Гарет вскинул брови:

– Чего же?!

– Мне хотелось броситься в его объятия и уехать с ним вместе.

Гарет еще больше помрачнел.

– Так почему же ты этого не сделала? – процедил он.

Софи пожала плечами:

– Не знаю…

Он усмехнулся и пробормотал:

– А я думаю, что прекрасно знаешь.

– Закон требует, чтобы я осталась. Верно?

– Но дело не только в этом, не так ли?

Софи поняла, что не сможет солгать. Она отвела глаза и тихо сказала:

– Когда-то ты был тем человеком, которого я любила. Но неужели ты окончательно превратился в напыщенного болвана, находящего удовольствие в том, чтобы запугивать людей?

– Ты все еще любишь Тристана и хочешь сбежать с ним?

– Да, я люблю его. Но сбежать… Нет, не могу. – Софи покачала головой.

Гарет шумно выдохнул и проворчал:

– Софи, что бы ты ни говорила, что бы ни делала, я не потерплю, чтобы моя жена объявляла во всеуслышание, что любит другого. Кроме того… – Он помолчал. – Однажды Уэстклиф уже нашел другую женщину, хотя воображал, что влюблен в тебя. И он сделает это снова.

– Но теперь он стал старше и…

– Однако сегодня он опять бросил тебя, – перебил Гарет.

Софи покачала головой:

– Нет, не бросил. Тристан уехал, потому что так было умнее всего. Он знал, что я не захочу причинять боль ни ему, ни всем тем, кого люблю. Поверь, Гарет, я вовсе не питаю к тебе ненависти. Но сейчас очень сердита. Как и ты. Пожалуйста, не будь злобным грубияном. Я не состою в твоем полку и не обязана беспрекословно тебе подчиняться. Меня нельзя водить на поводке.

– А раньше было можно.

При этих его словах у нее перехватило дыхание.

Неужели это правда? Да, конечно. Она была безумно влюблена в Гарета и сделала бы все, о чем он попросил. Но он так часто отсутствовал… Сначала был Итон, затем Кембридж. А потом – Испания и Бельгия. Когда же он появлялся дома, она изо всех сил старалась ему угодить.

– За годы нашей разлуки я повзрослела, Гарет. И теперь я уже не та женщина, которую ты покинул. Мы не сумеем заново построить нашу жизнь, если ты будешь упорно настаивать на своем.

– Заново построить нашу жизнь? – переспросил он насмешливо. – Что, вместе? Трудно поверить, что ты считаешь, будто это возможно.

– Я не знаю, возможно ли это, – честно ответила Софи. – И не знаю, с кем собираюсь жить дальше.

«Может, с обоими?» – промелькнуло у нее. Она не посмела сказать это вслух, но вдруг представила, как стоит между Гаретом и Тристаном, держа их за руки.

– Ты должна остаться со мной.

– Знаю, что ты этого хочешь. Только не уверена, что соглашусь.

– Это не имеет значения. Ты перед Богом клялась, что будешь принадлежать мне. Поклялась раньше, чем пошла к алтарю с Тристаном.

Она долго и пристально смотрела на него, наконец сказала:

– Для начала… не обращайся со мной как с врагом.

Из горла Гарета вырвался стон.

– Черт возьми, Софи! Я не хочу вражды между нами! – Он отошел от нее, но тут же резко к ней повернулся. – Софи, я… Я люблю тебя.

Она замерла. И какое-то время они молча смотрели друг на друга с противоположных концов комнаты. А густой темно-красный ворс обюссонского ковра простирался между ними подобно пропасти.

– У тебя странный способ это доказывать, – заметила наконец Софи.

– А что бы ты сделала, если бы любила человека, который любит другую?

– Не знаю.

– И где же решение? Позволить тебе его любить? Позволить ложиться с ним в постель?

– Не знаю.

Софи прижала пальцы к вискам, пытаясь унять головную боль.

– Я этого не допущу, – заявил Гарет. Он приблизился к ней и опустил руки ей на плечи. – Ты моя. И всегда была моей, с самого детства. Я никогда не отдам тебя ему. Никогда!

– Но ты же отдал…

– Я тогда даже не помнил своего имени! А если бы знал – никогда не позволил бы ему прикоснуться к тебе! – Он утер лоб ладонью. – Я думал, ты подождешь. Ты ведь обещала ждать…

– Я ждала! – Софи застонала. – Ждала семь нескончаемых лет!

