— Ты че на мою дочь пялишься, скотина хныкающая? Сожрать захотел?

— Папа! Нет! Не режь! Он плачет!

— Что-то не замечаю я рыданий! Слез нету!

— Го-о-ости! — очень и очень радостно объявил Орбит, стоящий на вершине пригорка в позе Наполеона.

Ну да,… к сожалению, эльф не ошибся. Одна из крепостных створок распахнулась, один за другим из ворот вырвалось два верховых отряда, сразу разделившись и направившись в разные стороны. Один, самый большой, самый мощный, поскакал к каравану, не обращая внимания на свистящие в воздухе стрелы и ревущие разряды магии. А отряд поменьше — группа из десяти игроков — направился прямиком к нам.

— Букетов не вижу — заметил я, знаком подзывая Тирана и призывая змею — И венков категории «Алоха».

— И буханку посоленную не видать — согласился со мной Шепот, протягивая по пальцам сверкающую цепь — Не с добром скачут дети каменного трупа. Рос, там мужики крутые. И девки крутые. Ты бы лучше за стреломет.

— Согласен — ответил я, цепляясь за толстый кожаный ремень свисающий с бока Колывана — Орбит, краббера с золотой клешней еще не променял у других духоловов на миллион дешевых лазурных мышей?

— О-о-о-о… — впал в катарсис лысый эльф, схватившись за голову ладонями — Ид-е-е-е-я-я…

— Краббера вызывай! Пора стричь золотой клешней япки золотых тамплиеров!

— Чем больше тебя знаю, Рос, тем больше поражаюсь — признался Шепот, накидывая на плечи крайне грязные буро-зеленые лохмотья и опускаясь на колено.

Я моргнул,… и фигура Шепота задрожала перед моими глазами, начала размываться.

Я моргнул… и тихушник испарился, лишь крайне небольшой и плоский холмик образовался в том месте, где только что была поросшая бурьяном ямка.

К нам скакали злобные рыцари и явно с недобрыми целями, но я не удержался и протянул ногу, желая ткнуть кочку. Высящийся надо мной огромный мамонт Колыван задумчиво хрюкнул и так же потянул толстенную ногу к холмику, намереваясь проверить его на прочность. Распластавшийся на его голове лысый озорник театральным шепотом подбадривал мамонта к действиям.

— Уберите копыта, уроды! — зарычал холмик и, мелко-мелко дергаясь, пополз к небольшим колючим зарослям.

Я стоял вплотную — но порой холмик пропадал у меня из виду, хотя я всячески концентрировался.

Ш-шах!

Потянуло потусторонним холодом, из пустоты соткалась закованная в костяной панцирь мощная фигура, глухо щелкнула страшная клешня, едва не оттяпав Колывану хобот по самый корень. По непонятной причине краббер прерывисто мерцал, его шатнуло, и он едва выправился, из глотки вырвалось недовольное ворчание, житель глубин начал медленно погружаться в сырую землю — будто его болото затягивало.

Недовольно цыкнув, вниз сверзился Орбит, выхватил из поясной сумки кожаный мешочек, оттуда пригоршню серой пыли и выдул ее на призрачного помощника. Краббер выпрямился, налился цветом, но продолжил уходить в почву как тонущий корабль. Пошурудив в заплечном мешке, тощий эльф выудил оттуда большую посудину из золота, украшенную резьбой, драгоценными камнями и двумя витиеватыми ручками. А еще крышкой. Золото золотом, но ночной горшок я узнал сразу — грубо говоря, Орбит достал из рюкзака средневековый унитаз, открыл крышку, достал пригоршню ярко красной пыли и выдул крабберу в лицо. И тот мгновенно стал «как огурчик», пусть не первой свежести, но достаточно крепким малосольным. Перестал шататься и погружаться, деловито закрутил головой по сторонам. Клешня застучала в два раза чаще и сильнее.

— Е-е-емкость — пожал плечами эльф, видя мои удивленные глаза — не каждый день при мне взбадривают боевых призраков чем-то из унитаза — Из поместья Се-е-едри.

— Седри? — хмыкнул и одновременно скривился я — Черт… опять Алый Крест вспомнился.

— Вум-вум! — в золотой горшок буквально нырнул еще один призрак, зажужжал внутри, а когда вылетел, то оказался в два раза крупнее и «ярче». И быстрее — за кружащим в воздухе привидением трудно было уследить. К Орбиту подбежал мой давешний знакомый — призрачный паучок — и просительно засучил лапками, косясь всеми глазами на горшок.

