— О! Вы все прекрасно слышали. — Его голос был необыкновенно мягким и глубоким. — Мне бы хотелось знать, действительно ли прошлую ночь вы провели со мной или это был лишь прекрасный сон?

— Вам стоит лишь посмотреть на эти простыни, чтобы убедиться в том, что не может быть и сомнений относительно того, что этой ночью мы были вместе.

Ранульф огляделся и, увидев огромные пятна засохшей крови, в изумлении перекрестившись, спросил:

— Господи, я что же, убил вас?!

— Едва ли, — произнесла Рейна, в то время как настойчивый взгляд его фиолетовых глаз пронзал ее насквозь. — Я разве похожа на покойницу?

Подобная реплика заставила его снова нахмуриться.

— Вы похожи на леди, с которой я провел ночь. Все, что я хочу знать, это приснилось или нет мне ваше обнаженное тело, которое я держал как будто в своих объятиях. Так что поторопитесь снять с себя весь этот хлам, иначе я…

— Не двигайтесь! — приказала Рейна, глядя, как он решительно откинул покрывало.

С огромным трудом, глядя ему прямо а глаза, она жестко произнесла:

— Прежде чем вы займетесь подобной глупостью, вспомните о том, сколько предстоит нам сегодня сделать. Если мы сейчас же не отправимся в путь, предоставив вашим воинам возможность присоединиться к нам уже в Клайдоне, мы ни за что не успеем прибыть в замок до наступления сумерек, пока еще меня можно будет узнать. У меня и так возникает множество трудностей с лордом Симоном, которому мне наверняка придется объяснить, что произошло в его отсутствие, ибо он уже скорее всего вернулся в замок. Ему нелегко будет понять, почему я вышла замуж за мужчину, который поступил со мной подобным образом. Не нужны мне осложнения и с моими людьми, которые могут открыть огонь, едва мы приблизимся к замку, если уже будет настолько темно, что они не узнают меня.

За этой тирадой последовала длительная пауза, во время которой Ранульф молча разглядывал Рейну. Наконец он пожал плечами, — Ну что ж. Полагаю, мы можем отложить это до вечера. С облегчением в душе покидая палатку, Рейна смеялась над своим самонадеянным мужем, который возомнил себе, что ее так легко получить. Она собиралась спать в своей собственной комнате по крайней мере до второго венчания.

Пока сэр Генри не принял клятвы верности Ранульфа епископу Шеффордскому, она вовсе не собиралась считать себя замужней женщиной, независимо от того, познала она мужа на брачном ложе или нет.

После утреннего происшествия Рейна полностью изменила свое первоначальное решение относительно того, что она скажет Симону Фитц Осберну и другим вассалам. Восседая позади Ранульфа на его огромном боевом коне, Рейна поделилась с мужем своим новым планом. Ранульф все еще не доверял ей и не позволил сесть на отдельную лошадь, к тому же он хотел, чтобы Рейна находилась рядом с ним на тот случай, если она вдруг решит поднять против него своих людей, поскольку в замок он прибудет лишь в сопровождении небольшой свиты. И хотя страхи его были безосновательны, Рейна не стала настаивать на том, чтобы он все же поверил ей и позволил сесть на другую лошадь.

Что касается нового плана Рейны, то он заключался в том, что она постарается убедить своих вассалов, что выходит замуж за Ранульфа по собственному желанию, без какого-либо принуждения. Она настаивала, что они скорее поверят ей, если не будут знать, что Рейна и Ранульф уже женаты. Рейна аргументировала свою позицию тем, что было бы весьма подозрительно так быстро изменить решение и выйти замуж за рыцаря, которого она едва знала. Рейна хотела, чтобы ее вассалы приняли Ранульфа без каких бы то ни было сомнений, поэтому она и собиралась сказать им, что Ранульф был именно тем человеком, выйти замуж за которого она собиралась.

Хоть и неохотно, но Ранульф согласился с ней, надеясь, что если она вдруг нарушит договоренность, он предъявит ей копии их брачного договора как доказательство ее обмана. Ему осталось лишь предупредить своих людей, прекрасно знавших, где провела ночь Рейна, о новом плане и попросить их немного притвориться, с чем все воины с радостью согласились.

