Лосев подошёл к князю, стоявшему в окружении воевод на холме, прислушался к обсуждению предстоящего сражения. Судя по репликам воевод, особых изобретений никто не совершил, полагаясь на испытанную три дня назад схему. Вмешиваться в ход планирования сыщик не собирался, на людях он избегал показывать своё право совета и дозволенную близость к руководству. Как говорится, поближе к кухне и подальше от начальства. Жаль тех ребят, что погибнут, если конница начнёт атаку, не дав укрепиться пушкарям. И, судя по всему, так и будет, если не вмешаться вовремя.
– Дозволь, княже, попросить о милости перед боем, – низко, непривычно для себя, поклонился Сергей Ярославу, – разреши вместе с моими ребятами в бой идти, лучшей милости не прошу.
В свою просьбу сыщик вложил сразу несколько моментов, в присутствии бояр и воевод князь не откажет ему в просьбе принять участие в бою. Но, если он не дурак, подстрахуется, отправив с Сергеем для его защиты не менее полусотни нурманов, а их и хотел попросить Лосев для защиты своих пушкарей. Лишь викинги и ушкуйники смогут выдержать натиск рыцарской конницы в случае неожиданной атаки и дать возможность пушкарям подготовиться к выстрелу. Потому и собирался капитан стать вместе со своими ребятами, что иного выхода не было. В рядах готовой для атаки рыцарской конницы он насчитал не меньше двухсот всадников, выдержать их удар практически невозможно, если не выстроить препятствие между стрелками и всадниками. К этому и стал готовить своих парней капитан, благо ни один командир не пытался помешать ему.
Ребята быстро сгрузили пушки и поклажу с двадцати повозок, срубили и накидали в них ветки и жерди, нарубленные в ближайшей роще. Затем все стрелки надели трофейные доспехи, повесили на спину щиты и спрятали между ветками свои ружья. Сами парни впряглись в повозки, выстраивая их между пушкарями. Потянулись долгие минуты ожидания, прежде, чем прозвучал княжеский рог, и два десятка орудийных повозок неспешно потянулись навстречу линии рыцарской конницы. Не успели они пройти двадцать метров, как вторым рядом их стали догонять столько же телег, груженных ветками и жердями, они шли быстрее, обгоняя пушкарей. Примерно на полпути до линии вражеской конницы, вторая линия повозок проскользнула вперёд, продолжая движение на корпус впереди пушкарей. В этот момент лучники противника принялись за стрельбу, осыпая смертоносным дождём авангард славянского войска.
Капитан ждал именно этой минуты для развёртывания заграждений, прикрываясь щитом, он выкрикнул команды, помогая разворачивать передовую тележку, что толкал вместе с десятком ушкуйников. Вслед за ними стали разворачивать остальные телеги, заполненные хворостом и жердями, стрелки и ушкуйники выдвинули жерди и ветки в стороны от телег, сооружая примитивные заграждения от конницы. Несомненно, эта преграда будет сметена в первые же секунды атаки рыцарской конницы, но даже им придётся пробираться к пушкарям не сплошным фронтом, а в узкие промежутки между расставленными телегами с хворостом. После установки преграды вятичи со стрелками вернулись под защиту больших пушечных щитов второго ряда телег. Там пушкари споро снимали орудия с повозок и устанавливали на лафеты, нацеливая в свободные проходы временного заграждения. Английское войско продолжало осыпать славян стрелами, не предпринимая никаких попыток атаки.
Тянулись напряжённые минуты ожидания, перемежаемые вскриками боли и обиды, от всё учащавшихся попаданий стрелами. После очередного стона Сергей не выдержал и скомандовал залп из всех орудий, привычно открывая рот, чтобы не оглохнуть. Особого эффекта картечь на таком расстоянии не дала, но заставила коней передовой линии рыцарей взбеситься. Судя по выкрикам, получили ранения и воины противника, славяне заметили десятка два упавших. Пока королевские войска успокаивали коней, Лосев приказал зарядить пушки ядрами, несколько десятков таких зарядов на случай разбивания городских и замковых ворот в запасе имелись.
– Не получилось картечью, попробуем ядрами, – пробормотал он про себя, давая отмашку к залпу, – нас стрелами не закидаете, Робин Гуды хреновы, не французы какие.
