Денег хронически не хватало, за практику платили мизер — треть от заработка наставника, за некоторые сложные процедуры даже доплачивали моделям. Какая женщина за свои деньги позволит практикантке колоть сотни уколов в лицо на ревитализации? Или расходовать дорогой препарат? Вот и приводили мастера своих подруг, которым процедура проводилась за небольшое вознаграждение.

Тяжело жить в столичном городе молодой красивой девушке, при стольких соблазнах, не имея лишней пары колготок — здесь девочки были правы. И все чаще Полина думала о том, что где-то в подвале лежит целая сумка долларов, а она не каждый день может позволить себе нормальный ужин. Мысли вернуть деньги даже не возникало, ведь тогда ей не жить.

Перелом в сознании произошел, когда весной начал таять снег, повсюду были лужи, и, оказалось, единственные кроссовки прохудились. Ноги промокли, замерзли, что грозило простудой. Но самое дрянное, они раскисли и чавкали, над чем усмехались ее одногрупницы.

Полина решила ехать за деньгами, она возьмет совсем немного — чтобы закончить учебу. А когда станет мастером, устроится в крутой салон в Питере, будет зарабатывать кучу денег, и вернет взятые деньги.

К поездке за деньгами Полина подошла продуманно, изменить внешность теперь она могла легко, встретить знакомых не боялась. Полина взяла на время в колледже два парика, ярко рыжий и платиновый. У соседок выпросила ярко красную ветровку. За новый паспорт не боялась, за год никто не обнаружил подделку, да и в принципе, он-то был настоящим, и фото в нем было ее.

Лететь в Красногорск решила на каникулах, в июне, самолетом, в гостинице не останавливаться, забрать деньги и сразу уехать к бабке в Качин. Где хранить деньги, так, чтобы иметь к ним доступ, она пока не могла решить. Так же она понимала, что появление у нее больших денег не останется незамеченным.

Самолет прилетел рано утром, такси было слишком дорого, ехать пришлось на автобусе. Пока Полина добралась до общаги, было уже около 9 утра — народ вовсю шел на работу, дети бежали в школу. Лезть в подвал у всех на глазах не хотелось. В сквере, за кустами Полина одела рыжий парик и красно-белую ветровку, губы накрасила яркой помадой — удовлетворенно улыбнулась, на себя она стала совсем не похожа.

Зашла в продуктовый магазин, взяла пару бутылок водки, колы, различной закуски и двинулась к своей случайной знакомой Тамаре. В коридоре стянула парик, стерла помаду и постучала. Дверь комнаты, как всегда, была открыта — заглянула внутрь,

— Эй, есть кто дома? Хозяева, встречайте гостей! — громко крикнула в дверях.

Тамара выглянула не сразу, да и вспомнить девушку не смогла. В комнате было почище, женщина была одна, сожителя не было видно. Увидев пакет с двумя бутылками водки, она тотчас же оживилась. Как говорится у алкашей — кто пришел с бутылкой, уже не просто знакомый, а родной человек.

На стол накрыли быстро, первые полстакана Томка закинула в себя с ходу, покрутила головой и стала расспрашивать Полину о жизни. Та уже не помнила, как ей представилась в прошлый раз, уточнять, когда это было, не хотелось.

— Да ладно про меня! ты сама-то как? Смотрю, хахаля своего выгнала? — подливая вторую порцию, перевела тему Полина.

К счастью, пьяница получила кайф быстро, начала плакаться о своей жизни. Мужик козел, начал баб водить, паспорт украл и продал, сука, пришлось восстанавливать. Выгнала, работать пошла, теперь дворником здесь. Никаких историй про пропажу или поиски девушки в соседнем подъезде, она не знала, значит, до нее поиски не дошли. Появилась надежда, что бандиты след потеряли совсем. Они спели душевную песню «Напилася я пьяна», и Томка вырубилась.

Полина сходила, проверила вход в подвал. Дверь оказалась на замке, пришлось идти в свой подъезд. Там тоже был замок, вот так сюрприз. Замки были маленькими, двери гнилыми, вывернуть такой, проблем нет. Вот только шум может привлечь внимание. Растолкала Тамару, спросила про замки.

