Я положил трубку и задумался. А не переборщил ли я? Ну, с чего вдруг они пойдут на Тришку? А? Да и вообще, что-то я какую-то муть нагнал.

Но тем не менее, «младший» перезвонил.

— Всё, договорился с семерыми. Сейчас будем Тришку мочить. Семеро нас просочится через кольцо?

— Вряд ли, но ты им не говори только, окей? — я еле сдержался, чтобы не усмехнуться. — Тебя, братишка, я точно спасу!

В целом, мне осталось только ждать. Я подключился к камерам мобильных телефонов, только вот нормального стримера среди бандитов не было. Все было слишком неясным, да и очертания внутри комнат — слишком мутные. Света-то не было.

Но в том, что мой план сработал, я узнал непосредственно по звукам. Через мобильники до меня донеслись звуки перестрелки. Отборные маты и грохот падающих тел.

Бунт, который я сам же и сделал, все же принес свои плоды.

Через пару минут я узнал очень важную вещь: Тришка — жив, а вот семерка бандитов, которые пошли у меня на поводу, — нет. Точнее, шестеро погибло, в том числе и Богдан-младший, а седьмого запытали до смерти, когда выясняли, в чем, мать его, дело.

В конечном счете, было минус семеро бунтовщиков и минус один из приближенных Тришки. И что было еще немаловажно, перед своей смертью последний бунтарь доложил Сибиряку о том, что это Богдан-старший всех надоумил по причине облавы.

Только вот пытки были личные, в отдельной комнате. Тришка не доверял после бунта никому, и последнего выжившего утащил на кухню, где с ним и закрылся. А затем… он начал яростно кусать себе локти, понимая, что их взяли в кольцо и им задница.

Он долго размышлял, что же делать дальше, ну а я не стал тянуть кота за хвост.

— Какое ещё кольцо? — доносится голос Тришки.

Но эту информацию он своим не разглашает. Я слышу, как тот в ярости начинает кусать себе руки, размышляя, что делать дальше. Осталось всего тридцать пять противников, хех.

Я зашел за сарайку, сел спиной к дому, облокотившись на стену, и закрыл глаза, сосредотачиваясь на входящем звонке. Тут же почувствовал на себе «след» цифрового бинокля и через мгновение узнал, кто на меня пялится. Тем более, что «наблюдатель» звонил мне в это время.

— Георгий Игоревич, вы… не сидите там, а. До дома рукой подать, вас могут заметить!

— Не переживай, Ваня, — парировал я.

— Шеф, я серьезно! Там сейчас такой шум был! Вы же можете погибнуть! — он реально беспокоился за меня. — Давайте мы выдвинемся на дом, а? И нажмем на них со всех сторон!

— Да не, Вань, — отрезал я. — Ты куда гонишь-то? Их там тридцать пять еще, и все вооружены. Зачем рисковать лишний раз и тратить живые единицы. Так что отложи эту идею на потом.

— Стоп, — озадачился Рубцов. — Как это, тридцать пять? Разведка доложила, что их там в районе полусотни! Точнее, если список, который мы сделали, верен, их пятьдесят, не меньше!

— Ну, — протянул я. — Было да сплыло. В общем, надо еще чуть-чуть уменьшить их количество, и тогда я дам приказ к наступлению. Поэтому просто потерпи.

— Тридцать пять? Ты серьезно, шеф? Как ты…

— Доверься мне, — усмехнулся я. — Все под контролем. Тебе главное сейчас трезво мыслить и все будет хорошо. Договорились?

— Тогда, — Рубцов явно сомневался в своих словах. — Мне просто ждать приказа?

— Да. Я свяжусь с вами, когда нужно будет поднажать. А сейчас не тревожь меня пустыми звонками, я немного уменьшу их количество и сам позвоню.

Иван Рубцов.

Рубцов стоял рядом со своими бойцами на блокпосте и размышлял насчет событий, которые затянули его в круговорот откровенной неразберихи. Последнее время, казалось, всё валилось из рук. Бандиты Слютникова чуть ли не захватили власть в гвардии, Прасковья Игоревна напрочь отказывалась реагировать и замечать попытки Слютникова захватить всю власть, да и…

Да и родной род трещал по швам, как ни крути. Предложения, которые сыпались на него последний месяц, тоже давили на мозг. А предложений от других «семей» было много.

