— С воздухом у меня пока не очень выходит, а вот с дымом самое то. Прощай, Неждан.

Болезненный звон ударил Неждана по ушам.

Последним, что он увидел, были трещины на стволах орудий. А после, его накрыло волной огня.

Я с лёгкой грустью наблюдал за огненной бурей.

Уплотнённый воздух и впрямь отличная защита, но только когда дело не касается огня. В противном случае быть беде. Под действием высоких температур безобидный кислород превратится в коварный углекислый газ и тогда неудачливого повелителя воздуха ждёт смерть от удушья.

Это в лучшем случае. В худшем же — он спечётся заживо под действием высоких температур. Это и произошло.

Прямо на моих глазах чёрная обугленная головешка, некогда бывшая молодым парнем, осела на каменный пол.

Неждан был мёртв.

С тяжёлым сердцем я подошёл поближе к его телу. Ни чтобы попрощаться, захоронить или не дай боги отдать последние почести. Нет, я собирался вскрыть грудную клетку мертвеца и достать оттуда алатырь-камень. Последний мог вскорости пригодиться.

Словно по мановению волшебной палочки из моего протеза выскочило длинное чуть зазубренное лезвие. Таким и плоть резать сподручно и кости пилить — то что надо для вскрытия.

С лёгкой брезгливостью я склонился над телом покойника и коснулся холодной сталью прогоревшей до хрустящей корочки груди…

— Кха-кха, — раздалось едва слышное покашливание.

Невольно я покосился в сторону источника звука и тут же об этом пожалел. Мой взгляд столкнулся со взглядом «мертвеца».

— По…пал…ся, — прохрипел Неждан.

Губы бывшего гридня треснули, и наружу обильным потоком полилась сукровица. Я попытался отвести взор от столь мерзкого зрелища, но не преуспел. Холодный взгляд голубых глаз будто приковал меня к месту. Я и впрямь попался.

С самого начала нашей схватки я старался не пересекаться с ним взглядом. Знал, чем это может обернуться. И вот, в конце концов, я всё же угодил в эту ловушку.

Сознание принялось потихоньку уплывать куда-то вдаль, а сам я постепенно начал терять контроль над телом. Даже горн и тот стал затухать. Сила Сварога медленно, но верно покидала меня.

Единственным подвластным мне органом чувств оставался слух. При помощи него я и различил приближающиеся шаги. Их звук был робок и нетороплив, словно принадлежали они старику или немощному больному.

А ещё я услышал лёгкие постукивания, что раздавались в унисон с шагами.

Трость! — сразу сообразил я.

Вскоре я краем глаза заприметил размытый человеческий силуэт. Он постепенно приближался. Правда, разглядеть его как следует я всё ещё не мог. На общем фоне выделялись лишь белоснежные одежды священника и такого же цвета трость. Лицо же и вовсе оставалось неразличимо.

— Ну здрав будь Стоум, и года не прошло, — словно старого знакомого поприветствовал меня незнакомец. Вот только его шепелявый голос ни на йоту не всколыхнул мою память, я точно слышал его впервые.

— За…что… — снова раззявил рот Неждан.

— За что⁈ Ты ещё спрашиваешь за что⁈ — ни с того, ни с сего взъярился шепелявый. И столько неподдельной злобы было в его искажённом голосе, что я всем нутром почуял неладное. — Да ведь это ты должен был быть на моём месте! Почему постоянно я впереди⁈ Почему всё всегда на мне⁈ Почему ты такой никчёмный⁈ Все мои беды из-за тебя…НЕТ! Из-за вас обоих!!!

— Бр.…

— Замолкни!!! — белоснежная трость словно карающий меч обрушилась на горло Неждана.

На какую-то долю секунды глаза юного сварожича широко распахнулись. Он в последний раз моргнул, прохрипел что-то невнятное, а уже через мгновение его взгляд остекленел. Жизнь окончательно покинула беглого гридня.

Когда глаза Неждана потухли, я снова попытался вырваться из-под власти морока. Но всё было тщетно. Казалось, даже после смерти воля гридня удерживает меня на месте.

— Не старайся, он был всего лишь проводником, — пожурил меня шепелявый, а после приказал. — Посмотри на меня!

Голова сама без моего ведома повернулась в нужную сторону и в ту же секунду мне резко поплохело. Казалось, передо мной предстало не человеческое лицо, а мясной огрызок, из которого обильно проглядывают хрящи и подсохшие кости. Такого преотвратного зрелища я не видел с тех, пор, как узрел Войтеха Мертвоголова без противогаза.

— Нравится? — спросил незнакомец.

Воздух со свистом вышел из его дырявой щеки.

— А ведь когда-то я был хорош собой. И будущее мне было уготовано светлое и безбрежное. А потом появился ты, и всё пошло наперекосяк. Ну что, теперь признал?…ОТВЕЧАЙ!!!

После гневного окрика я тут же почувствовал, как ко мне вернулась способность говорить.

— Нет, — с трудом произнёс я.

— А если так? — белоснежные одежды распахнулись, являя моему взору тщедушное тело.

Оно точно так же, как и лицо, было истерзано. Вот только раны на нём были куда отчётливей. Я без труда признал в них следы когтей и зубов. Особенно чётко они виднелись на изодранной левой руке…

Череда из воспоминаний галопом пронеслась в моей голове и ответ вырвался сам собой:

— Ждан.

— Сразу не признал, богатым буду, — погонщик довольно оскалился, отчего на свет показались многочисленные пеньки зубов. — Ох, знал бы ты как я ждал этого дня. Ни днями, ни ночами не спал, всё вас с братцем вспоминал. Тебя-то понятно, со свету сжить хотел. А про него думал, что придёт он за мной да спасёт. А он сучонок такой знаешь, чего учудил? Волосы мои паскуда такая первым делом сжёг, даже не попытался даром своим меня отыскать. А вместо этого ещё и с тобой, моим убийцей мировую распил да побратался. А рассказать тебе, чем я занят был, пока вы два отродья медовуху хлестали? Рассказать?

— А может, не надо? — просипел я. — Мне эти слезливые истории уже поперёк горла.

— И то верно, зачем рассказывать? Я лучше на деле покажу. Сначала псам голодным тебя скормлю, потом останки твои в солёной водичке пару деньков помариную. Ну а коли выживешь, то и до палачей местных дело дойдёт. Ох, чую ждут нас с тобой весёлые денёчки.

— Выходит, это ты братцу своему голову задурил?

— А там и дурить-то было нечего. Он же и впрямь тебя невзлюбил. Только смелости ему не хватало злобу свою из нутра вытянуть. Тут-то я ему и подсобил. Правда, он и здесь облажался. Даже с ковкой незримой не смог с тобой совладать. Бездарь редкостный. Хорошо, хоть поводок мой крепок оказался, сумел я вовремя глазами братца завладеть…

— Какие же вы оба болтливые, что ты, что брательник твой. Одного поля ягоды. Достали.