Заметив перемену в настроении Чужака, Хилфи загородила ему путь к отступлению, а Хэрел на всякий случай двинулась в направлении другого прохода. Впрочем, их тревога оказалась напрасной: гость тяжело облокотился о ближайшее к нему кресло, явно не собираясь пускаться в бега.

Он был в наушниках. Пианфар включила свой пейджер, подсоединенный к электронному переводчику, и спросила:

— Все в порядке?

Чужак повернул к ней своё лиир.

— Ты понимаешь! Стало быть, тебе действительно удалось заложить в программу перевода достаточный объем слов. Что ж, замечательно: теперь мы можем общаться. Ты хочешь сесть? Пожалуйста.

Чужак опустился в кресло.

— Хорошо! — воскликнула Пианфар. — Как тебя зовут?

Его губы сжались. Ответа не последовало.

— Послушай меня, — сурово сказала капитан «Гордости». — Ты вломился ко мне на корабль. По твоей вине я лишилась своего груза, а несколько других хейни — жизней. Да-да, они были убиты кифами. До тебя это доходит? Поэтому я имею полное право знать, кто ты, откуда и по какой причине из всех стоявших на причале звездолетов выбрал именно мой. Прекрати играть со мной в молчанку! Признавайся: что тебя связывает с кифами и при чем тут мы?

— Вы не являетесь их друзьями.

Гость произнес это громко и внятно. Пианфар сунула руки за пояс и слегка улыбнулась,

— Гениально. Ведь я сама тебе сообщила, что мы никогда не были даже партнерами кифов, не говоря уже о чём-то большем… Ладно, а выражение «безбилетный пассажир» тебе знакомо? Ну, нелегальный? То есть кто-то собравшийся лететь на чужом корабле, но при этом не желающий платить его хозяевам?

Чужак глубоко задумался над заданным вопросом, однако так и не ответил на него. Он лишь тяжко вздохнул, словно от чудовищной усталости, и, по-видимому, намеревался впасть в очередную хандру, но в это время центральный канал завыл голосами кненнов, и «обессилевший» на полметра подпрыгнул в своем кресле, уставившись на передатчик обезумевшими от страха глазами.

— Это наши космические соседи, — успокоила его Пианфар. — Не увиливай, приятель Объясни: почему ты пришёл к нам?

Незнакомец долго и странно смотрел на неё, прикусив губу, и наконец сделал жест, похожий на хейнийское пожимание плечами.

— Ваш корабль был далеко от кифских. И еще… вы смеялись.

— Смеялись?!

Он махнул рукой в сторону Хилфи и Хэрел:

— Да, ваша команда смеялась, когда работала на причале. Они прогнали меня, но ### стрелять. ### я вернулся ###.

— И пробрался на трап, — нахмурилась Пианфар. — Но зачем? Ты надеялся что-то украсть? Что именно — оружие?

##### не ####.

— Не так быстро. И не отворачивайся от микрофона. За какой надобностью ты пожаловал на мой звездолет?

Он снова вздохнул и закрыл глаза, будто бы пытаясь подобрать слова для выражения своих мыслей:

— Я не искал оружие. Просто я увидел трап без охраны… хейни… не так опасно.

— Так мы, по-твоему, безобидны? — Пианфар ни за что на свете не положила бы подобное высказывание в свою копилку для комплиментов. — Как твоё имя? Имя?

— Тулли, — ответил он на своем языке, прозвучавшем для ушей Пианфар неким сочетанием мурлыканья и стона.

— Тулли, — повторила она, и он радостно кивнул, явно оценив её усердие. Пианфар указала на себя: — Я — Пианфар Шанур. Повтори, переводчик ничем не поможет тебе с собственными именами. Пи-ан-фар. Ша-нур.

Он попробовал. «Пианфар» получилось неплохо. По крайней мере узнаваемо за счёт правильной передачи ритма.

— Что ж, вполне терпимо, — похвалила она его, усаживаясь в соседнее кресло. — Выходит, ты существо цивилизованное — иначе ты бы не знал, для чего служат имена. Теперь я хочу выяснить вот что, Тулли: ты прибыл в нашу зону на своем корабле или кифы вывезли тебя из какого-то отдаленного мира?

Чужак немного помедлил.

— На своем корабле, — признался он наконец.

— И что же произошло между вами и кифами? Вы начали по ним стрелять? А, Тулли?