На этот раз эффект от выстрелов получился достаточный, чтобы вывести противника из себя. Два десятка свинцовых ядер врезались в плотные ряды рыцарской конницы, убив и покалечив не меньше пятнадцати воинов. Не успели рыцари восстановить порядок, как новая порция свинцовых болванок угодила в нестройные шеренги королевского войска, найдя себе другие жертвы. Тут любому рыцарю стало ясно, что их просто расстреливают, не оставляя шансов заслониться щитами, из двух вариантов – отступить или немедленно атаковать, гордые нормандцы выбрали именно тот, на который и рассчитывал Лосев. Не ожидая общей команды, отдельными группами всадники устремились в атаку, с вполне очевидной целью, раздавить хлипкие два десятка телег. Наступила долгожданная атака, с усердием провоцируемая Лосевым, в которую втягивались всё новые и новы королевские воины. Сорвавшись с места, воины третьего и более глубоких рядов нормандской конницы не видели ничего впереди, а шум множества копыт и бряцанье сотен доспехов заглушило любую возможность организованного руководства войсками. Нормандцы втягивались в примитивную мясорубку, где воинский опыт и численный перевес гарантировал им победу.
Так, без сомненья, думали королевские воины, продвигаясь вниз по склону, навстречу чужакам, бросившим вызов королевству. Многие успели рассмотреть врагов, оценить их количество и не сомневались в лёгкой победе. Воины спешили добраться до врагов, чтобы урвать свою долю трофеев, зря, что ли они два дня добирались в Лондон. Возвращаться домой без трофеев обидно, вот и рвались вперёд все восемь тысяч воинов, не сомневавшихся в быстрой победе. Стволы орудий, открывших беглый огонь картечью, стали быстро нагреваться, Сергей дал отмашку пушкарям подвозить новые орудия. Лучники противника прекратили стрельбу, увлечённые вперёд потоком воинов, тоже стремились сблизиться с врагом, явно не бескорыстно. Сразу все шестьдесят повозок с пушками и снарядами рванули на помощь лихорадочно отстреливавшимся выселковцам. За ними не удержали строй нурманы, уже видевшие результаты подобных столкновений и не сомневавшиеся в победе переселенцев.
Беглый огонь из передовой двадцатки пушек укладывал на землю всё больше приближавшихся рыцарей, тела убитых и бьющиеся раненые лошади заметно снизили скорость сближения врагов. Немногочисленных нормандцев, прорвавшихся к передовой линии славян, расстреливали из ружей. Пришлось вступить в бой сотне ушкуйников, приданных князем для прикрытия пушкарей, по просьбе Сергея. Глядя на их слаженные действия, Лосев залюбовался работой профессионалов. Вятичи сбили плотный строй, прикрытый щитами, о них разбивались немногочисленные королевские воины, сумевшие пробиться сквозь смертельный свинцовый град. Щиты воинов не давали возможности врагам пробить оборону, зато одновременная атака сразу двух или трёх ушкуйников из-за линии щитов не оставляла шансов противнику устоять.
Не прошло и пары минут шумной неразберихи возле линии обороны переселенцев, как подоспели сорок пушек и четыре сотни викингов. За ними продвигались немного запоздавшие сотни стрелков, их сразу перехватил капитан, отправив на фланги. Стрельба через головы пушкарей и нурманов означала бесполезную трату патронов. Помощь подоспела как раз к моменту, когда раскалившиеся стволы двадцати передовых орудий вынудили прекратить стрельбу из них. Пробиравшиеся прямо через трупы своих соратников королевские воины не успели заметить момента, дававшего им призрачную надежду на победу. Мощный залп сразу сорока пушек услышали все, кто шёл за ними. А выкошенные с расстояния тридцати метров сотни воинов буквально открыли глаза бежавших за ними ополченцев. Неожиданно для себя собранное впопыхах ополчение поняло, что рыцарей и дружинников впереди не осталось. Лавочники и кузнецы, конюхи и селяне, собиравшиеся пограбить кучку очередных беглецов с континента, почувствовали, что грабить будут не они. Более того, они физически ощутили остриё вражеской секиры на своей шее.
