— Я пишу так быстро, как могу, — огрызнулся он.

— Не делай из меня дуру.

Он поднял на нее полный злобы взгляд.

— У меня не получается, поняла? Но только попробуй сказать, что я тупой!

В самом деле, с чего бы мне так решить?

Бек бросил ручку на стол.

— Прости. Я очень устал. Плохой из меня собеседник сегодня.

Райли с трудом подавила в себе желание сказать, что он был таким всегда.

— И что за больная мозоль, на которую я наступила? — с опаской спросила она, желая уберечь себя в будущем.

Бек вздрогнул.

— Я плохо читаю и пишу. Со мной никто не занимался, по крайней мере дома. Учителя пытались, но у них не хватало терпения, да и я их не слушался.

— Но ты же слушался папу.

— Он знал, как нужно учить. Больше этого никто не понимал.

Она запоздало осознала, в чем дело.

— А Стюарт не знает об этом. Да?

— Нет. — Бек покачал головой. — Я не могу рассказать ему, иначе мне не быть мастером. Поэтому я пришел к тебе.

Он поставил на кон свое болезненное эго, смог довериться ей и понять, что она не будет над ним насмехаться? У Райли отлегло на душе.

— И поэтому ты не пишешь мне эсэмэски?

— Угу. — Бек уткнулся в бумаги перед собой. — Но я уже лучше, чем был. Армия меня немного исправила. Но мне пришлось трудновато.

— Но ты же ориентируешься в городе без проблем. Я сама видела.

— Я уже привык, — сказал он и посмотрел ей в глаза. — Мне не нужно читать указатели, чтобы понять, куда идти. А вот если нужно сделать что-то новое, то приходится намного труднее.

— Как с этими бумагами.

Он кивнул.

— Ты неплохо справляешься, — подбодрила его Райли. — Ты пишешь намного аккуратнее, чем многие парни, и правильно заполнил все графы.

— Я подсматривал, где пишешь ты, и делал так же.

Она не осмелилась его пожалеть: его бы это взбесило.

Райли развела руками.

— А мне повезло: оба родителя — преподаватели. Встроенный драйвер, можно сказать.

— А у меня… — Он замолчал, но Райли прекрасно знала, о чем его молчание.

О матери-алкоголичке, которой было плевать, кем ты вырастешь.

— А книги ты читаешь?

— Некоторые, для детей, — сказал он. — Я беру их в библиотеке, чтобы ребята не узнали, что я читаю…

И никто не будет над тобой смеяться.

— А как ты умудрился продраться через «Справочник ловцов»? — заинтригованно спросила она.

Он сильно смутился.

— А мне и не пришлось. Твой папа прочитал мне его.

А это значило, что все то время Пол Блэкторн проводил с ним не просто на работе или в баре.

Папа учил его читать и писать.

Она всегда любила отца, но теперь полюбила его еще больше.

— А как ты сдал экзамен на звание подмастерья?

— Я не жульничал, — надулся Бек.

— Ку-ку? — спросила она, постучав кулаком по столу. — Я что, говорила это?

Он пожал плечами.

— Я знал все ответы, просто я не мог прочесть вопросы. Так что Пол велел мне выучить их, по порядку.

Это сработало, потому что они обычно задавали тестовые вопросы по очереди.

— Я бы так не смогла, — призналась она.

— Что?

— Запомнить все вопросы. Это очень сложно. Может, ты не очень хорошо пишешь и читаешь, зато одарен в чем-то другом.

— Я в этом не уверен.

Зато я уверена.

Вот почему отец так с ним возился.

Теперь моя очередь.

Райли вдруг осенило:

— А у тебя есть компьютер?

Он кивнул.

— У моего приятеля, Питера, есть программа, которая может читать текст. Ты можешь слушать новости, опубликованные в Интернете, и другие штуки, и читать следом.

— Хорошая идея. Она дорогая?

— Вряд ли. Я спрошу у него. — Бек тут же напрягся. — И не буду говорить, зачем она мне нужна.

— Спасибо. — Он уткнулся в папку, но затем снова посмотрел на Райли. — Я правда тебе очень благодарен.

Следующей была папка Итана. Она взяла ее себе.

