Да, пусть он и пытается угрожать моим близким, но ведь у меня есть отличная возможность парировать его слова, напомнив о Миштрасса, который и так, уверен, собирался посетить моих девушек.

Но, нет, всё пошло по иному сценарию. Богдан слишком близко приблизился к моей кровати. Я не привязан, да и не спасла бы смирительная рубашка от моего пламени.

«Он угрожает отобрать что-то моё!», одна-единственная мысль заполнила мою голову, выбросив оттуда всё, что могло бы меня остановить. Вполне может быть, что здравый смысл пытался мне напомнить, что я занимался тем же самым, но его голос остался неуслышанным. Возможно, что моё чувство самосохранения, которое довольно неплохо развито, тоже собиралось меня остановить, но этого я уже не узнаю.

Зато могу похвастаться тем, что я установил свой личный рекорд по созданию заклинаний. И секунды не прошло с того момента, как Тихомиров приблизился ко мне и произнёс фразу, что стала самым настоящим для меня триггером.

За это время я уже перекинулся в огненную форму, запустил в сторону асболюта мощнейшую «Огненную стрелу» вместе с «Мозголомом». Причём второе плетение вышло не таким, как раньше. Я, словно по какому-то наитию, добавил туда несколько лишних штрихов, особо не задумываясь, что они могут значить.

Насколько бы Богдан не был крут, подобной реакции он от меня не ожидал. Да, он попытался накинуть на себя защиту, едва ощутил колебания магической энергии около себя, но возраст явно дал о себе знать.

Тело абсолюта врезалось в противоположную стену, пробило её и выпало за переделы госпиталя. Всё это время я находился около него, кучей мощных ударов помогая ему пролететь как можно дальше.

Понимаю — у меня нет возможности остановиться. Как бы я не собирался уничтожить эту угрозу, Тихомиров для меня — следующий уровень, пока что недоступный для прохождения.

Вроде и бью его, вкладывая все свои силы, но эта скотина никак не желает вообще никаких повреждений получать. Выходит лишь сбить с него концентрацию, дабы он не скастовал что-нибудь, что отправит меня к праотцам.

Целых две секунды я изо всех сил молотил по голове абсолюта, пытаясь найти хоть малейшую лазейку в его защите.

«Убить тварь!», летала в голове единственная мысль, которая до сих пор не давала ничему больше пробиться к моему сознанию.

— Я из тебя мелкого зомби сделаю, которого заставлю…

Договорить фразу я не успел. Мощнейший пинок под зад сбросил меня с тела Тихомирова. Обидный, блин, момент. Про такой никому и не расскажешь, если не захочешь опозориться.

Далеко я не улетел. Замер в воздухе и развернулся, готовясь атаковать наглеца, который решил, что может влезть в мои дела.

«Твою мать, успокойся!», наконец-то это незримое наваждение схлынуло. Уверен, что это всё благодаря лицу недовольного Императора, который в данный момент времени помогал Тихомирову подняться на ноги.

— Чёрт, прошу прощения! Всё ещё не до конца избавился от присутствия сознания некроманта в своей голове, — повинился я, приземляясь и возвращаясь в человеческий облик.

Моему больничному халатику явно нехорошо пришлось, что странно. Это чуть ли не первый раз, если я не ошибаюсь, когда, после возвращения в человеческий облик, на мне появляется слегка подгоревшая одежда.

Не знаю, поверили ли мне или нет, но атаковать сразу не стали. Зато могу с уверенностью заявить, что взгляд Богдана Тихомирова очень сильно изменился. Раньше он смотрел на меня как на какого-то мальца, что ничего не сможет ему сделать. Эдакий бравый воин, против которого вышел младенец, держа в руках бумажный меч.

Сейчас же он внимательно изучал меня, не забывая активировать и магическое зрение. Уверен, что он получил неслабый такой удар по своему самолюбию, ведь…

Додумать я не успел. Из глубины моей души поднялась какая-то чёрная пелена, накинувшись на моё сознание. Контролировать тело не получается, поэтому оно бесчувственно свалилось на землю, а моё сознание переместилось куда-то в астрал.