— Так там бомжи пожар устроили, ЖЭК и закрыл подвалы, — зевая, пояснила она, — ключи дворникам отдали, вон они, возле двери висят. Давай еще накатим, — они накатили, Томка выкурила сигарету и упала спать дальше, а Полина пошла подбирать ключ.

Ключ был подобран, сумка для денег подготовлена — для конспирации это была простая клетчатая рисовка. Дождавшись ночи, все время подпаивая хозяйку до беспамятства, Полина пошла в подвал. Чтобы не испачкаться, она накинула Тамарин черный рабочий халат, ее же резиновые сапоги. В карманы сунула перчатки, голову повязала найденным на вешалке шарфом. С двух шагов можно было принять ее за дворника.

Дверь открылась легко, девушка вошла, прикрыла дверь и отошла на пару шагов, потом только включила фонарик. Адреналин заставлял дрожать руки и ноги, но девушка все же шла. В подвале почти ничего не изменилось, только мусора стало поменьше, да гарью до сих пор пахло. Полина подумала, что деньги давно обнаружены и ей ничего не светит.

Но сунув руку за трубу, далеко в самом углу, нащупала сверток, он был отсыревшим и скользким — видимо залили при тушении пожара. Кое-как вытащив разбухший комок, сняла мешковину и раскисшую паклю — показалась частично покрытая плесенью сумка. Быстро переложив деньги в рисовку, Полина вернулась в гостинку, к своей собутыльнице. Та спала мертвым сном. Полина пересчитала пачки — их было ровно 100 штук. Осмотрела пачки долларов, снаружи плесенью они были покрыты не все, и только сверху, внутри бумажки были сухие и чистые.

В руках ее был миллион долларов. Оплаченный жизнью ее троих друзей-оболтусов. Завернув деньги в газеты, девушка набила рисовку газетами и тряпьем Томки. Потом подумала, достала самые плесневелые пачки, вытащила испорченные купюры — набралось около десяти бумажек по сто долларов, и решила их оставить Томке.

Растолкала Тамару, сказала, что уезжает, оставила ей доллары, велела менять только подальше от дома, и ушла в ночь. В подъезде опять надела рыжий парик, красную ветровку, поймала такси до вокзала. На вокзале первым делом в туалете поменяла красную ветровку на свою, голубую, и рыжий парик на платиновый, и пошла на электричку. Утром была уже в Качине.

Тетка Клава была жива, за это время она оформила наследство на дом подруги, и сдавала его жильцам. Дополнительные деньги немного улучшили ее жизнь — теперь она могла покупать курицу и рыбу, заменила титан на электрический водонагреватель, купила цветной телевизор.

— Что про мать-отца не спрашиваешь? Наследство Шурка на твою мать и на меня пополам отписала. Да твоя мать отказ прислала нотариусу. Приехать не захотела.

Полина разговор не поддержала. Ее совесть и так грызла, она старалась не вспоминать о родителях, иначе было слишком больно. Она помнила, как Бес вышел из подъезда, выстрел и вскрик. Его убили, как только он вышел — никто не собирался разговаривать с грабителями. И если она объявится, родителем может угрожать такая же смерть. Девушка так и видела своих родителей связанными и под пытками. Нет уж, раз живы и пока их не трогают, пусть все так и остается.

Полина облазила подвал дома в поисках надежного тайника, но все казалось ей ненадежным. Расспрашивая хозяйку о доме, услышала историю, что раньше купеческие дома имели подземные выходы к реке Чилим, которая в старые времена была судоходной.

— Ой, как интересно! Баба Клава, а вашем доме тоже есть такой ход?

— Был, да кто его поддерживать то будет? Завалился, поди, давно! — бабке было смешно смотреть на такой энтузиазм.

— Может, мы поищем его? Так хочется посмотреть!

— Отчего же не посмотреть. Искать то его и не надо. Дверь с подвала исправная, да вот ходить по нему бы не стала, лет сто никто не ходил, засыплет, и не найдет никто.

Полина, которой старинный ход был интересен, в первую очередь, как место для устройства надежного тайника, подпрыгивала от нетерпения.