Прошло полчаса, прежде чем он ей позвонил. Все было передано мистеру Эллиоту. Элизабет поблагодарила и позвонила еще в два места. Мей Лин Элизабет сообщила, что некоторое время останется в своей квартире в Виктории, и попросила приехать к ней. Потом она связалась с пунктом сбора медсестер: хотя еще не было никакой необходимости являться на службу, ей посоветовали быть в полной готовности, так как все может произойти в любую минуту.

Было, пожалуй, самое необычное для Гонконга воскресенье. Элизабет не поехала в «Репалс-Бей», чтобы выпить перед обедом аперитив. Не было в этот день никаких вечеринок, званых обедов или иных мероприятий, никаких пикников с выездом на море. Все мужчины, включая добровольцев, находились на военных объектах или в казармах. Она подумала: где-то сейчас находится Адам... Алистер сказал Элен, что добровольцев размещают на острове, а не на материке. Не исключено, что Адам может оказаться где-нибудь на побережье.

Когда после обеда она пошла погулять, то увидела на рейде британские торпедные катера, которые защищали подступы с моря. По спине Элизабет пробежал озноб. Оказалось, что те, кто верил в возможность нападения японцев на остров, были правы. Конечно, так думали многие китайцы. Сейчас они собирались кучками и, когда Элизабет проходила мимо них, прекращали обсуждение самой животрепещущей темы и обращались к ней с вопросом:

– Правда ли, мисси, что скоро придут японцы?..

Или:

– А что же будет с нами, когда придут японцы?

– Японцам никогда не захватить Гонконг! – отвечала она, чтобы успокоить их, но лица китайцев по-прежнему оставались испуганными. Японцы многие годы нападали на китайские земли и разоряли мирные поселения. И китайцы очень хорошо знали, чего можно ожидать, если они захватят остров. Фотографии японских солдат в Маньчжурии, которые с радостными физиономиями поднимали на штык китайских пленных, распространялись повсюду, где проживали китайцы.

Мей Лин приехала позднее и даже не поинтересовалась, где Риф и почему именно Элизабет решила пожить некоторое время в Виктории. Едва переступив порог, она принялась готовить еду для хозяйки, втайне довольная тем, что ее не оставили в такое время одну на восточном побережье.

Вечером Элизабет какое-то время пыталась разбирать ноты, но, поняв, что ей не удастся сосредоточиться на музыке, отложила их в сторону. Она подошла к трехстворчатой балконной двери, распахнула ее и вышла на веранду. В этой части Виктории крыши домов тянулись до самого залива. Теплый вечерний воздух был напоен густыми запахами цветов и растений, так что даже было трудно дышать. Заходившее солнце отливало малиновым и киноварью. Было тихо и безветренно, как обычно за несколько минут перед тайфуном.

Она вернулась к роялю, раздумывая, где сейчас могут быть Риф и Адам. Через несколько дней – если верить прогнозам – нападут японцы, затем их неминуемо отбросят, и жизнь войдет в привычное русло. Она молила Бога, чтобы, когда это и вправду произойдет, все они – Риф, Адам, Алистер, Том и Ронни – остались живы.

Спала она беспокойно, часто просыпаясь от жары и тревоги. Несколько раз за ночь вставала и подходила к окну. В семь часов утра, пролежав два часа не смыкая глаз, Элизабет поняла, что больше ей не уснуть. Накинув пеньюар, она прошла в гостиную и отдернула шторы, чтобы посмотреть на залив.

– Будете кофе и омлет, мисси? – спросила Мей Лин, выйдя из комнаты прислуги.

– Никакого омлета, Мей Лин. Кофе и тосты, пожалуйста.

В половине восьмого Мей Лин отправилась за утренней газетой. Обычно это входило в обязанности слуги, но Элизабет не взяла его с собой на квартиру в Викторию. Мей Лин с удовольствием выполняла эту дополнительную обязанность. Вернулась она запыхавшаяся, с расширенными от ужаса глазами.

– Война, мисси! Мы воюем с Японией! Элизабет выхватила у нее газету, но единственное упоминание о Японии обнаружила под крошечным фотоснимком на первой полосе, где говорилось о том, что японские военные транспорты были замечены у берегов Таиланда.

– Да не в газете, мисси! – выдохнула Мей Лин, которую отчаянно била дрожь. – Полицейский мне рассказал. Говорит, что с без четверти пять мы воюем с Японией!

