— Но как раз для умасливания критиков и существуют перезапуски карьеры! — Вернулся я к уговорам.

— Через японский сериал про девочек-волшебниц? — Хохотнул Слай и добавил: — И вообще, я сейчас немного занят…

— Опять втираешь мне булщит! — Расстроился я, — Ты же уже отснял почти весь «Рокки»?

— Еще остались эпизоды. Кстати, на следующих выходных ты мне нужен!

— Не так уж и нужен, — Не повелся я, — Но прилечу с радостью, я же не некоторые зажравшиеся итальяшки.

— Это Голливуд, малыш! — Не обиделся Слай и отключился.

Вот жадный мудак! Ладно, есть еще вариант бартера — я ему песенку в фильм, он мне — эпизод. Даже если придется уговаривать Сталлоне несколько лет — один фиг «дожму»! Сейчас у него провалится «Рокки V», и он станет гораздо более сговорчивым.

Как только я хотел вернуться к изо всех сил делающей вид, что не подслушивала, Хэруки, мобильник зазвонил снова.

— Одзава Иоши!

— Добрый вечер! — На хорошем английском, но с каким-то доселе неслышимым акцентом, сказала трубка, — Меня зовут Вилли Чан Чи-Кеунг.

— Добрый вечер! — Поприветствовал я его в ответ, — Простите, я впервые слышу Ваше имя.

— Я являюсь другом, менеджером и продюсером мистера Джеки Чана.

— Вот оно что! — Обрадовался я, — Спасибо вам за счастливое детство, в таком случае!

Китаец мягко засмеялся и пообещал:

— Я передам вашу благодарность мистеру Чану.

— Вы по поводу сериала? — Решил я перейти к делу.

— Да. Мистер Чан просил передать, что ваше приглашение для него — большая честь, и он с радостью примет участие в вашем сериале! В такой маленькой, но почетной роли он согласен сняться совершенно бесплатно, из уважения и признательности к отметившему Джеки Его Императорскому Величеству, но драка — это всегда риск, вы же понимаете…

— Прекрасно понимаю! — Заверил я его.

Ох уж эти азиаты — даже «булщит» умеют втирать красиво!

— И мистер Чан согласен рискнуть за двести тысяч долларов.

— Замечательно! — Обрадовался я и этому, — Такие условия нас более чем устраивают.

Трубка замолчала — походу, продюсер-Вилли понял, что мог вытрясти из мальчика побольше и расстроился. Наконец, он справился с чувствами и подвел итог:

— В таком случае не буду вас больше задерживать. Надеюсь, вскоре нам доведется встретиться лично, мистер Одзава!

— Надеюсь на то же самое! — Заверил я его и отключился.

Мобильник зазвонил снова. Да мать твою! В этот раз звонил всего лишь Гоки-сан, который запросил подтверждение договора с Джеки Чаном, которое я, само собой, дал.

— Кинодела не отпускают, — Развел я руками, вернувшись к Хэруки.

— А ты будто недоволен! — Хихикнула она.

— Доволен! — Кивнул я, — Но все равно активность надо на некоторое время заморозить. Я жутко перегружаю мощности «Сони»! — Хохотнул я, — Сейчас допишу «Гладиатора», сниму фильм с Гоголевой и запущу еще пару аниме. Книжку, может, напишу, — Для разнообразия — свою, не ворованную. Дерьмом закидают, поди, но должен же я попробовать? — Ну а дальше буду выдавать пяток сценариев в год для студии, и снимать парочку маленьких фильмов для себя — чисто показать, что не растерял форму. Ну и где-то с мая займусь игровухой вплотную — как раз завтра очень важное совещание, на котором определим первые задачи. Ну а через неделю мы с тобой летим в Голливуд, работать массовкой в «Рокки V».

— Хороший план! — Одобрила лучшая девочка и вернулась к домашке, а я — продолжил печатать «Гладиатора».

Так и живем.

Вечером воскресенья, поняв, что дофига гордый Одзава Дэйчи признавать косяк и извиняться не собирается, решил пожить с Хэруки еще недельку, но после поездки в Америку — вернусь в дом Большой. Не играть же в расстроенного ребенка до конца своих дней? Кроме того — грустно это признавать, но та телега от важного психиатра по телевизору навсегда снимает вопрос моей «человечности». Официальная наука подтвердила!

Именно этот план я поведал сестренке во время второй, прошедшей гораздо приятнее, прогулки. Девочка очень обрадовалась и позволила проводить ее нормально — до самых ворот. Улыбнувшись играющему под ценным бонсаем кошачьему семейству — котята подросли, и их можно иногда выпускать на природу — пообещал калитке скоро вернуться и отправился в Малый дом, где, к своему удивлению, нашел уже немного подзабытого кровного дедушку Наоки — они с Хэруки пили чай со свежими, слепленными любимыми ручками, булочками.