— Я могу заполнить ее, если хочешь, — предложил Бек.

Райли покачала головой, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Она открыла папку и стала изучать ее содержимое, разглядывать фотографию Итана. Он был таким молодым. Если бы жизнь повернулась по-другому, Бек сейчас, наверное, заполнял бы папку Саймона. Или даже ее папку. Она пошла в ванную, вытерла лицо полотенцем и вернулась за стол.

Бек закончил еще одну папку.

— Осталось совсем немного, — сказал он. Райли точно знала: ему так же тяжело, как и ей.

Райли кивнула и продолжила писать. Уже заканчивая работу, она обратила внимание на еще один пункт, набранный мелким шрифтом. За именем лица, получающего выплату, стояла графа для подписи и адреса, чтобы чек можно было отправить напрямую.

— Бек?

— Да? — пробурчал он, кропотливо выводя очередную буковку.

— Почему меня не попросили расписаться за страховую выплату папы?

Он не поднимал на нее глаз, но прекратил писать.

— Бек?

Он аккуратно отложил ручку и откинулся на спинку стула. Его лицо было непроницаемо.

— Потому что расписался я.

— Почему?

— Потому что деньги приходят мне.

— Я не являюсь наследницей собственного отца? — возмущенно спросила она.

— Если бы Пол оставил деньги тебе, их бы отобрали кредиторы. А если они предназначены мне, они останутся с носом. Не волнуйся, пожарный Джек придумает, как обтяпать это дело по документам.

— А зачем? Это же твои деньги. Можешь купить на них новую машину. Никто и слова не скажет.

Его лицо исказилось от боли.

— Как ты только могла подумать, что…

— Я не хочу больше думать. Все вышло не так, как я хотела. Я мечтала о том, что получу лицензию, мы будем работать вместе с папой и…

Она рывком встала с места и уткнулась в большое окно, выходящее на парковку. Там человек тащился с сумками, полными покупок, а пудель на поводке мешался у него под ногами, стремясь описать каждое попавшееся по дороге колесо.

Бек встал у нее за спиной.

— Девочка, да мне ни копейки из этих денег не нужно. Они все твои. Твой папа хотел, чтобы я поступил так.

— Он не доверял мне.

— Он не доверял кредиторам. Не хотел позволить, чтобы у тебя ничего не осталось.

Бек робко взял ее за руку и притянул к себе. Она почувствовала, что он слегка дрожит.

— Я не дам тебе умереть с голоду, — шепнул он. — Я сделаю все, что в моих силах. Как только деньги поступят, мы откроем тебе банковский счет. Я поклялся на могиле твоего отца.

Папа доверял ему. Почему же я никак не могу?

Они постояли так несколько минут, просто глядя в окно и ни о чем не разговаривая. В конце концов Бек отошел и вернулся к столу с бумагами. Райли заставила себя сесть рядом и продолжить работу: нужно было закончить дело. Остаток времени они молчали.

Когда все документы были заполнены, Бек убрал папки в свою сумку, подхватил с дивана куртку и ушел, бормоча слова благодарности. Райли заперла за ним дверь, понимая, что должна была что-то сказать, но не зная, что именно.

Уже поздно вечером она увидела на столе под стопкой с квитанциями пухлый белый конверт, набитый двадцатидолларовыми купюрами. Она пересчитала их, разложив в стопки по сто. Всего стопок получилось десять.

Тысяча долларов.

Бек, наверное, сунул их сюда, когда она уходила в ванную. Райли уткнулась головой в стол. Ей хотелось умереть от стыда. Она подозревала его в том, что он может украсть деньги, и все это время этот конверт лежал здесь. Он не сказал ей ни слова поперек.

Она вспомнила, как они вдвоем молча стояли у окна. Как он надулся, стыдясь того, что плохо умеет читать и писать. Как ее отец не сомневался в том, что Бек способен поступить правильно.

Денвера Бека было тяжело любить и еще тяжелее было его понять. Но одно было ясно: его слово — золото.

Почему я не могу с этим примириться?

— Да что не так с этим местом? — проворчала Райли, выруливая к Оклендскому кладбищу. Затем она поехала по параллельной улице, выискивая место для парковки. — Почему я должна торчать здесь большую часть своей жизни?