Элизабет уронила газету. Если это правда, то ей нужно срочно связаться с медпунктом, к которому она приписана.

– Еще кофе, Мей Лин, – попросила она, пошла в спальню и переоделась. – Я еду в «Жокей-клуб» и там останусь, понимаешь?

Уже несколько месяцев назад было условлено, что в помещении «Жокей-клуба» в случае войны развернут госпиталь. Ехать туда было совсем близко.

– Да, мисси, как скажете, мисси, – сказала Мей Лин, заходя с кофе в спальню. – Вы думаете...

Утреннюю тишину разорвал какой-то громкий скрежет. Чашка с кофе, упав на пол, разлетелась на кусочки, кофе разлился по ковру.

– Это они, мисси! – истерично воскликнула Мей Лин, затыкая уши. – Что же нам делать? Нас всех убьют!

– Не будь дурой! – резко сказала Элизабет, нагнувшись, чтобы собрать осколки. – Это всего лишь воздушная тревога. Ты наверняка слышала такую сирену и раньше!

Мей Лин заплакала. Нет, ничего такого она прежде не слышала. Уж во всяком случае, не в восемь часов утра.

– Нет, мисси! – сказала она с чувством. – Японцы наступают. Посмотрите!

Мей Лин ткнула пальцем в окно. Элизабет стремительно обернулась и увидела, как на бетонную полосу аэропорта садятся истребители. Первая ее мысль была: дай Бог, чтобы это были самолеты королевских ВВС, совершающие тренировочный полет. Но тут с неба на землю посыпались бомбы и вверх взвились языки пламени.

– О Господи!.. – воскликнула она, хватая одежду. – Убери тут все, запрись и никуда не уходи!

– Не оставляйте меня одну, мисси! Пожалуйста, не оставляйте меня! – захныкала Мей Лин, увидев, что хозяйка устремилась к двери.

– Тут с тобой ничего не случится! – через плечо крикнула ей Элизабет. – Они бомбят аэропорт, а не жилые кварталы. Успокойся и оставайся в квартире, пока все не уляжется.

Элизабет хлопнула дверью и выбежала на улицу. «Лагонду» она еще вчера оставила на обочине, так как очень устала и не хотела вкатывать машину в гараж. Она села за руль, поспешно повернула ключ зажигания. Она обманула Мей Лин, сказав, будто японцы бомбят только аэропорт. Бомбы сыпались на Цзюлун, и густые клубы дыма поднимались в небо. Она подумала о сотнях китайских беженцев, которые сейчас теснятся на узких улочках, и слезы бессильной злобы застлали ей глаза. Многие наверняка будут убиты – а ведь все еще только начинается. Одному Богу известно, что будет дальше.

Получив сообщение о нападении японцев, Риф целых восемь часов ничего не мог предпринять. Когда наконец закончилось совещание по выработке стратегического плана, в котором он принимал участие, было уже десять вечера. Он взял один из служебных джипов и, пренебрегая приказом оставаться до утра в Доме правительства, помчался через темные улицы к паромной переправе.

Он знал, что «Королевские шотландцы» уже находятся на линии обороны в районе Новой территории, что Пенджабский взвод и Добровольческое саперное соединение получили приказ взорвать все мосты, по которым японцы смогли бы пройти на юг. Если мосты взлетят на воздух прежде, чем он вернется с Мелиссой, они окажутся в мышеловке перед наступающими японскими частями.

Переправа на пароме, казалось, заняла не восемь минут, как обычно, а все сто. Как только паром наконец причалил, Риф тотчас же завел свой джип. Отчаянно нажимая на газ, он промчался по узким улочкам Цзюлуна и наконец выбрался на дорогу, которая вела на север. Армейские патрули останавливали его шесть раз, но его документы и ранг офицера разведывательной службы позволяли ему быстро миновать кордоны.

Чернильного цвета хмурое небо было затянуто низкими облаками. Господи, каким же он был идиотом, что не предупредил Мелиссу! Ей не следовало покидать Пик. Он знал, что она все-таки решила уехать, но ему и в голову не приходило, что она ради каких-то тряпок вернется на ферму. Черными силуэтами на фоне неба вздымались горные вершины. В одном месте Рифа остановил патруль «Королевских шотландцев» и предупредил, что соседняя железнодорожная ветка в самое ближайшее время будет взорвана и автострада в этом районе окажется непроезжей.