— Трудно было, внук? — тихо спросил он, и увидев, как слегка перекосилось мое лицо, добавил: — Ладно, потом расскажешь. И убери седину с челки, она тебе не идет. А то совсем как старик выглядишь.

— Не убрать ее, дед, она — отражение моего внутреннего состояния. А, ладно, долго рассказывать. Восстановлюсь — сама исчезнет. Сегодня отдыхаем.

Софа, я так понимаю, тебе некуда сейчас идти? Вот и славно, я давно хотел с тобой поговорить, да все времени не было. А потом ты потерялась. Завтра мы непременно все обсудим.

Дед, распорядись, чтобы ей выделили комнату в поместье на один день. Если мы договоримся, а я в этом уверен, жить она будет в другом месте.

С одобрением глядя, как стол стремительно заполняется разнообразными блюдами, я невольно сглотнул и втянул носом божественный аромат жареного мяса. От вида самовара, довольно сверкающего начищенными боками, и заварника, исходящего ароматным паром правильно приготовленного травяного чая, от которого я уже успел отвыкнуть, я едва не пустил слезу умиления. Как немного богу надо для счастья! Всего лишь вкусно поесть, сладко поспать, желательно, не одному. Элементали, конечно, хороши, но мои любимые, состоящие из плоти и крови, все равно лучше. Затуманившимися глазами я следил за ними, мыслями вернувшись на семь месяцев назад…

Я заорал, делая шаг вперёд, с ужасом замечая, как исчезает элементаль, а я начинаю проваливаться в черноту, после чего мое сознание меркнет.

В себя я пришел, очутившись в кромешной тьме. Я не чувствовал тела, не мог понять, где верх, а где низ. Мысли текли вяло, да и вообще, состояние заторможенности, которое, как мне казалось, не было мне свойственно, сейчас заставляло просто висеть в пространстве, не двигаясь. Ни мыслей, ни желаний — не было ничего, просто пустота в голове и в окружающем пространстве. Сколько я провёл времени, тупо пялясь в никуда — не знаю. Кто я такой и что тут делаю — я тоже не знал или не помнил. Периодически я чувствовал слабые колыхания воздуха, что свободно проходил сквозь меня, отчего я сделал вывод, что тела у меня нет. Озадачило это меня? Нисколько. Эмоций не было. Двигаться или думать совершенно не хотелось — я даже не знал, зачем мне это делать. В какой-то момент я увидел вдали маленькую искорку, что мерцала слабым светом. Иногда она полностью гасла, но лишь для того, чтобы спустя пару секунд вновь зажечься. И с каждым разом свет от нее был сильней.

Впервые мне стало любопытно, что происходит. Пожелав приблизиться к загадочному огоньку, я почувствовал, что начал двигаться в нужном направлении. Ну, или возможно, это она стала приближаться ко мне. Не видя смысла копаться в этом, я просто медленно — потому как торопиться мне было некуда, да и незачем — перемещался к ней, будто мотылек, завороженный огоньком свечи. Кто такой мотылек и что это за свеча, я не знал. Просто в голове возникло такое сравнение. По-прежнему не ощущая ничего, кроме легкого любопытства, я не отводил глаз от мерцающей искорки, заметив, что моргаю — моргаю?! — в такт ее свечению.

Чем ближе мы сходились, тем ярче она становилась. Еще ближе, и вот я понимаю, что она не одна, их несколько. Иные мерцают ярче, другие почти потухли. Но все они водят медленный хоровод. Потом огоньки замерли, выстроившись полукругом, будто приглашая меня присоединиться к ним. Почему бы и нет?

Влетаю в центр, и звездочки, весело перемигиваясь, начинают кружиться уже вокруг меня. При этом они дергают меня в разные стороны, каждая пытается перетянуть к себе. С легким любопытством замечаю, что именно темные, словно погасшие звезды стараются сильнее, да и тянут ощутимо чаще. Инстинктивно стараюсь держаться от них подальше. Не знаю, почему, но мне кажется, произойдет что-то плохое, если я до них дотронусь.

Но их яркие подруги, будто издеваясь, начинают от меня отдаляться, оставляя меня в компании с потухшими. И тут до меня доходит, что если я останусь на месте, то меня просто не станет! Собрав волю в кулак, упрямо устремляюсь за ними. Медленно, очень медленно… А кольцо из тёмных звезд уже почти сомкнулось. Черт, не успеваю, немного не хватило! Это было моей последней мыслью, прежде чем меня поглотила одна из потухших звезд.