— Ты там не наркоту толченую хранишь? — поинтересовался я шепотом, покосившись на дочь.

— Почти-и-и… — вздохнул эльф, давая пауку забраться внутрь — Сухая пе-е-ечень туманного дракона и коре-е-е-нь призрачной ольхи-и-и… спер в клан хране…

— Сволочь! — донеслось из колючих зарослей — А свалили все на мой отряд — типа мы последние заходили! Гад! Точно! Ты ведь с нами заходил! Оп… Рос! Готовьтесь!

— Если что — ты обеспечиваешь нам отступление — вполголоса произнес я, хватаясь за слоновью упряжь и карабкаясь вверх.

— Само собой. Я уже привык погибать и при этом видеть вдалеке твою удаляющуюся спину. На этот раз буду смотреть на бодро убегающую задницу мамонта. Отступайте прямо сейчас, но неспешно, не показывайте дикую скорость дунутого боженькой мамонта — медленно отходите! Топайте точно по нашим следам. Через пару минут здесь появится несколько наших бойцов, плюс в пяти минутах лета два дракона с массовиками затейниками на борту и четырьмя бочками огне-смеси.

— Принято — бросил я, хватаясь за стреломет и резко разворачивая его в сторону врага. Тут намерений смысла скрывать нет. Ребята к нам скачут не с охапками роз.

— Там малая щит-сфера в передней правой сумке! — дополнил невидимый Шепот — Я лично положил, так что если Орбит не забрал ради прикола, она еще там. Прикрой ее.

Кого «ее» надо прикрыть вопроса не возникло. Мне понадобилось несколько секунд, чтоб найти искомую сферу из полированного рыжего камня, вручить ее Роске и активировать. Вокруг дочери с гудением развернулась светящаяся пелена и… и задрожала нервно. Черт. Не должно так дергано магическое поле дрожать — тут точно сказывается божественная сущность Роски.

Все это я проделывал уже на ходу — вернувшийся на борт эльф развернул мамонта и тяжелой походкой направил прочь. Причем убежать никак — летящему отряду до нас оставалось буквально десять метров — если бы не встретившийся всадникам на пути овраг, который они предпочли обойти стороной, то золотые тамплиеры настигли бы нас куда раньше.

Прикрыв дочь телом, я навел стреломет на преследователей и яростно крикнул:

— Отвалите нахрен!

— Стой, нечестивый! — заорал лидирующий всадник-рыцарь с золотыми полосами на плечах.

— Хрена себе! — буркнул я, решительно вжимая спусковую скобу.

Разрывная стрела унеслась точно к лошадиной груди… и пролетела мимо, ибо лошади дружно сделали красивое сальто… вместе с возопившими нечто матерное всадниками.

Я успел увидеть начало кульбита — когда перед самым отрядом из пыли вырвалась ярко светящаяся шипастая цепь, одним концом уходящая к могучему пню, а другим в колючие заросли.

Из десяти лошадей кувыркнулось восемь — уж больно красивой линией они скакали, вот и напоролись дружно. За нашей «кормой» образовалась дикая и орущая куча мала, два скакуна перемахнули через препятствие и продолжили преследование.

— Ва-а-а-у — потрясенно протянула Роска — Папа! Еще! Еще хочу! Пусть опять лошадки сделают «брык» вместе с дядями!

— Табра-табра! — заголосил пронзительно эльф, вздымая вверх свой страшный мясницкий нож.

— Будьте вы прокляты! Нечестивые отродья! Как посмели! — дикий яростный рев был настолько натурален, что у меня мороз по коже кругами начал бегать!

— Поднять руку на святого воина-монаха! Лишь черная погань могла решиться на столь мерзкое деяние! — тот же голос слабел из-за расстояния, а самого кричащего я видел — он уже был на ногах и ловил первую попавшуюся лошадь.

— Табра-мабра! — повторил крик Орбит и мамонт сделал нечто неописуемое — круто затормозил, вспахивая всеми четырьмя ногами землю. Нас немилосердно встряхнуло, потащило по инерции вперед, я едва удержался, а эльф поймал Роску заключенную в магический кокон.

Не успел я выразить свое дикое «восхищение» «таброй-таброй», как нас настиг столь же сильный толчок и зад мамонта разразился пронзительным ржанием.