Соседи, как говорится, лучше всех знают и видят, что происходит в роду, которому ты служишь. Вот ему и предлагали вакантные места в других гвардиях, под другим чутким руководством.

Да и друзья-знакомые тоже подливали масло в огонь и зазывали хорошего воина поменять место работы. Однако Ваня Рубцов был человеком слова. Он дал клятву Игорю Раскатному, отцу Георгия, и держал своё слово. И после его смерти пообещал сам себе остаться на этом тонущем корабле до конца. Пока… пока всё не рухнет.

И вот, на горизонте появился Георгий Игоревич. В свои семнадцать лет он уже был Осваивателем, да ещё и каким одарённым. Экстерном, за какие-то полторы недели он закончил целое Училище! Устроил настоящую бойню во время последней мегагрозы, так ещё и бандитов гасил направо и налево.

— Полторы недели, когда средний срок обучения полгода, — прошептал Рубцов. — Охренеть…

— Шеф, — прозвучал голос рядом с ним. — Это…

Рубцов повернулся, посмотрел на старого гвардейца и кивнул ему, мол, говори.

— Я вот смотрю на нашего юного господина и не понимаю, чего он там забыл?

Иван усмехнулся, но ничего не сказал.

— Потеряем же его, а, — продолжил старый гвардеец. — Если не вмешаемся. Ну, чего ты молчишь, Вань⁈

— Ты продолжай, продолжай, — усмехнулся Рубцов, чем смутил гвардейца.

— А чего продолжать? Он у сарайки сидит, а бандиты совсем рядом! Потеряем же, главу нашу будущую! — гвардеец искренне негодовал. — Надо что-то делать! А то ведь полезет ещё… сам знаешь, кровь молодая, адреналин в голову ударил! Решит ещё, что всемогущ, и тогда пиши-пропало!

— Если ты так считаешь, тогда иди сам, — усмехнулся Рубцов. — Вот прям сейчас иди к нему. К «молодой кровушке», которая, между прочим, загасила уже шестнадцать, а то и больше, Тришкиных псов. И когда дойдёшь до него, поделись своим мнением, что там адреналин у него в крови слишком повышен, и что он слишком самоуверен в себе.

— Что? — завис «старый». — Семнадцать⁈

— Уши прочисти, — продолжил улыбаться Рубцов. — А лучше — косточки и бананы достань.

— Но… шеф… он точно уверен? — начинает сомневаться старый. — Он же… малый совсем, куда ему с гвардейцами, ой, — он тут же поправился. — С бандитами тягаться? Там одни степняки, чего стоят. Уж точно не семнадцать-то…

— Пф. — Иван покачал головой и дополнил. — Ты когда придёшь к нему, расскажи, что он ещё и считать не умеет.

Старый гвардеец тут же закрыл рот. Увёл глаза в сторону и вскоре отошёл от Рубцова. А вскоре, Рубцову позвонил Георгий Игоревич и велел готовиться.

Тришка поразил меня своими навыками. Он не то чтобы мигом отрезвел, когда узнал, что их берут в кольцо, нет. Он решил упороться еще сильнее, словно понимал, что ему каюк и на том свете мефедрона и прочей гадости не будет.

— Вот хмырь-то, а, — я подключился к его телефону и мысленно охреневал от количества баб, которых он держал при себе. — Еще и ловелас! За каких-то пять минут он устроил целую рассылку разносортных сообщений своим женщинам, которые были не только в Перми, но также в столице, в Европе и даже в Азии. Этот садист-осеменитель отписался какой-то графине из Пакистана и попросил назвать её будущего ребенка в его честь. Ну, на это, конечно, его послали нахрен. Но сама суть… гвардеец и графиня! Охренеть, он плодотворный!

В общем, пока он вкидывался новыми дозировками и размышлял, что делать дальше после всех смс-ок женщинам, он подкидывал говна и своим бойцам. Каждый в доме, словно в последний раз, зашвыривался так, что уходил в галлюциногенные сны и в целом вел себя неадекватно.

Степняки, например, закончили со своей воздушной «кальянной» и начали драконить других участников банды. Давали занюхнуть порошок, не выходя из кухни, тем самым вышибали потенциальные боевые единицы, напрочь упрощая мне работу.

И вскоре такие нюансы, как отсутствие воды из-за обесточенного скважинного насоса, отсутствие света и мрачная обстановка, стали всем до лампочки. Но самые трезвые, конечно, а таких было совсем мало, делали что могли. Старались на благо всей бандитской семьи.