Травка зеленеет, солнышко блестит, ошейник натирает до крови. Ошейник? Резкая боль обожгла спину, заставив меня застонать и открыть глаза. Огромный бугай с мордой, похожей на крокодилью, уже занес надо мной кнут для следующего удара.

— Вставай, мешок с ветром! — прорычал он, неохотно опуская руку. Мое тело пронзила острая боль, а из рваной раны на спине горячими ручейками полилась кровь. «Дракониды…» — возникла в голове мысль. Смесь дракона и человека. Отбросы их общества, пушечное мясо или надсмотрщики за рабами. Такими, как я, и многими другими. Людьми и не людьми.

С трудом поднявшись, внутренне корчась от боли, я огляделся, щурясь от пыли, что раздувал ветер, и которая лезла в глаза, а так же покрывала все мое тело ровным слоем. Впрочем, слой этот был неоднородным, потому как пыль и песок, смешавшись кровью из многочисленными ран, покрывавших мое тело, образовали грубую бурую корку. Во многих местах она растрескалась, из мелких трещинок сочилась кровь вперемешку все с тем же песком.

Тяжело ступая, я поплелся следом за собратьями по несчастью. И кого тут только не было! Эльфы, гномы, кобальты… Разделения по полу не было — мужчины и женщины шли в одной связке. Мы все были разными, но все же было и сходство — рабский ошейник на каждом и абсолютно пустой взгляд без тени эмоций. Вновь свистнувший кнут заставил меня шустрей перебирать ногами, но это не мешало мне начать думать и пытаться вспомнить, кто я и где нахожусь. Но сколько я не напрягал голову, ответов на эти вопросы не было.

Еще примерно час мы брели по пустынной дороге, пока надсмотрщики не решили сделать привал. Небольшая группа деревьев давала шанс найти там тень, но, чтобы под ними расположиться, пришлось как следует поработать локтями. Дракониды устроились неподалеку с большим комфортом. Услышав шум, они рявкнули пару раз для острастки, после чего один из них лениво поднялся, снял со вьючных животных большой грязный котел и провел над ним рукой. Во все глаза я смотрел, как тот вдруг начал заполняться водой. Мои собратья по ошейнику резво рванули к нему.

— Лакайте, падаль, — буркнул драконид, после чего плюнул прямо в котел и издевательски ухмыльнулся, — будете шуметь — отберу.

Он присоединился к своим, и они, достав игральные кости, принялись с азартом их кидать.

Пить мне, как ни странно, не хотелось, да и вообще, организм, несмотря на множество ран, чувствовал себя довольно бодро. Сидя в тени, я посмотрел на девушку непонятной расы с голубой кожей и ушками на манер летучей мыши. Она тяжело дышала, привалившись ко мне плечом и закрыв глаза. С другой стороны ко мне в тесноте прижался гном, которыйопустил голову и слегка ей дергал будто в такт своим невеселым мыслям. Непонимание происходящего уже начинало дико меня раздражать, и я решил попробовать пообщаться, вдруг узнаю чего.

— Мы вообще где? — спросил я шепотом у гнома, боясь привлечь внимание охранников.

— В пиз. е, причем, самой глубокой из всех возможных, — отозвался он, не меняя позы.

— А конкретней можно? А то я ничего не помню… — подпустил я жалобных ноток в голос.

— Тебе от удара память отшибло, что ль? — заинтересованно поднял он голову. — Повезло, значит, умрешь, не терзаясь от воспоминаний о свободной жизни, — заключил он с завистью.

— Было б чему завидовать. Лучше расскажи, что знаешь. Может, я и вспомню чего?

— Ох, была бы охота языком молоть! Ну да ладно, все равно делать нечего. Эти мордатые ещё не скоро успокоятся, можно пока и рассказать. Находимся мы в царстве Воздуха. Правит тут Владычица Марра. Дракон, элементаль, сильнейшая из всех. Если присмотреться, то вдалеке можно увидеть ее дворец — Небесные чертоги. Есть еще царства Земли, Воды и Огня. Но в последнем хуже всего. Там, кроме гномов, работать никто не может, жар глубинный всех убивает. Между этими землями идет вражда за ресурсы. Мы для них — тоже ресурсы.