— Позвольте войти, — вежливо произнес он.

Хелен скрылась в спальне, заперлась изнутри и стала бегать по комнате, схватившись за голову. Она знала, как в Неваде поступают с мошенниками. Сама тысячу раз видела в казино, где работала. Их приводят в суд в наручниках, выносят приговор и отправляют в тюрьму, а это сущий ад. Обман казино — уголовное преступление, потому что крадешь не только у казино, но и у государства. За это чаще всего дают четыре с половиной года.

Заднюю дверь взломали. Хелен плюхнулась на кровать и зарыдала.

— Госпожа Ледбеттер, — сказал Билл Хиггинс за дверью.

— Уходите!

— Госпожа Ледбеттер, откройте, пожалуйста.

Она попадет в федеральную тюрьму. Будет жить в камере и делать, что велят. В семьдесят три года попрощаться со свободой — что может быть хуже?

Хелен подошла к окну. Оно выходило на запад, на пустыню. Каждый день она подолгу гуляла там, даже когда стояла невыносимая жара. От этого в голове прояснялось. И что же, теперь она все это потеряет?

— Прошу вас, госпожа Ледбеттер, — настаивал Хиггинс.

Над окном висела полка. Хелен взяла с нее револьвер и приставила дуло к виску. Нажать на спуск оказалось гораздо проще, чем она думала.

— Мы потеряли свидетеля, — сказал Билл Хиггинс.

Валентайн прикрыл глаза. Настроение упало. Было восемь утра. Он сидел в кухне своего дома с Гейлордом и пил кофе. Они не ложились спать и травили байки о войне, дожидаясь звонка Билла.

— Только не говори, что она сбежала.

— Пистолет к виску приставила.

Желудок Валентайна сделал кувырок. Итого девять трупов за три дня. И ради чего? Ради миллиона долларов, которые Рики Смиту даже не удалось получить.

— Мы обыскали ее дом, — продолжил Билл. — Она тетка Рики со стороны матери. Я нашел письма в столе и фотографию Рики в альбоме.

— А для суда улики есть?

— Нет. Она сунула сумочку в пресс для мусора до того, как мы вошли. И он расколол на тысячу кусочков мини-камеру, с помощью которой они провернули свою аферу.

У Билла был больной голос. Никто в полиции не пожелает стать причиной самоубийства. И смерть Хелен Ледбеттер будет мучить Билла так же, как смерть тех троих мучает Валентайна. Он открыл глаза.

— Мне очень жаль.

Повисла пауза.

— Что ты теперь будешь делать? — нарушил ее Билл.

Валентайн достал из кармана выигрышный квиток Рики из букмекерской конторы. Он молился, чтобы Билл нашел Хелен Ледбеттер и та дала показания против всей шайки. Тогда ему можно было бы с чистым сердцем возвращаться домой. Вот только в жизни не все происходит так, как хочется.

— Я попрошу здешнего сержанта, чтобы арестовал всех, кто замешан.

— А для этого тебе улик хватит? — не поверил Билл.

Валентайн посмотрел на квиток. В любом преступлении есть хотя бы одна промашка. Этот квиток принадлежал Рики. А посадит он за решетку всю честную компанию, причем надолго.

— Да. Но сначала у меня к тебе просьба.

— Какая? — спросил Билл.

Гейлорд подвез Валентайна до полицейского участка на своем автомобиле, четырехдверном «Вольво». Валентайн поймал себя на том, что оценивает его. Мощный двигатель и куча удобств, но что-то ему не нравилось. И он понял, что. Это была семейная машина. Купишь такую, и Джерри тут же ее отнимет.

Они вошли в участок. Помощник Гейлорда флиртовал с уборщицей. Валентайн хотел спросить, где он был несколько часов назад, но решил, что уже и без того причинил местной полиции немало хлопот. Они прошли в кабинет сержанта и закрыли дверь. Из факса вылезала бумага. Гейлорд взял верхнюю страничку из лотка и прочитал ее.

— От вашего друга из Лас-Вегаса.

— Сколько листов он пересылает?

— Двадцать семь, включая титульный.

Валентайн взял пять уже вылезших из факса листов. На каждом был счет из гостиницы Лас-Вегаса с информацией о постояльце, длительности пребывания, стоимости номера и так далее. Билл пересылал сведения обо всех жителях Слиппери-Рока, проживавших в гостиницах Лас-Вегаса в тот момент, когда Рики проводил свою аферу в «Монетном дворе».

