до дискотеки. «Много ли обездвиженных заночует?». – беспокоилась я. Но Варвара выдворила всех без церемоний. На мой восхищенный возглас она потупилась:

– У нас с Зинкой так было заведено.

Никого не ограничиваем, ничего не заначиваем, только уползти должны все до единого. Лежачих уносят.

Мы наскоро прибрались и нырнули в постели.

– Поль, ты не пьешь или не косеешь? – сонно полюбопытствовала Линева.

– Когда как. А ты?

– Потребности в спиртном не испытываю. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Варя.

Однако ни Варварино, ни мое пожелание не сбылось. Я проснулась от навязчивого шороха. Чуть приоткрыла глаза и едва удержалась, чтобы не разинуть рот. В освещенной прихожей Варвара, стараясь не шуметь, готовилась к выходу.

Настенные часы напротив моей лежанки показывали четыре утра. «С ней свихнешься, пожалуй. То в восемь вечера отправляется на боковую, то в четыре куда-то намыливается», – изумлялась я. В принципе девушка могла и работать где-то.

Например, у больного дежурить. И докладывать мне не обязана. Добывание хлеба насущного – дело круглосуточное; громадные города не ведают режима. Мне бы ее пожалеть, повернуться на другой бок и спать спокойно. А я начала прикидывать, успею ли собраться и сумею ли проследить за ней на пустынных улицах.

Успела. Сумела. К моему изумлению, второе оказалось чуть ли не проще первого. Линева так спешила, что вряд ли обратила бы внимание даже на поравнявшегося с ней человека.

Сырая осенняя тьма вязко пеленала тело и не пускала к себе. Мол, поди вон, чужая, еще не все ночные таинства свершились, потерпи до рассвета. Но я настырно перла на нее, и она смирилась.

Лишь изредка мстила порывами холодного ветра из сумрачных арок.

Я довольно скоро разобралась, что Варвара торопится на электричку. Подумала: «Ого, на природу потянуло. Смелая барышня». Но вот как спрятаться от нее на пустой платформе?.. Но вскоре выяснилось, что я напрасно изводилась.

Время приближалось к пяти, и на платформе появился народ. Не столпотворение, конечно, но все-таки. Я-то полагала, что люди ездят на работу из пригорода в город. О наличии обратного потока и не подозревала. Остановившийся поезд вобрал в себя бледных сонных тружеников, чтобы везти их бог весть куда и зачем. Главной моей задачей было усесться так, чтобы Варвара меня не видела, и при этом не дремать, но мы ехали около часа, поэтому осуществляла я ее с переменным успехом. Разумеется, чуть не прошляпила сорвавшуюся с места Варвару, кинулась к другой двери, а в нее уже втащили громадный телевизор и поставили посреди тамбура. Пришлось ступить на него правой ногой, чтобы выбраться.

Сказанное мне в спину хозяевами корейской техники я предпочла не услышать.

Варвара Линева в хорошем темпе двигалась к дачам. Положение усложнялось: светало, на дороге остались мы вдвоем.

На мое счастье, девушка свернула в березовую рощицу, чем обеспечила мне какую-никакую конспирацию. Кроссовки почти бесшумно соприкасались с тропинкой, вверху шелестели остатки листвы, крупная роса красиво отягощала еще зеленую упругую траву. Прогулка была приятной, но короткой. Метров через двести впереди замаячил глухой деревянный забор. Варвара отлично ориентировалась: не приближаясь к воротам, обогнула преграду и скрылась в каком-то лазе. Я его и искать не стала. Не хватало мне неприятностей на чужом участке.

Во мне громко булькала досада. Варвара цели своего путешествия достигла – в отличие от меня. Но третьей в нашей тургруппе была удача, и она улыбнулась мне, указав, какая доска в заборе держится на одном гвозде. Я Варю не видела, зато слышала. Вот она обошла крупное строение, поскреблась в одно окно, в другое, наконец замолотила в дверь, взывая: «Лешка! Трофимов!» Скрипнули петли, и старческий голос отозвался:

– Откудова ты взялась, девка? Кто разрешил по частному владению ни свет ни заря шастать?

