— Наземный прав, кузина, — сказал Генри. — С этой прической ты похожа на стриженую овцу.

— Ну и прекрасно! — ответила Люкса. — Кому придет в голову сражаться с овцой?

— Бе-е-е, — вдруг встряла в разговор Босоножка. — Бе-е-е.

И Генри принялся хохотать, да так, что чуть не упал со своей мыши.

— Овеська говоит «бе-е-е», — обиделась Босоножка, и ее слова еще больше развеселили смешливого Генри.

Грегору тоже было смешно. На какой-то миг он вдруг ощутил себя так, будто оказался среди друзей. Но лишь на миг, потому что это все-таки были чужие люди, и он еще не мог назвать их своими друзьями. Не желая выказывать своих эмоций, Грегор принялся пристраивать торбу поудобнее, так, чтобы не приходилось придерживать ее рукой. Пожалуй, лучше всего привязать ее снизу к лямке Босоножкиного рюкзачка.

Когда поднял голову, он поймал любопытный взгляд Люксы.

— Что это у тебя на голове, Наземный? — спросила она.

— Каска. С фонарем, — ответил Грегор. Он включил и выключил фонарик, чтобы продемонстрировать Люксе, как это работает. Он мог бы поклясться, что ей и самой захотелось примерить каску, но она не могла снизойти до просьбы.

Грегор задумался. Ладно, они еще не друзья… Но все же им лучше подружиться, насколько это возможно. Ведь она собирается помочь ему вырвать из крысиных лап отца.

Грегор снял с головы каску.

— Вот, попробуй сама.

Люкса старалась выглядеть невозмутимой, но пальцы ее крепко вцепились в каску.

— А как у тебя горит свет — без воздуха? И твоя голова — она не нагревается от огня? — поинтересовалась она.

— Фонарик на батарейках. Он электрический. И тут вот пластик — между фонариком и головой, видишь? Если хочешь — можешь примерить, — разрешил Грегор.

Люкса без промедления нацепила каску на голову.

— Викус рассказывал мне об электричестве, — сказала она и помотала головой, так, что по углам запрыгали тени.

Расставалась она с каской неохотно.

— Держи, — произнесла она, со вздохом протягивая каску Грегору, — и лучше пока побереги горючее.

— Ты стал родоначальником новой моды, — хихикнул Генри. Он схватил со стены небольшой факел и сунул его за кожаный ободок у себя на голове. Казалось, пламя вылетало чуть ли не из его лба.

— Ну, что скажешь, Люкса? — важно спросил Генри и осторожно повертел головой.

— У тебя волосы вспыхнули! — испуганно закричала Люкса.

Генри моментально снял факел и стал шлепать себя ладонью по голове, а Люкса вдруг громко захохотала.

Поняв, что она пошутила, Генри сгреб сестру в охапку и взъерошил ее стриженые волосы, а затем принялся щекотать, а она истошно смеялась. В этот момент они были похожи на обычных ребят из Наземья. Возились, как обычные брат с сестрой. Как Грегор с Лиззи.

Через весь зал к ним приблизился Викус. Брови его были нахмурены:

— Я смотрю, вы в отличном настроении. Посерьезнее бы надо, ведь не на прогулку собираемся, — произнес он, запрыгивая на свою летучую мышь.

— Это просто присутствие духа, Викус. — Генри незаметно подмигнул Люксе, но тут же посерьезнел.

— Поберегите-ка свой дух — он пригодится вам там, куда мы направляемся, — сказал Викус, протянув руку Грегору и указывая ему на место позади себя.

Босоножка ударила пятками в бока Грегора, горя от нетерпения:

— Я тозе катаца, тозе! — чирикала она.

— По местам! — скомандовал Викус.

Генри и Люкса вскочили на своих мышей. Грегор увидел Марета и Соловет, которые тоже готовились взлететь. Марет сидел на другой мыши, видимо, прежняя еще не залечила раны.

— Вперед! — скомандовала Соловет, и пять летучих мышей взмыли вверх, выстроившись в воздухе клином.