— Нет. На моём корабле не было оружия.

— Не лучший способ путешествовать… И что я должна с тобой делать? Доставить обратно на родину?

Чужак нервно стиснул руки и посмотрел отсутствующим взглядом куда-то в сторону.

— Вам нужно то же самое, что и им. Я больше не буду говорить.

— Ты забрался в мой звездолет, стал причиной смерти нескольких моих соотечественниц и при этом ещё отказываешься давать объяснения?

— Как погибли хейни?

— Кифы расстреляли их корабль. Так они отомстили за свою пропажу — то есть за тебя. Разве после этого ты не чувствуешь себя обязанным открыть нам правду?

Тулли ничего не сказал. Да и не собирался — это было совершенно ясно по тому, как крепко он сжал губы. Капли пота катились по его лицу, поблескивая в сумрачном свете коридора.

— Чтоб он треснул, этот электронный переводчик, — пробормотала Пианфар. — Итак, Тулли, я поняла: кто-то обращался с тобой очень жестоко. А каково тебе здесь? Мы правильно тебя кормим? Тебя устраивает наша одежда?

Чужак ощупал свои штаны и нехотя кивнул.

— Нет-нет, ты не должен соглашаться из вежливости. Может быть, тебе что-нибудь нужно?

— Я хочу, чтобы моя дверь была #.

— Открыта, что ли?

— Открыта.

— Хм.

Чужак опустил голову. Немного помолчав, он спросил:

— Где мы? Шорохи…

В это время по всему кораблю пронесся странный звук, похожий на чей-то зловещий шёпот, — так случалось всякий раз, когда «Гордость» попадала в очередное пылевое облако и оно начинало противно шуршать об обшивку звездолета миллионами своих крошечных частиц, вынуждая всех находившихся внутри чертыхаться и затыкать себе уши. По-видимому, на Тулли эти звуки производили такое же гнетущее впечатление.

— Мы дрейфуем среди метеоритов, пыли и газа, — сообщила ему Пианфар.

— Вы способны выполнить прыжок-перелёт?

— Мы спрятались в огромной звёздной системе. — Дотянувшись до контрольной панели, она подключила управление телескопом, и на экране вспыхнуло изображение Уртура — энергетического кольцевидного ада, тратившего долгие столетия на один виток вокруг своей оси. В глазах Чужака мелькнул живой интерес. Заметив это, Пианфар поднялась на ноги и подалась в его сторону (вот он, многолетний опыт международной торговли, позволяющий с аптекарской точностью вычислить наилучший для заключения сделки момент!). — Посмотри сюда, — мягко сказала она, как бы невзначай беря Чужака под руку и не принимая во внимание его слабые попытки вжаться в сиденье. — Перед нами скопление планет и лун, окруженных мириадами тон космического мусора. Вон там — в самой широкой части кольца — построена горнодобывающая база. Её могут посещать только махендосет, кненны и тка — для них подобные условия жизни вполне приемлемы. А посетители останавливаются на станции, которая расположена совсем в другом месте. Сейчас её захватили кифы. Они преследует нас с момента нашего прыжка, и все торговцы и горняки, прибывшие сюда, превратились в невольных заложников этой охоты. Тебе это ясно?

— Власти…— Его кожа похолодела под подушечками её пальцев, а мускулы напряглись. — Власти станции… хейни?

— Нет, она принадлежит махенам. Не бойся, они не дружат с кифами — с ними вообще никто не дружит, просто от них невозможно избавиться… Махендосет, хейни, тка, стишо, кненны, чи — все мы очень разные, однако это не мешает нам жить в мире и вести взаимовыгодную торговлю.

Чужак слушал её, затаив дыхание. Тем временем центральный канал снова захныкал голосами кненнов.

— Некоторые из них, — сказала Пианфар, кивнув в сторону передачика, — являются для нас ещё более странными, чем ты, но я не вижу смысла уточнять, кто именно, — ведь их названия ничего для тебя не значат.

— Да, это слишком далеко от моего мира.

— Правда?

Чужак вздрогнул и, резко отшатнувшись, обвёл всех присутствующих встревоженным взглядом.

— Ну, далеко так далеко, — небрежно бросила Пианфар и, обратившись к Хэрел и Хилфи, добавила: — Я думаю, что на сегодня хватит. Наш пассажир устал. Проводите его в каюту.