– Дедушка, вы сторож? Мне срочно нужен Леша, – затараторила Варвара. – Он меня пригласил на сегодня, а добудиться не могу.

– Пригласил, говоришь? – ехидно хмыкнул дед. – Добудиться не можешь?

Его матушка вчера ночью примчалась, дом, гараж, все сараи обшарила, так даже не нашла кого будить.

– Его здесь, значит, нет?.. – уточнила Варвара.

– И не было. Уходи, откудова явилась.

Нет, стой, через калитку выпровожу.

Выводы я делала на бегу. Вчера Варвара упустила последнюю электричку, а сегодня не поленилась воспользоваться первой, чтобы встретиться с Лешей. Наверное, немало секретов он им с Зиной Красновой открыл, раз подруга любимой девушки так его опекала. Но смерть Зины кое-что изменила. Леша исчез, не поставив Линеву в известность. Или с ним тоже стряслась беда?

Мне надо опередить Варвару. Куда бы она ни направилась с городской платформы, домой переодеться непременно вернется. Амплитуда ее дальнейших метаний была невелика – я слышала, как она обзвонила вечером знакомых и; похоже, в городе следов Трофимова не обнаружила. Только бы не уличила меня в шпионаже. Врать нет смысла, придется выкладывать правду. Однако неясно, как отреагирует на это Линева. Не дай бог, если Трофимов окажется мертвым. Но тогда мое присутствие рядом с Варей будет неоценимым для Измайлова.

Мне пришлось попыхтеть, но не зря.

Когда я запрыгивала в вагон, медленно плетущаяся Варвара только-только замаячила на опушке. Когда она добралась до квартиры, я спала. Действительно спала после неожиданного приключения и тренировки.

Кофе мы пили вместе. Варя не обмолвилась о своей отлучке, но и не лгала, будто впервые в жизни провалялась в постели до девяти. Вечеринку она отказалась обсуждать, встав в позу благородства:

– Поля, если люди тебе про себя чего-то не сообщили, то я тем более воздержусь.

– Молодец, – похвалила я.

– На том и стою. Мне доверяют, – многозначительно сказала Линева и ушла на занятия.

«Аспирантская» судьбина забросила меня в служебный кабинет полковника Виктора Николаевича Измайлова, где он бранил своих ребят за нерадивость, недомыслие и вообще за все качества, определение которых начинались с «не».

Грозу, в общем-то, я переждала в коридоре, но стены для громовержца Вика – что бумага. Когда с распекаловки удрали все, кроме Балкова и Юрьева, я постучала и иллюминировала комнату широкой белозубой улыбкой:

– Доброе утро, как поживаете?

– Здравствуй, Поленька, сутки не виделись, – продемонстрировал умение считать Вик. – Поживаем мы не то чтобы очень. Поэтому твой глумливый оскал неуместен.

Глумливый оскал? Я душу вложила в улыбку. Я всепроникающее обаяние излучала.

– Это не глумливый оскал, а тик. При виде ваших постных физиономий возникает, не обессудьте.

– Поль, не ерничай, нам погано, – вступил в беседу Борис Юрьев.

– Но мы не с бодуна, – заверил Сергей Балков. – И очень тебе рады.

И Юрьев смеет называть Сережу мужланом, а Измайлов – тупицей? Теперь-то я точно знаю, что такое зависть к врожденной мужской галантности.

Мы расселись вокруг стола.

– Есть что-нибудь новенькое по Загорскому? – невинно спросила я.

– Покомандуй тут, покомандуй, у меня, наверное, плохо получается, – процедил полковник, но Балкову кивнуть соизволил.

– У трупа обнаружили паспорт, утерянный некогда настоящим Загорским в Волгограде. Непонятно, как он за столько лет не засветил недействительный документ, но факт. И ни в одной нашей картотеке дядька не значится. Кто он такой, выяснить не представляется возможным.