Валентайн передал листки Гейлорду. Прочитал свежие и тоже отдал. На двадцатом сержант побледнел и опустился на стул.

— Я знаю этих людей, — потрясенно сказал он. — Хожу с ними в церковь. Мои дети учатся в одной школе с их детьми. А моя жена входит в родительский комитет с… Боже, что я говорю?

— Вы говорите, что они ваши друзья.

Гейлорд сжал листки.

— Лучшие друзья.

Валентайн заглянул в соседнюю комнату и принес себе стул. Потом захлопнул дверь и сел рядом с сержантом.

— Вы можете не заниматься этим делом. Я все сделаю сам. Времени, конечно, больше уйдет, но ничего страшного. Мне не хочется портить вам жизнь.

Факс выплюнул последний листок. Гейлорд собрал их все. Его взгляд упал на один из них.

— Врач моих детей, — простонал он, положил листки на стол и устало потер лицо руками. — Можно вопрос? Сколько им всем светит? Год? Два?

— Скорее четыре с половиной в федеральной.

— Четыре с половиной!

— Они замешаны в уголовном преступлении.

— Но Рики же не получил денег.

Валентайн увидел мольбу во взгляде Гейлорда. В Неваде законы против мошенничества строже, чем в других штатах. Подготовка кражи из казино приравнивается к самой краже. А эти двадцать шесть человек — скорее всего вместе со своими супругами и друзьями — виновны в подготовке к мошенничеству. Им конец.

Гейлорд подался вперед. На его подбородке проступила щетина — вот-вот превратится в оборотня.

— Несколько недель назад я читал в газете о казино Лас-Вегаса, которое подстроило розыгрыш призов. У них проводилась лотерея. Они отдали «Мерседес», фишку на десять тысяч и фишку на пять тысяч. Просто подстроили результаты, чтобы какие-то крупные игроки, продувшие большие суммы, получили призы. Слышали об этом?

Валентайн кивнул, не понимая, к чему он клонит.

— Комиссия по игорному бизнесу штата Невада наложила на это казино штраф в миллион долларов, а это не кот начихал. Вот только казино-то в год зашибает по четверти миллиарда. Двое из высшего руководства, которые это затеяли, поменяли место работы. А третий получил повышение.

— Какое отношение это имеет к нашему делу? — спросил Валентайн.

— Вы работаете на этих людей.

Валентайн хотел сказать «нет». Но ведь так оно и было. Он приехал в Слиппери-Рок, потому что работал на казино, хотя и ненавидел их все до единого.

— Правильно.

— А может, мы тут что-то похожее провернем? — предложил Гейлорд. — Заставим всех замешанных заплатить штраф. Или отправим на общественные работы. При условии, что они дадут показания против Стэнли Кессела и Рики Смита. Ведь вам нужны только эти двое.

Валентайн задумался. Гейлорд просил его не вырывать кишки Слиппери-Року. За каждого, кого он отправит за решетку, будет страдать гораздо больше людей. И все потому, что они доверились каким-то негодяям-краснобаям и согласились участвовать в мошенничестве.

— Идет, — кивнул Валентайн.

Они пожали друг другу руки. Валентайн взял стопку факсов со стола и протянул их сержанту.

— Выберите, кого вы сможете уговорить помогать нам.

Гейлорд выбрал детского врача. Звали его Рассел Макфарленд.

— Расс может потерять слишком много. Он сделает все, что захотите.

— Навестим его, — предложил Валентайн.

Как и все толковые полицейские, Гейлорд при необходимости мог быть весьма жестким. Как только они вошли в кабинет Расса Макфарленда, он тут же взял доктора в оборот. Работал Макфарленд в четверти мили от города, в отреставрированном здании с блестящим паркетом и дорогой мебелью.

Макфарленд оказался именно таким, каким Валентайн представлял его себе. Лет сорок пять, хорошо одет, стрижется в дорогой парикмахерской, ни в чем себе не отказывает. Может, Организация медицинского обеспечения[43] отняла у него часть доходов, и он решил вступить в шайку Рики? Валентайн сожалел, что допрашивать его выпало Гейлорду. Он ненавидел богачей, решающихся на мошенничество. У них есть все, что душа пожелает. Но им мало.