Теперь Рейна ломала голову, зачем ее мужу необходимо было видеть ее обнаженное тело, когда все уже произошло. Ведь он не смог бы отречься от нее, если бы пришел к выводу, что ее формы не устраивают его придирчивый мужской вкус. Он потерял эту возможность в их первую брачную ночь, когда так бездумно лишил ее девственности. Но все-таки зачем он так смутил ее своим приказанием раздеться?! Неужели ему понравилось то, что он увидел? А вдруг он просто почувствовал отвращение? О! Хотел он в чем-то убедиться или просто бесновался, что не смог вспомнить того, что на самом деле произошло ночью…

Рейна была не только оскорблена, но и взбешена, что он не мог вспомнить, как овладел ею. Возможно, он и не доставил ей наслаждения, однако ее самолюбию бы льстило, что она приобрела определенный опыт. Однако похоже, что все было отнюдь не так. Если бы она могла только предположить, что Ранульф окажется так мертвецки пьян, что не будет сознавать то, что делает, ей, возможно, удалось бы оттолкнуть его. Несмотря ни на что, дело сделано, и сейчас слишком поздно размышлять, что могло бы быть. Рейна подумала лишь, что в следующий раз ей необходимо убедиться, что он не настолько пьян…

Все время, пока Рейна принимала радостные поздравления с возвращением стражников Клайдона, которым выпало первым приветствовать госпожу, Ранульф стоял в стороне, молча наблюдая за происходившим. Когда же его наконец заметили, то воцарилась гробовая тишина… С каждым новым шагом Ранульф все ближе подходил к самому сердцу замка, минуя одни ворота за другими. Он понимал, что отдает себя в ее руки, ибо в случае измены он вряд ли смог бы выбраться из этой крепости живым. Итак, он полностью доверился судьбе. Однако когда они въехали во внутренний двор, сердце Ранульфа сжалось, ибо его действительно обуял страх: более ста вооруженных воинов стояли, ожидая приказа, среди них было не менее пятнадцати рыцарей, одни в полном вооружении, другие лишь с мечом в руке, а кто-то еще только поспешно спускался из башни. По их виду без труда можно было догадаться, что они уже предупреждены о возвращении своей хозяйки.

— Спокойней, милорд, — тихо прошептала Рейна мужу, когда он остановил лошадь перед этой настоящей армией. — Все в порядке. Это лишь два моих вассала, прибывших в замок со своими воинами и рыцарями. Я же говорила вам, что послала гонца за помощью к лорду Симону, как только началась атака. Наверняка по дороге его отряд встретил сэра Джона, который присоединился к нему со своими воинами.

— Вы имеете в виду того человека, который претендовал на вас?

— Вовсе нет. Я говорю о моем вассале Джоне Рэдфорде. Это очень упрямый и непреклонный человек, так что в зависимости от того, какое вы произведете на него впечатление сейчас, он и будет относиться к вам в дальнейшем. В его отряде всего трое рыцарей и двадцать воинов, все остальные прибыли с лордом Симоном, хотя постойте, я вижу, что и сэр Мэйер вернулся наконец. Именно его я посылала на помощь управляющему поместьем. Он и сэр Ранульф служат нам уже почти четыре года, и должна заметить, что обязанности свои они оба выполняют наилучшим образом. Однако поскольку они всего лишь наемные воины, то вам предстоит решать, возобновите вы с ними договор еще на год или нет.

— А вы что, не хотите вмешиваться в это дело?

— Я была бы очень рада, если бы вы спрашивали мое мнение в тех вопросах, в отношении которых испытываете неуверенность, — ответила Рейна. — Однако впредь окончательное решение — за вами.

— Не лорд ли Симон спешит к нам, держа руку на рукоятке меча?!

Рейна вздрогнула, услышав, каким жестким вдруг стал его голос.

— Да, но позвольте мне разобраться самой со всем этим. А еще было бы неплохо, если бы вы соизволили поставить меня на землю и убрали свои руки с моей талии, чтобы они не подумали, будто я все еще ваша пленница, милорд.