Утром выходят на перрон в Иркутске, и сразу едут в порт, через три часа самолет в Москву, и вечером они уже в Сочи.

От такого марафона Алекс ошарашена, одна она еще сидела бы на кухне у родителей и плакала, ну может, сварила бы кашку, не более.

— Ну ты и дрянь, Кукла, — говорит ей Ник на прощание, — но не мне судить. Были бы у меня родители, — машет рукой и уходит.

Картина запустения в доме родителей, шаркающая походка отца и бледное лицо матери встают перед глазами и не дают возразить.

Совесть поедала Алекс, она понимала, что без Ника не сможет помочь родителям, не сумеет сделать это тихо. Но просить его было страшно, кто знает, что он потребует взамен. Рано утром ее поднял трезвон входного звонка.

— Киска, смотрю, совесть решила сделать из тебя человека? Но мне нужна твоя внешность, детка, соберись, у нас новое задание. Кончай лить слезы и сопли, пока все в порядке, после этого дела я тебе помогу вывезти предков, ну хоть вон в Болгарию? Хочешь? Так, давай соберись, быстро — быстро умылась, привела в себя в порядок, я на кухне.

Алекс постояла под холодным душем, почистила зубы, в зеркале появилось знакомое лицо. На кухне пахло кофе, на столе стояла яичница.

— Кукла, нельзя же так запускать дом! У тебя нет даже бекона для яичницы, нет помидор и сыра, — Ник раскладывал яичницу по тарелкам, посыпал зеленью, казалось, у него четыре руки.

Когда они пили кофе, достал фотографию, положил ее на стол. Алекс скептически посмотрела на полноватого холеного типчика.

— Вот, прошу любить и жаловать. Некий Иван Столяров, политик. Лезет и пытается отжать бизнес у серьезных людей, пока не вышло, но кое-что он уже оттяпал. Нужен серьезный компромат, чтобы убрать его с политической арены, ни в коем случае не смерть. Скоро он будет у нас, у них там сходняк политический, будут друг другу по ушам ездить, взвейся-развейся красное знамя. У него намечены встречи, совсем не с однопартийцами, и это особенно интересует его товарищей. Наша задача установить камеры в номере, прикрепить прослушку на одежду, в идеале — навязать ему спутницу на все три дня. Проститутки тут сама понимаешь, не пройдут, не тот класс, а вот чистых девочек он любит. Причем весьма молоденьких.

Твоя задача имидж. Я тебе оставлю видео, какие, по мнению психологов, девушки его привлекают. Завтра в офисе демонстрация, потом учишься ставить камеры, микрофоны.

Новая задача пришлась по душе, надоело страдать и лить слезы. Алекс много раз посмотрела видео со Столяровым, но ничего не приходило на ум. Тогда она села к зеркалу экспериментировать, в каком виде она будет наиболее молодо выглядеть.

Образ получился с легкой придурью, осветленные волосы она завила в мелкий пух, потом сделала два хвоста за ушами и выпустила мелкие пряди вокруг. Лицо в обрамлении пушистых кудряшек стало круглее. Голубые линзы, минимум косметики. Чуть подрисовать губы для пухлости. Помада, пахнущая малиной. Легкие балетки, стильный, но легкомысленный сарафан. На операцию придется использовать специальный лифтинг, для имитации детской кожи, но это потом.

Она включила видеокамеру, сделала запись и отправила ее Нику. В ответ получила только восклицательный знак.

На мозговом штурме думали, как подсунуть политику Куклу.

— Перед ним падать бесполезно, не побежит поднимать, в лучшем случае пошлет охрану, ну это я, к примеру, в целом, его на жалость не взять. Ни сиротка, ни потеряшка не прокатит.

— А если на контрасте? Наивная испорченность? Кукла может быть в баре с другим, но так, чтобы Столяров ее засек, и захотел увести.

Эта версия была принята за рабочую. Дальше спецы работали с деталями, какой столик, где свет, как встать, как сесть, Алекс же ушла гулять.

В этот раз, кроме «домашних» прогонов, была репетиция в самом баре. Алекс пришлось его буквально обжить, как свою квартиру.