Обалденный запах! А дед тут что, на правах батиного эмиссара?

Поздоровавшись, умылся-переоделся и принял от лучшей девочки чашку с чаем. Булочки уже на столе, так что не будем терять ни минуты!

— Я должен сопроводить вас в США! — Поведал дед о цели визита, пока я вгрызался в булку с вишней.

— А мы разве не можем слетать одни? — Спросил я, — Улететь в Токио-то у меня получилось!

— Если бы Сталлоне не позвонил сразу твоему отцу, который лично отправился в аэропорт позаботиться о том, чтобы тебя выпустили из страны, ты бы так и остался в Голливуде!

А я-то думал настолько потешные правила международных перелетов — одна из прелестей «мира до 11 сентября».

— В таком случае — будем рады твоей компании! — Прожевав, улыбнулся я ему.

Если без «конвоя» все равно никак — пусть будет. Но я бы предпочел дрона типа Гоки-сана.

— В конце концов, из всех нас только у меня и Аяки есть гражданство! — Похвастался дед.

— У вас — гражданство США? — Удивился я.

— Мы ведь жили на Гавайях! — Развел он руками.

— А бабушка поедет?

— Да! Мы с ней давненько не бывали в Штатах, так что никто не будет мешать вам веселиться! — Подмигнул он мне, — Но, уж прости, придется приставить вам телохранителя.

— Чтобы негры не ограбили? — Спросил я.

Дед ответил совершенно серьезным кивком. Ржака!

— Я помню, что обещал тебе заняться китайским, — Перешел я к следующей, упорно саботируемой мной теме, — Давай начнем на летних каникулах — у меня будет свободна вся первая половина дня, так что сможешь меня обучать в интенсивном режиме!

— Хорошо! — Кивнул явно довольный дедушка Наоки и спросил: — А правда, что к нам едет Джеки Чан?

— Хотите познакомиться, Наоки-сенсей? — Спросила Хэруки.

Услышав, как я обращаюсь к деду Аоки по формуле имя+сенсей, старый профессор тут же потребовал делать так же от лучшей девочки. Она, само собой, не была против.

— Даже наш уважаемый император отдает должное таланту Чана-сенсея, поэтому знакомство с ним стало бы для меня огромной честью! — Кивнул он.

— Не проблема! Только не демонстрируй ему и его менеджеру своё знание языка, — Попросил я.

— Хорошая мысль! — Обрадовался дед, — Китайцы коварны и часто считают, что сложность их языка позволяет обсуждать секретные вещи при иностранцах!

Готовый шпион!

— В таком случае — рассчитываю на тебя, деда!

Офис «Одзава геймс», расположенный в Киото, где воздух почище и вообще красиво, мне понравился — трехэтажная стандартная панелька с большими окнами. Ничего особенного, но это моя контора, и пофигу у кого там какая в ней доля. Но штатным директором ОЯШа, увы, назначают только в аниме, так что рулить процессом «за кадром» будет сам Кутараги Кэн — «Нинтендо» своими культовыми персонажами делиться согласна, но, так сказать, в качестве приходящих специалистов, зато несколько неудобного и излишне инициативного Кутараги-сенсея «Сони» с радостью отдала мне по первой просьбе. А он и не против — ресурсов дают кучу, вместо надзирателя — смотрящий щенячьим взглядом школьник, а должность, без дураков, уважаемая. Помимо него — два десятка сотрудников постоянных и «добро» от больших дядек подтягивать со стороны любые кадры. Само собой, без ущерба их основным проектам.

Сегодня у нас очень важное совещание (а в Японии других и не бывает!), на котором мы определим генеральное направление «куда воевать», поэтому все корпорации прислали своих технически подкованных специалистов — нас почтил своим присутствием сам Уэмура Масаюки, курировавший разработку «Фамикома» и «Супер Фамикома». Стандартно сопровождающая меня по «игровым» делам Сакура-семпай ловко воспользовалась моментом до начала совещания и засыпала вежливо улыбающегося мужика вопросами и перечислением своих ожиданий от новой приставки. Пришлось ее нейтрализовать, посадив с одним из дронов играть в «демки» стартовой линейки игр («Покемоны» там тоже будут!) на «пурототайпу» «Супер Фамикома» — «Нинтендо» выдала нам несколько штук вместе со страшенной бумагой, где написано, что нас ждет в случае, если приставки покинут здание. На ночь их запирает в сейф специальный человек.