Там, наверху, Грегор внезапно ощутил невероятный подъем и радостное волнение. Они летят спасать папу! Они спасут его — и тогда все втроем, папа, Босоножка и он, Грегор, — отправятся домой, и мама снова начнет улыбаться — по-настоящему, не понарошку, и они снова будут с радостью — а не тоской! — ждать праздников, и слушать музыку, и… В своих мечтах он уже не мог остановиться. Да, он нарушал свое правило — нарушал грубо, и возможно, ему не стоило этого делать, — но сейчас, в эту минуту, на правила ему было наплевать.

Они летели над Регалией, а внизу все суетились и куда-то бежали: ворота стадиона были заперты, и их изнутри подпирали огромные каменные плиты; улицы были перегорожены каким-то хламом и мусором; люди волокли детей и пожитки поближе к дворцу. В городе горело огромное количество факелов, поэтому казалось, что город полон солнечным светом.

— А вам не кажется, что столько света не нужно? В темноте не удобнее драться? — с сомнением спросил Грегор.

— Нет. Это крысам лучше в темноте. Нам нужно видеть, чтобы сражаться, а им нет, — ответил Викус. — Большинство существ, живущих в Подземье, не нуждается в свете: ни крысам, ни тараканам, ни летучим мышам свет не нужен. А мы, люди, без него пропадем.

Грегор, довольный, подумал, что его выбор в музее был правильным: фонарик — это как раз то, что нужнее всего.

Город остался позади, и теперь Грегор мог впервые увидеть, как подземные выращивают для себя пищу. Огромные поля, засеянные разными зерновыми культурами, расстилались под ними, и эти поля освещали яркие прожекторы, горевшие белым светом.

— А от чего питаются прожекторы? — поинтересовался Грегор.

— Они работают на газе, который идет из земли. Наши поля произвели сильное впечатление на твоего отца. Он даже разработал план освещения газом города, но пока что весь свет нам нужен здесь, чтобы обеспечивать себе пропитание.

— А это кто-то из наземных подсказал вам так все устроить? — спросил Грегор.

— Грегор, опускаясь под землю, мы не оставили свои мозги там, наверху. У нас, как и у вас, есть изобретатели, — а свет для нас представляет особую ценность. Не следует думать, что мы такие узколобые, что не в состоянии сами что-либо изобрести и можем лишь выполнять чьи-то инструкции, — добродушно заметил Викус.

Грегор в который раз почувствовал себя ослом. Ведь если честно, где-то в глубине души он и правда так думал о подземных. Они ведь по-прежнему сражались с помощью мечей и ходили в какой-то нелепой одежде. Но Викус прав, это вовсе не значит, что они глупые. Отец говорил, что даже среди пещерных людей были гении. Например, тот, кто изобрел колесо.

Соловет летела совсем рядом, поглощенная беседой с парой мышей, сопровождавших их отряд. Внимательно слушая, что говорили мыши, она расстелила на спине своей летучей мыши большую карту и внимательно ее изучала.

— Она пытается определить, где могут держать моего отца? — спросил Грегор.

— Она разрабатывает план атаки, — ответил Викус. — Моя жена возглавляет наше войско. Она летит с нами не просто так — ей предстоит рассчитать, какую помощь и в каком количестве мы можем получить от наших соседей.

— Вот как? А я думал, главный военачальник — вы. Ну, то есть вы с Люксой, — уточнил Грегор, который на самом деле плохо себе представлял, как все у подземных устроено. Люкса, кажется, тоже могла отдавать приказы, но у нее из-за этого возникали проблемы.

— Люкса взойдет на трон, когда ей исполнится шестнадцать. А до этого Регалией управляет совет. Я же — скромный дипломат, который тратит свободное время на то, чтобы научить молодую особу королевских кровей хорошим манерам и благоразумию. Сам можешь судить, насколько я в этом преуспел, — криво усмехнулся Викус. Он бросил взгляд в сторону Люксы и Генри, которые носились на огромной высоте, пытаясь сбросить друг друга со спин летучих мышей. — Нежность и мягкость Соловет обманчива — пусть они не сбивают тебя с толку. В том, что касается стратегии и тактики боя, она хитрее и коварнее крыс.

— Ого! — вырвалось у Грегора. Нежность и мягкость Соловет уже ввели его в заблуждение.

Поменяв позу, Грегор почувствовал, как что-то уперлось ему в бедро. Это был свиток с пророчеством, который дала ему Нерисса. Он достал свиток и развернул его.

У него как раз появилась возможность задать Викусу несколько вопросов.