— Смотри, пап, загнивают! — Радостно указал я на него.

— Это невежливо! — Фыркнул он, легонько стукнув меня по руке.

— В Японии тоже хватает бездомных, — Справедливо заметил Ито-сан.

— А какой у нас государственный долг?

— Не такой как в США! — Хохотнул отец.

Уверен, совсем скоро ситуация начнет ухудшаться, но чего уж тут.

— Значит мы загниваем меньше!

В дорогие отели я уже заселяюсь на автомате, поэтому сразу разделся и завалился в кровать досыпать. По пробуждении нарядился во второй по дороговизне, "походно-полевой", костюм и туфли-оксфорды, и отправился завтракообедать с семьей и Нанако. С Ито-саном теперь увидимся только на премьере. Выбрал себе какую-то дорогущую телятину с томатным соком. После этого снова погрузились в лимузин и двинули в Калвер-сити — нужного человека и помещение организовала "Сони", чья студия находится там. Деньгами участвовать в этом проекте они не захотели, но прокатчиком выступят с радостью.

— Наверное, поздно говорить об этом сейчас, но ты уверен? — Как мне кажется чисто чтобы убить время спросил отец — все давно решено, и даже контракты готовы — осталось только подписать.

— Сам все увидишь! — Отмахнулся я.

— Что ж, это твои два миллиона! — Пожал он плечами.

Полтора — на фильм, как и в моем прежнем мире, но на два года раньше, а значит — больше, и полмиллиона на маркетинг.

— Однако этот сценарий отвергли все студии, к которым обращался этот продавец кассет!

— У одного мальчика отец очень удачно оказался не последним человеком в "Хонде", — Улыбнулся я бате.

Он хмыкнул, и я продолжил:

— И этот мальчик, которому сильно повезло, считает своей почетнейшей обязанностью помогать тем, у кого таких замечательных отцов нет!

— Да ладно тебе! — Смущенно почесал в затылке батя, почти перекрыв едва слышимый писк восхищенной великодушием Иоши-самы Нанако.

Проехав в ворота студии, с интересом поглазели на декорации и мелькающих тут и там рабочих — мощности студии не простаивают! — и выгрузились у административно-офисного здания, у крыльца которого нас встретил какой-то крайне прилежно поклонившийся русоволосый очкастый гайдзин. Прошли внутрь, отказались от перекуса, и нас провели по коридору, в конце которого на диванчике у двери сидел очередной культовый персонаж, одетый в костюм, нервно топающий ногами и косящийся на часы. Мы — не опоздали ни на минуту, просто он прибыл намного раньше.

— Здравствуйте, мистер Тарантино! — На правах главы семьи поприветствовал его отец и протянул руку.

Молодой режиссер подскочил и от нервов попытался совместить поклон и рукопожатие. Со мной поручкался уже нормально, заодно похвалив все мои фильмы — мы их дублировали и отправили в американский видеопрокат, так что найти — не проблема. Деньги там пока смешные, но их ведь нужно просто взять, так почему нет?

Прошли в кабинет и уселись за круглый (буквально) стол — мне стул под несколько удивленным таким положением дел взглядом Тарантины отодвинула Нанако.

— Итак, мистер Тарантино, вы принесли сценарий? — Начал я разговор.

Да, можно было запустить процесс дистанционно — как с комедиями, но раз уж я так удачно оказался в Голливуде, почему бы не увидеться с одним из кумиров лично?

— Да! Да! — Засуетился он и полез в дипломат, — Я принес сценарий!

И он по всем правилам, с поклоном, двумя руками протянул мне настоящую реликвию — отпечатанный на машинке сценарий "Бешеных псов". Для вида полистал, солидно покивал и улыбнулся нервно потеющему Квентину:

— Какого актера вы бы хотели видеть на главной роли, мистер Тарантино?

— Если выбирать из всех актеров на планете, пусть этим парнем будет Харви Кейтель! — Моментально ответил он полностью ожидаемое.

Я вопросительно посмотрел на отца, он — на студийного дрона, тот кивнул — мы так можем!

— Значит так тому и быть! — Обрадовал я начинающего гения и спросил: — Вы не возражаете, если в съемках поучаствуют оператор и осветитель, которые помогли мне снять "Звонок"? Фильм получил награду в номинации "Свет и звук", правда, на фестивале в Калькутте...

Воспользовавшись паузой, Тарантино поспешил заверить:

— Для меня будет огромной честью поработать с профессионалами такого уровня!

