Все это время Грегор чувствовал, как пара маленьких ножек довольно ощутимо пинает его сзади. Он повернулся и увидел Босоножку, которая снова собиралась его пнуть.

— Прекрати! — прикрикнул он. — Ты что, в угол захотела?

— Нет! Это ты угол! Ты угол! Дай песенье! Песенье! — зло канючила она.

— Значит, вам нужен шум, да? — вышел из себя Грегор. — Будет вам шум!

Он схватил Босоножку и сунул ее в рюкзачок.

— Нет! Нет! Нет! — визжала малышка, и голос ее становился все громче и выше.

— Все готовы? — спросил Грегор, доставая печенье.

Подземные не совсем понимали, что он собирается сделать, но все в мгновение ока пришли в боевую готовность.

Соловет кивнула:

— Мы готовы, Грегор!

Грегор поднял руку с печеньем:

— Эй, Босоножка! — крикнул он. — Хочешь печеньку?

— Нет, песенье, песенье, нет, нет, нет! — Босоножка уже сама не знала, чего она хочет, но не могла остановиться и кричала все громче.

— Ладно, — сказал Грегор. — Тогда я сам его съем!

И, обернувшись, сунул печенье в рот.

— Маё-о-о-о! — завопила Босоножка. — Маё-о-о-о! МА-А-А-А-А-АЁ-О-О-О-О!

Этот душераздирающий пронзительный крик разрывал мозг.

— Люкса, вперед! — скомандовала Соловет, и та взлетела на своей летучей мыши.

Теперь Грегор понимал, почему так важно и опасно быть Веретеном. Люкса неслась вперед по спирали на дикой скорости, бешено вращая мечом над головой — она вспарывала паутину и прорубала остальным выходы на волю. Только очень опытному наезднику было под силу удерживать на такой скорости равновесие.

— Ничего себе! — только и вымолвил Грегор, запрыгивая на мышь Викуса.

— МА-А-А-А-Ё-О-О-О! — продолжала вопить Босоножка. — МА-А-А-А-Ё-О-О-О!

Люкса была уже далеко наверху. Остальные подземные следовали за ней, в свою очередь по пути разрубая паутину. Грегор с орущей Босоножкой замыкали движение.

На самом верху золотистая летучая мышь сделала какой-то хитрый маневр, изобразив фигуру в виде восьмерки, и под защитой меча Люксы подземные один за другим вырвались на свободу.

Внезапно Грегор увидел, как сверху метнулась длинная шелковая нить с петлей на конце, захлестнула руку Люксы, в которой та держала меч, и сдернула ее с летучей мыши. А пара полосатых лап подтянула ее, как рыбу на крючке.

И челюсти королевы Араньи разомкнулись, нацеливаясь на шею Люксы.

Крик ужаса застрял у Грегора в горле. Люкса была на волосок от смерти. И знала об этом сама. Она отчаянно извивалась, стараясь высвободиться из шелковых пут, стягивавших запястье, пыталась перегрызть их зубами, но нити были слишком крепкими.

Грегор в панике оглядывался, ища глазами оружие. Что у него есть? Босоножкины трусики? Печенье? Ну почему, почему ему не дали меч?! Он же тот самый придурочный воин, разве нет? Пальцы его судорожно шарили в торбе и вдруг наткнулись на банку рутбира. Рутбир! Выхватил банку и принялся яростно трясти ею, крича:

— Поберегись! Поберегись!

И когда жуткие зубы Араньи были уже у самого горла Люксы, Грегор рванул колечко на банке, и из-под крышки, шипя и пенясь, выплеснулось содержимое. Струя рутбира била прямо в морду паучьей королевы. Та выронила Люксу и принялась тереть все свои шесть глаз.

Падающую Люксу немедленно подхватила ее мышь, и они тут же присоединились к остальным мышам, которые бросились к ним на помощь.

— Кровавое Колесо! — скомандовала Соловет, и мыши тут же образовали в воздухе тесный круг, подобный тому, что видел Грегор тогда, на стадионе. Люди обнажили мечи и выставили их наружу, а кольцо завертелось в воздухе, как дисковая пила, рассекая воздух перед собой.

Вопли Босоножки ввели многих пауков в ступор, и они сжались, превратившись в волосатые шары. Что пугало их сильнее всего — этот шум, Кровавое Колесо или пенистый напиток — Грегор не знал. Он пришел в себя лишь через несколько минут, когда, вырвавшись на свободу, их маленький отряд летел уже цепью, оставив пауков далеко позади.

