Однако мои пессимистичные прогнозы не оправдались. Вернувшись, по-прежнему довольная Бьянка сообщила, что баня свободна и мы можем идти. Она прихватила для нас обеих сменную одежду и гребни, сказав, что все остальное найдется в изобилии на месте.

На входе действительно стоял слуга, который пропустил нас без единого слова, почтительно поклонившись.

Баня состояла из трех помещений. Первое – небольшое, с широкой скамьей – предназначалось для раздевания и одевания. Здесь было довольно-таки жарко. Второе, самое главное, в сущности и являлось баней. Здесь было очень просторно, жарко и влажно. Вдоль стен располагались каменные скамьи, в центре комнаты – круглое каменное возвышение, на которое, как оказалось, тоже полагалось ложиться. Камень был очень теплым, но не настолько горячим, чтобы вызывать неприятные ощущения. На скамьях стояло несколько сосудов. В них полагалось набирать холодную или горячую воду, чтобы впоследствии обливать себя, сидя или лежа на теплом камне. В дальнем конце помещения располагалось два небольших бассейна, опять же, один с холодной водой, другой – с горячей. Полагалось окунаться то в один, то в другой. Но лично я проявила упрямство и лезть в холодную воду отказалась категорически, ограничившись горячей.

Чувствуя себя чистой и разомлевшей, я даже не хотела идти проверять, что там в третьем помещении, но Бьянка уж больно настаивала. И неудивительно – ведь, как оказалось, именно там находилось то, что не имело аналога в бане для слуг. Войдя, я увидела еще несколько совсем маленьких бассейнов – в таких можно было только сидеть, но никак не плавать. Все они были горячими. В одном вода бурлила. В другом она была странного оттенка и имела довольно неприятный запах, но Бьянка уговорила меня туда влезть, объяснив, что это из-за каких-то содержащихся в воде и чрезвычайно полезных для кожи веществ. Словом, каждый бассейн оказался особенным и непохожим на остальные. Из бассейна с бурлящей водой я просто не хотела выходить.

Кажется, хоть что-то начинало примирять меня с жизнью на юге.

Вернувшись из бани в свои новые покои, я свалилась спать и, к своему стыду, должна признаться, что проспала почти до самого вечера. Видимо, сказалось накопившееся за последние недели напряжение.

На следующий же день я решила наведаться в библиотеку, хоть меня никто и не подгонял. Но мне самой хотелось заняться делом, вместо того чтобы чувствовать себя девицей непонятного статуса, праздно шатающейся по чужому дому. Для начала я собиралась просто осмотреться на новом рабочем месте, разобраться, что где лежит, какие там хранятся документы и книги. А также амулеты – я хорошо помнила, что Данте упоминал и их.

Я как раз закрывала свою дверь, когда из соседней комнаты в коридор вышел седовласый мужчина лет пятидесяти пяти – шестидесяти. Невысокий и полный, но при этом подтянутый, что бывает свойственно людям, ведущим непраздный образ жизни. Смуглый, как и положено южанину. Одет, быть может, и не как аристократ уровня Данте, но точно не как слуга.

Я напряглась, не зная, чего ожидать от соседа. Просто тихонько пройти мимо не удалось: он сразу повернулся ко мне, явно намеренный начать разговор – с той легкостью, которая опять-таки свойственна жителям юга. На севере церемоний, как ни крути, больше.

– Полагаю, вы – донья Сандра Эстоуни? – слегка склонив голову, осведомился он.

Внутренне подобравшись, я встретила его взгляд.

– Именно так.

– Я сразу так и подумал. У вас очень характерная внешность. Позвольте представиться: дон Бенвенуто Росси, лекарь. Заодно заведую здешней лабораторией, в которой мои подопечные шалопаи проводят медицинские исследования. По совместительству ваш сосед.

Отвечая на его жест, я протянула руку, и он от души ее пожал. Это было не вполне куртуазно, зато очень по-дружески.

– Вы позволите задать вам один вопрос?

Любопытство, читавшееся во взгляде лекаря, заставило меня снова напрячься. О чем он сейчас спросит? О драконе? О моем месте в армоне? О том, при каких обстоятельствах я повстречалась с Данте?