Он отступил на шаг и пристально посмотрел на нее, посмотрел прямо ей в глаза. Потом, приблизившись, сказал:

– Ты все еще любишь меня, Софи? Или после всех этих перемен твоя любовь угасла?

– Я никогда не переставала любить тебя, Гарет. Но люблю и Тристана. Прости, но точно так же, как я не смогла забыть тебя, я не смогу забыть и его, хотя ты вернулся.

Он со вздохом потупился, но тут же вскинул голову и посмотрел на нее сияющими глазами.

– Ох, Софи, Софи… Что же нам делать?

Она тоже вздохнула и покачала головой.

– Не знаю, Гарет.

– Но я не могу позволить вам встречаться. Каждый раз, когда я вижу вас вместе… – Он внезапно умолк.

Она кивнула:

– Да, понимаю. А вот в детстве все было по-другому.

Он прижался губами к ее виску.

– Позволь мне любить тебя, Софи. Позволь показать тебе…

– Нет, Гарет!

Он отшатнулся словно от удара. А она прошептала:

– Как я могу коснуться тебя? Как могу с чистой совестью коснуться кого-то из вас?

Гарет взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Но ведь все уже решилось. Я твой муж.

– А у меня есть выбор?

В его глазах полыхала боль, когда он говорил ей в ответ:

– Ты моя жена, и у тебя нет выбора. Твой долг – находиться со мной рядом. И во всем подчиняться мне.

О Боже! Она на миг увидела прежнего Гарета, но он тут же попытался снова ее запугать!

Софи невесело рассмеялась.

– Опять ты угрожаешь мне? Может быть, силой потащишь в постель?

– Как твой муж, я имею на это право.

Ей показалось, она ослышалась. Вглядываясь в его лицо, Софи спросила:

– И ты сделаешь это со мной, Гарет? Неужели ты настолько изменился, что эти перемены уже необратимы?

В глазах его опять промелькнула боль.

– Почему ты думаешь, что я изменился? Ведь раньше ты никогда мне не отказывала. Откуда же ты знаешь, что в прошлой жизни я не изнасиловал бы тебя, если бы встретил сопротивление?

– Знаю, – коротко ответила она.

Он вздохнул и пробормотал:

– Не сегодня, Софи, не сегодня…

– То есть ты изнасилуешь меня, но не сегодня? Значит, завтра?

– Возможно, – ответил он, пожав плечами.

Гарет перевернулся на другой бок. С самой войны он плохо спал, а во сне его преследовали кошмары. Он ненавидел ночь, потому что приходилось снова и снова выносить весь этот ужас.

В ушах гремела пальба. Раненые кричали и падали вокруг него, а кровь лилась рекой. Он взглянул на свои руки – липкие, ярко-красные от капавшей с них крови.

– Убирайтесь! – завопил он ублюдкам, стрелявшим в него. Если бы только они оставили его в покое… О, тогда он сумел бы найти способ спасти своих людей.

Но стрельба не прекращалась. Французы упорствовали, пытаясь убить его.

Тут вдруг откуда-то раздался мягкий женский голос, и он сразу успокоился. Еще не до конца проснувшись, он приподнялся. Его трясло как в ознобе. И становилось все холоднее, потому что простыни были мокрые от пота.

– Жоэль? – прошептал он, потянувшись к ее мягкому роскошному телу.

– Нет, Гарет. Это я, Софи.

– Софи? – прохрипел он, открывая глаза.

Софи в белой сорочке и с распущенными, доходящими до талии волосами стояла у постели, держа в руке свечу. Тусклый свет падал ей на лицо, превращая ее в прелестный призрак. Он натянул одеяло повыше, чтобы прикрыться.

– Что ты здесь делаешь?

Она поставила свечу на столик и села на край кровати.

– Я снова не могла уснуть… поэтому спустилась вниз, чтобы найти книгу. – Она показала томик в кожаном переплете. – Я уже возвращалась к себе, когда услышала твой стон. Тебе приснился кошмар?

– Я… Да, приснился. – Он закрыл глаза. В голове рассерженными осами жужжали мысли о той битве.

Помоги ему, Господи. Он принял ее за Жоэль!

Софи с беспокойством взглянула на него.

– А теперь все прошло?

Он утвердительно кивнул, хотя не был ни в чем уверен. Да и Софи с сомнением покачивала головой.