— Кажется, что пришла пора взять реванш, — вот черт, а этот голос я никогда в жизни не забуду!

Это же некромант! Как так вышло, что часть его сознания осталась в моей голове! Я же был уверен, что практически полностью избавился от всего, совсем мелочь искоренить не успел!

«А, ну да, всё не так уж и плохо», оценил я, осматривая потенциальное поле битвы.

Учитывая, что всё это происходит в моей голове, совершенно не удивлён тому, насколько тут всё перекручено и переверчено. Огненные реки, в которых купаются красивые нагие девушки. Летающие туда-сюда облака, которые я умудряюсь задевать даже макушкой. Даже я сам выгляжу не так, как в чужих сознаниях. В руках все ещё клинок, но он выглядит так, словно из какого-то стимпанка сюда попал.

«Жесть, это у меня такой бедлам творится?»

Неподалёку от меня действительно стоит некромант. Под его ногами — чёрная земля, но кружок совсем небольшой. Каких-то больших сил от него точно не исходит…

«А, понятно. Это — последний аккорд этого бедняги. Надо уже добить его, после чего всё закончится, так?»

Я даже не успел сделать шаг в сторону противника, как из ближайшей к некроманту огненной реки вылезло несколько девушек. Они, ничуть не смущаясь своей наготы, обхватили сопротивляющегося некроманта и потянули его вглубь пламени.

Как бы Миштрасса не сопротивлялся, ему не удалось вырваться из этих цепких лап. Десять секунд — то, что осталось от некроманта в моей голове, окончательно погрузилось под пылающую жидкость, не оставив и следа.

«Так, надо валить отсюда и к своим дамам под бок заваливаться», внезапно осознал я, что до сих пор не могу выбросить из головы вид дам как спереди, так и сзади. Зато успел заметить, как чёрная земля, на которой до этого стоял некромант, очищается, превращаясь в зелёную травку.

Очнулся. Ещё валяюсь на улице, а надо мной склонились Романов с Тихомировым, пытаясь понять, чего я свалился без сознания.

— Окончательно некроманта из головы выбрасывал, ещё раз прошу прощения, — языком ворочать получается с трудом, да и мысли в голове перемешались.

Мне поверили, помогли подняться и даже довели до постели. Разговор в прежнее русло не возвращался, да и никто из нас не настроен на продолжении беседы, поэтому парочка абсолютов довольно быстро свалила, а я погрузился в сон.

Михаил Романов. На выходе из госпиталя

— Да он же сумасшедший! Если не я его прикончу, то он сам обязательно нарвётся на тех, кто снесёт ему голову! — недовольно заявил Тихомиров.

Сам Романов тоже не особо доволен тем, как прошёл разговор. Юраньев должен был осознать, что наличие сильного врага, который живет не так уж и далеко от него, ему совсем не надо. Согласился бы на какую-нибудь мелочь в виде нескольких десятков миллионов рублей в качестве виры — успокоился бы. Зато Романов оставался бы в бешеном выигрыше. Сейчас же придётся всё переигрывать, ибо теперь Тихомиров начал сомневаться, что получится всё решить полюбовно.

Богдан Тихомиров. Это же время

— Чёртова молодёжь, я уже и забыть успел, насколько они бывают сумасбродными! — продолжал выражать своё недовольство Богдан.

Ещё бы. Его, мага нулевой категории, который находится в этом ранге более сто лет, давным-давно никто не опрокидывал на лопатки. Ещё и голова болит у бедняги, словно в ней тысяча колоколов играют одну, известную лишь им мелодию.

Надо обязательно будет придумать, как оградить своих любимых внуков от этого сумасброда. И ведь радикально действовать нельзя, тут уже Романову не понравится.

«Как же болит голова…»

Михаил Романов

Императору не понравилось то состояние, в котором Тихомиров покинул лечебницу. Дело не в уязвлённых гордости и самолюбии, вовсе нет. Он покачивается на ходу, словно пьяный в стельку, ещё и постанывает, будто что-то очень сильно болит.

Далеко дойти у Богдана не получилось. Он свалился без чувств прямо около автомобиля, в который попытался усесться.