На «премьеру» ей привезли короткое платье с корсетом, нежно розового цвета с юбочкой на «пачке». После всех процедур в салоне, с пушистой головой и в этом розовом платье ей еле-еле можно было дать лет семнадцать. В напарники с ней пошел вихрастый тип из компьютерщиков, в натуральном виде. Они отлично проводили время, дожидаясь жертву. После того, как Столяров появился в баре, Алекс пару раз мелькнула мимо, в балетках походка была неслышной, и жертва все не могла ее рассмотреть. Видя, что замечена, начала липнуть к своему спутнику, они танцевали что-то безумное и молодежное, причем ее партнер поднимал ее над головой, демонстрируя ее ножки.

Продолжая наблюдение, дождалась взгляда политика, и глядя ему прямо в глаза, облизала губы, и демонстративно положила руку на бедро коллеги, двигая ее к паху. Образ развратного ребенка пронял даже искушенного политика, и вскоре он пригласил ее танцевать. После танца, якобы ее парень поскандалил и слился. А крупные слезки остался утирать милый Ванечка.

Ванечка же сказал, что их окружение вульгарно, и пригласил ужинать в номер. Ужин был заказан из самых дорогих блюд, была даже черная икра в крошечных корзинках. Они выпили шампанского, Ванечке непременно хотелось на брудершафт, точнее поцеловать эти губки, пахнущие малиной. И тут, упс, авария, у детки порвались бусики, которые она носила на ноге. Бусинки, а с ними и два микрофона, раскатились по номеру. Милый Ванечка хотел собрать, но поцелуи были важнее, и он забыл. Алекс же постаралась закатить их под кровать, в руке остались камера и еще два микрофона — один исхитрилась сунуть в тумбочку, другой — в нагрудный карман пиджака. Камеру приклеила на настольную лампу.

Понимая, что в этот раз ей вряд ли повезет провести все без секса, она пила шампанское фужерами, но голова, как назло, оставалась ясной. Ванечка становился все более настойчивым, столик с ужином оттолкнул ногой и забросил ее на кровать.

– Ну милый, зачем так жестко, я хочу, чтобы все было медленно и нежно. Подожди, я помогу тебе раздеться.

Ванечка и на самом деле был нежным, но и весьма искушенным, секс получился отличный, она даже не ожидала от себя такого, видимо, сказались годы воздержания. Гордый собой политик заказал еще шампанского, фрукты, и кормил свою девочку руками. Вырубились они далеко заполночь, утром девочка Лиза долго умывалась ледяной водой, чтобы соответствовать возрасту.

Последняя задача, камера в булавке для галстука. Это было легко, взяла за галстук, притянула для поцелуя, потом тщательно поправила галстук. В узле галстука осталась микрокамера.

Из номера вышли вместе, Ванечка даже довез ее до супермаркета.

Ник забрал ее и привез в офис. Там она с ужасом увидела, что группа отсматривает видео их вчерашней постельной карусели.

— Можно сделать нарезку кадров, и выдать Куклу за несовершеннолетнюю, — протянул айтишник, — а ты девочка, огонь!

— Все закрыли пасть! Работайте! Видео только так, чтобы Куклу нельзя было опознать. Мне готовый материал! — Ник сразу вызверился, и махнул Алекс в сторону своего кабинета, — а ты, конфетка, иди ко мне и сиди там, я сейчас приду.

В кабинете он уже остыл и продолжил:

— Мне не с руки светить твой фейс так рано, у нас еще годы работы впереди. Да, и ты была права, секс больше не входит в твои обязанности, будем использовать снотворное и еще вкусные штучки. А тебя вчера и правда понесло? Такой сильный недотрах? Детка, ты скажи, я всегда к твоим услугам, — глумливо и зло говорил он. Его мерзкий цинизм уничтожил всю благодарность в душе Алекс.

— Спасибо, дорогой, но ты не в моем вкусе. Я люблю блондинов, ростом под два метра, — сочувственно пропела Алекс, — у тебя нет шансов.

В ответ Ник заржал во весь голос, и отпустил ее, махнув рукой. Она шла к лестнице и слышала его смех.

На второй и третий вечер Ник ее не пустил на встречу с Ванечкой. Политикой Алекс не интересовалась, деньги, в этот раз 15 тысяч, получила без эмоций. Потом уговорила Ника послать ребят вывезти родителей, и отдала ему деньги назад.