— Тогда давайте подписывать бумажки! — Подвел я итог встрече.

— Как тебе Америка? — Спросил я у Нанако по пути обратно к отелю — нужно переодеться и потихоньку выдвигаться на фуршет — фильм у нас детский, поэтому праздник состоится до показа, и на нем совсем не будет алкоголя, что, уверен, расстроит очень многих.

— В Японии лучше! — Улыбнулась патриотичная Нанако.

И это правда — из всех мест, где я побывал, Япония мне пока нравится больше всего — несмотря на социальный ад, там чистенько, красиво, великолепно развита инфраструктура, а кроме того — там меня все любят! А тут даже ни одного автографа не попросили! Тьфу на вас, пиндосы!

Мама и Чико, будучи пунктуальными дамами, уже закончили развлекаться и переодевались. Тем же занялись и мы, облачившись в дорогущие костюмы. Тупо, но на пояс пришлось прицепить «Волкман» с тем, чтобы как бы невзначай «спалить» его перед скоплением фотографов.

Синие платья мамы и Чико я уже видел, а вот своего секретаря в обновках наблюдаю впервые. Ну что тут скажешь? Немного заботы профессионалов, и девушка в своем красном вечернем платье, туфлях на «шпильках» и сложносочиненной высокой прической из «средней» превратилась натурально в красавицу!

— Выглядишь просто супер! — Улыбнулся я ей.

Нанако покраснела:

— Я счастлива, что вы так считаете, Иоши-сама! — Слегка поклонилась, — Я приложу все усилия, чтобы не опозорить вашу семью!

— Что ты, Курой-сан! — Мягко заметила ей мама, — Мы точно знаем, что ты ничего подобного не сделаешь! А теперь подойди, пожалуйста, сюда!

Нанако подошла, мама поправила ей прическу (на мой взгляд ничего не изменилось, но Чико показала на это большой палец), и мы забрались в привычный лимузин. Для премьеры и фуршета я просил сразу легендарный кинотеатр El Capitan, но, увы, недавно его купил «Дисней», и теперь здание закрыто на реконструкцию — никаких культовых объектов для Иоши! — так что пришлось довольствоваться ArcLight Cinemas, что, впрочем, тоже очень почетно.

Дождь так и не почтил нас своим вниманием, и небо продолжало недобро скалиться тучками. Наблюдая, как какой-то бомж-негр кидает в проезжающие машины камни (нам тоже досталось, но никто не обратил внимания), понял, что мне здесь прямо хреново. Здесь — это в США. На этих землях я жить точно никогда не стану, и дело тут совсем не в бомжах.

— У тебя тоже такое ощущение, будто что-то давит на плечи? — Поинтересовался я у отца.

— Я уже привык, — Пожал плечами он, — Но я рад, что ты понял, насколько дома лучше, чем здесь!

А ведь это Калифорния! Богатый штат! Или это в наше время забогатеет? Да хрен там — тут один Голливуд налогов платит столько, что денег хватит вручную вымыть все зассаные переулки, а каждому бомжу снять халупу!

— Что тогда творится в городах победнее? — Вздохнул я.

— Сильно по-разному! — Видимо, не желая углубляться в мрачняк, отмахнулся отец и переключил внимание на маму.

В Африке и Индии настолько неуютно мне не было. Да нигде не было! Похоже, сказывается ментальная установка, что я сейчас в цитадели врага. Ладно, отец привык, и я постепенно привыкну — никаких иллюзий, «шатать» Америку я буду с радостью (когда придумаю как), но иметь здесь дела и ИНТЕРЕСЫ придется без вариантов — современный Рим все-таки, так что в США бывать придется часто, и, скорее всего, подолгу.

Из района, так сказать, средней убогости вкатились в район приличный — здесь ни одного бомжа не было, равно как и мусора. Доехали до полицейского ограждения, около которого нас встретил студийный гайздин, нас пропустили, и мы остановились около ведущей к кинотеатру красной ковровой дорожки. Нанако и водитель покинули машину, многочисленные представители прессы защелкали было вспышками, но быстро опомнились, взяв паузу и дав нам возможность выбраться через открытые водителем и секретарем двери. Мне не нужны слухи в желтой прессе, поэтому никакого беззаботного променада за ручку с моим любимым секретарем не получится — мне ее еще замуж выдавать, поэтому все мероприятие девушка будет стараться максимально соблюдать секретарский регламент. Эти взрослые такие мудаки!