– Я вас слушаю, – прохладным тоном откликнулась я.

– Вы ведь приехали с севера, не так ли? Из Астароли, если слухи правдивы?

Я утвердительно кивнула, еще более напряженно ожидая продолжения.

– И вы, насколько я понял, учились в Северном Астарольском университете? – воодушевленно продолжил дон Росси. – Скажите, пожалуйста, вам случайно не доводилось встречаться там с профессором Ренуаром Скоттом? В свое время он преподавал на кафедре медицины и даже, если не ошибаюсь, ею заведовал.

– Честно говоря, нет, – с чувством немалого облегчения ответила я. – Но я училась совсем на другой кафедре – теоретической магии. У нас не было лекций по медицине.

– Конечно, конечно, я понимаю, – поспешил заверить меня лекарь. – Просто понадеялся на случайное совпадение. Было бы интересно узнать, как поживает сейчас этот старый лис. Давненько мы с ним не виделись – с тех самых пор, как я читал курс лекций в Астарольском университете.

– В самом деле? Вы бывали на севере? – спросила я, искренне увлекшись разговором.

– О да, – мечтательным тоном ответил лекарь. – Правда, уже давненько. Лет эдак пятнадцать назад, я полагаю. Так что, вполне возможно, старина Скотт с той поры уже ушел на покой.

– Ах ты, старый проныра! – воскликнул совершенно незнакомый мне голос. – Уже успел познакомиться с нашей новой соседкой! А меня даже не счел нужным оповестить!

Из комнаты напротив вышел еще один мужчина, должно быть, ровесник лекаря, только высокий и менее полный, но зато широкий в плечах. Небольшую лысину на его макушке обрамляла благородная седина.

– Позвольте представиться, – обратился ко мне второй сосед, – Гаэтано Терро.

Он тоже взял мою руку в свою, но не для пожатия, а для поцелуя. Росси многозначительно закатил глаза.

– Вы тоже лекарь? – предположила я.

Терро буквально просиял.

– Вот видишь, старый циник? Девушка с одного взгляда определила то, чего ты никак не можешь понять вот уже несколько десятилетий! Совершенно справедливо, донья, я действительно лекарь, – куда более мягким голосом произнес он.

Росси скептически хохотнул.

– Лекарь! Как же! Не слушайте его, донья, – доверительно сказал он. – Никакой он не лекарь, а самый настоящий самозванец. Шарлатан.

– Кто шарлатан? Я шарлатан?!

Лысина Терро мгновенно покрылась красными пятнами.

– Ну не шарлатан, не шарлатан. Самозванец, – примирительным тоном «исправился» Росси.

– Уже не первый десяток лет ты меня оскорбляешь, – пробурчал Терро. – Донья, я самый настоящий лекарь. Имею не меньшее право называться таковым, чем эта бездарность, – добавил он, кивнув в сторону «коллеги».

Тут уж настала очередь Росси рассердиться не на шутку.

– Кого это ты назвал бездарностью? – вскинулся он.

– А кого ты назвал самозванцем? – парировал Терро.

Я лишь молча переводила взгляд с одного на другого и обратно. Вспомнив о моем существовании, Терро снова расплылся в улыбке.

– Одним словом, донья, я – лекарь с особой специализацией. Я лечу животных. Зверей и птиц.

– Ага, и букашек, – вставил Росси.

– Если когда-либо у вас возникнет потребность в моих услугах, – продолжил, начисто игнорируя его, Терро, – буду счастлив помочь.

– Зачем донье могут понадобиться твои услуги? – фыркнул Росси. – Она же не заведует псарней и не пасет овец. Хотя… Донья, – он снова вежливо обратился ко мне, – если когда-нибудь у вас в покоях сломает ножку таракан, вы всегда можете обратиться за услугами к доктору Терро.

Мне сразу как-то очень живо представился таракан с загипсованной ногой – отчего-то именно задней правой, – ползущий по комнате и с грохотом сталкивающийся то с одним предметом мебели, то с другим.

– Да будет тебе известно, Бенвенуто, – с достоинством произнес Терро, – что лечить животных гораздо тяжелее, чем людей. К ним значительно труднее найти подход. Для этого требуются терпение и выдержка, которыми ты не обладаешь.