Грегор слегка расслабил ноги и обнаружил, что чуть не задушил ими несчастную летучую мышь. В одной руке у него оставалась полупустая банка рутбира. Он даже подумал было сделать глоток, но тут же понял, что не сможет, — в горле стоял ком, и он никак не мог его проглотить.

Вопли Босоножки постепенно стихли, перейдя в громкие всхлипы. Наконец она положила головку на плечо брата и обмякла. Бедняжка так устала, что продолжала тихонько всхлипывать даже во сне. Грегор повернул голову и поцеловал ее кудряшки.

Люкса распласталась на своей летучей мыши, совершенно обессиленная. Грегор видел, что Соловет и Викус летят рядом и что-то говорят. Она в ответ кивала, но так и не села. Тогда Соловет с Викусом заняли место в голове отряда, и мыши еще стремительнее помчались в темноту.

Полет был долгим. Они летели пустыми коридорами, и Грегор не мог разглядеть никаких признаков жизни, ни животной, ни растительной. Наконец Викус и Соловет дали знак снижаться, и отряд приземлился в огромной пещере перед входом в туннель.

Все сползли с мышей и без сил улеглись на землю. Темп и Тик, похоже, оцепенели от ужаса. Летучие мыши сбились в плотный дрожащий клубок.

И тут Грегор неожиданно для самого себя выпалил:

— Может, уже настало время дать мне меч?

Последовала секундная пауза, и подземные разразились хохотом. Они смеялись без удержу, сгибаясь пополам, не в силах остановиться. И хотя Грегор не понял, что тут смешного, он захохотал вместе со всеми, чувствуя, как ему становится легче дышать.

Смех разбудил Босоножку, она потерла глаза и весело прочирикала:

— А где паучок?

Тут раздался новый взрыв смеха.

Босоножка, довольная их реакцией, все повторяла:

— А где паучок? А где паучок? — и все продолжали хохотать.

— Паучок пошел бай-бай, — сказал наконец Грегор. — А кто хочет печенья?

— Я-а-а-а-а! — радостно завопила Босоножка, позабыв о связанном с печеньем недавнем своем огорчении. Это было ее прекрасное качество: поспав и отдохнув, она снова становилась такой же славной и послушной, как всегда.

Увидев, что принцесса больше не сердится, Темп и Тик подскочили к ней и тут же затеяли игру в догонялки.

Марет принялся было готовить еду, но Соловет велела ему лечь и положить повыше ногу. Вместе с Викусом она сама приготовила ужин, в то время как Генри с Маретом увлеченно играли в карты.

Грегор подошел к Люксе, севшей поодаль на камне. Опустившись рядом, он почувствовал, что она все еще дрожит.

— Как ты? — спросил Грегор.

— Отлично. Со мной все в порядке, — сухо ответила она.

— Это было реально круто… я имею в виду Веретено — ну, то, что ты сделала там, у пауков…

— Я впервые делала такое по-настоящему. Мне ведь никогда не приходилось попадать в паутину, — призналась Люкса.

— Да мне тоже! Впрочем, знаешь, у нас, в Наземье, пауки совсем не такие большие. И мы не называем их соседями, — заметил Грегор.

Люкса поморщилась:

— Да мы тоже предпочитаем не иметь дела с пауками.

— Ну и правильно. В смысле, кому охота общаться с теми, кто так и норовит тебя выпить.

Люкса рассердилась:

— Не понимаю, почему тебя это забавляет! Вот попался бы ты сам в лапы паучьей королевы!

— Эй, полегче! Я целый час висел там и орал благим матом, пока вы наконец не появились, — сказал Грегор. — И похоже, они меня возненавидели!

Люкса рассмеялась:

— Да уж. Королева Аранья сама так сказала. — Она помолчала. Следующие ее слова были неожиданностью для Грегора:

— Спасибо тебе.

— За что? — удивился Грегор.

— Ты спас меня… с помощью этой штуки. А кстати, что это за оружие? — и она указала на банку с рутбиром.

— Да какое же это оружие! Это рутбир, — сказал Грегор и сделал большой глоток из банки.

На лице Люксы отразилась тревога:

— Как! Ты это пьешь?!

— Ну конечно. На, попробуй, — и Грегор протянул ей банку.

Она осторожно сделала глоток, и глаза у нее расширились: