– Эй, держись за мою руку! – крикнул Алаи.

Эндер выбросил руку вперёд, Алаи подхватил его, принимая на себя часть удара, и помог относительно мягко опуститься на стену.

– Хорошая идея, – одобрил Эндер. – Надо бы потренироваться и отработать этот способ.

– Да, и я про это думал, только всех совсем разморило, – ответил Алаи. – А что будет, если мы отплывём вместе? Мы, наверное, сможем оттолкнуться друг от друга и полететь в разные стороны.

– Ага.

– О'кей?

«Правильно ли будет, если мы сделаем что-нибудь вместе?» Эндер ответил на этот вопрос, взяв Алаи за руку и приготовившись оттолкнуться от стены.

– Готов? – спросил Алаи. – Давай.

Они оттолкнулись с разной силой и сразу же начали вращаться вокруг друг друга. Эндер слегка пошевелил руками, потом переменил положение ног. Вращение замедлилось. Он повторил движение. Мальчики перестали вращаться и неподвижно повисли в воздухе.

– Ты мастер выдумывать трюки, Эндер, – заметил Алаи, и это была высшая похвала. – Давай разойдёмся, пока не врезались в эту кучу.

– И встретимся вон в том углу. – Эндер не хотел закрывать окошко во вражеский лагерь.

– Кто будет последним, пусть не портит воздух, – сказал Алаи.

Они начали маневрировать медленно и осторожно, пока не повернулись и не прижались друг к другу – рука к руке, колено к колену.

– И теперь просто разлетимся? – спросил Алаи.

– Я тоже никогда раньше этого не делал, – ответил Эндер.

Они оттолкнулись. Их понесло быстрее, чем они ожидали. Эндер на полной скорости врезался в группу мальчишек и остановился совсем не у той стены, на какую рассчитывал. Он потратил секунду на то, чтобы сориентироваться и найти угол, в котором должен был встретиться с Алаи. Алаи уже направлялся туда. Эндер продумал маршрут, который предусматривал два столкновения со стенами, но зато лежал в стороне от больших групп ребят.

Когда Эндер прибыл на место, Алаи изображал спящего, зацепившись руками за смыкавшиеся углом перила.

– Ты выиграл.

– Где же твоя коллекция пауков? – усмехнулся Алаи.

– Я храню её в твоей тумбочке. Ты что, не заметил?

– Я думал, это мои носки.

– Мы больше не носим носков.

– Ах да…

Напоминание о том, что дом так далеко, уменьшило их радость от освоения искусства навигации.

Эндер вынул пистолет и рассказал то, что узнал о двух разноцветных клавишах.

– А что произойдёт, если выстрелить в человека? – спросил Алаи.

– Не знаю.

– Попробуем?

Эндер покачал головой:

– Можем поранить кого-нибудь.

– Я хотел сказать: почему бы нам не пальнуть по своим ногам или ещё по чему-нибудь? Я не Бернард, я никогда не мучил кошек ради удовольствия.

– Хм-м.

– Это не может быть так уж опасно, иначе бы они не дали нам такие пистолеты.

– Но мы теперь солдаты.

– Выстрели мне в ногу.

– Нет, лучше ты мне.

– Давай вместе.

Они выстрелили одновременно. И тут же Эндер почувствовал, как штанина его костюма становится жёсткой, неподвижной – от колена до щиколотки.

– Ты замёрз? – спросил Алаи.

– Твёрдый, как доска.

– Давай ещё кого-нибудь заморозим, – предложил Алаи. – Начнём нашу первую войну. Мы против них.

Они заулыбались. Потом Эндер предложил:

– Давай позовём Бернарда.

– Кого? – Алаи удивлённо поднял брови.

– И Шена.

– Этого маленького мокроглазого вертихвоста?

Эндер решил, что Алаи шутит.

– Не всем же быть ниггерами.

– Мой дед убил бы тебя за это, – улыбнулся Алаи.

– Мой прапрадед продал бы его раньше.

– Ладно. Зовём Бернарда и Шена и замораживаем этих жуколюбов.

Через двадцать минут все присутствовавшие оказались замороженными. Все, кроме Эндера, Бернарда, Шена и Алаи. Эти четверо носились по комнате с гиканьем и хохотом, пока не пришёл Дэп.

– Я вижу, вы уже научились пользоваться вашим снаряжением, – сказал он.

Потом Дэп сделал что-то с палочкой, которую держал в руке. Все медленно подплыли к той стене, у которой он стоял. Он прошёл между замёрзшими мальчиками, касаясь их палочкой и размораживая застывшие костюмы. И все в один голос завопили, как нечестно было со стороны Бернарда и Алаи застрелить их всех без предупреждения, когда они не были готовы.

– А почему это вы не были готовы? – поинтересовался Дэп. – У вас было столько же времени, сколько у них. Вы просто убивали его, кувыркаясь, как утята. Кончайте стонать, мы начинаем.

Эндер заметил, что, по общему мнению, бой выиграли Бернард и Алаи. Что ж, прекрасно. Бернард знал, что Эндер и Алаи вместе научились пользоваться пистолетами. И стали друзьями. Бернард может подумать, что Эндер наконец присоединился к его группе. Это было не так. Эндер вошёл в новую группу. Группу Алаи. И Бернард тоже, не сознавая того.

Это не было очевидным для всех: Бернард все ещё шумел и рассылал шестёрок с поручениями. Но теперь, когда Бернард взрывался, Алаи мог парочкой шуток успокоить его. Когда пришло время избирать старосту запуска, Алаи избрали почти единогласно. Бернард ходил мрачный несколько дней, но потом снова повеселел, мир был восстановлен, и жизнь вошла в новую колею. Запуск больше не был разделён на элиту Бернарда и отщепенцев Эндера. Алаи стал мостом.

Эндер сидел на своей койке с компьютером на коленях. Это было время личных занятий, и он занимался Вольной Игрой. В эту сумасшедшую игру школьный компьютер всё время вносил новые элементы, постоянно строил новый лабиринт для исследования. Можно было долго прокручивать понравившийся кусок, но стоило оставить его на какое-то время, как он исчезал, а на его месте возникало что-нибудь другое.

Игры были забавными или страшными, когда требовалось действовать быстро, чтобы остаться в живых. Он умирал много раз, но это нормально, так всегда бывает в компьютерных играх – тебя часто разделывают на котлеты, пока не освоишься как следует.

На экране появилась фигурка маленького мальчика. Вскоре он превратился в медведя, затем – в большую мышь с длинными чуткими лапами. Мышь пробиралась через бесконечные нагромождения мебели. Раньше Эндер часто играл с кошкой, но это наскучило ему – успел изучить каждый закоулок, и слишком легко стало ускользать.

«В этот раз я не полезу в мышиную норку, – сказал он себе. – Я сыт по горло и Великаном, и его игрой. Дурацкая игра, и мне никак не выиграть. Всё время выбираю неправильно».

Но он всё же нырнул в мышиную норку и перебрался в сад по маленькому мосту. Обогнул уток. Он как-то попытался сыграть с ними, по это было чересчур легко, а если провозиться с утками слишком долго, можно превратиться в рыбу. Эндеру же не нравилось быть рыбой, это напоминало ему о боевой комнате, о том, как однажды он висел там замороженный, твёрдый, как доска, пока занятия не кончились и Дэп не освободил его.

Он увидел, что, как всегда, идёт по покатым холмам. Начались оползни. Раньше он всё время попадался, и поход заканчивался огромной лужей крови, вытекавшей из-под кучи камней. Но он быстро научился бегать по склонам под таким углом, чтобы избежать столкновения, и всегда выбирал верхнюю дорогу.

И, как всегда, оползни превратились в скалы. Холм вдруг раскололся пополам, и в трещине вместо глины показался белый хлеб – мягкий, душистый, поднимавшийся, как на дрожжах. Корочка оторвалась и упала. Фигурка теперь двигалась медленнее, проваливаясь в поры. Он спрыгнул с буханки и оказался на столе – огромный ломоть хлеба впереди, столь же огромный кусок мяса позади. И сам Великан сидит, положив голову на руки, и смотрит на Эндера. Фигурка Эндера по величине – как расстояние от подбородка до бровей Великана.

– Пожалуй, я откушу тебе голову, – сказал Великан, он это всегда говорил.

На этот раз, вместо того чтобы сбежать или, наоборот, остаться на месте, Эндер подвёл свою фигурку к самому лицу Великана и заехал ему по челюсти.

Великан высунул язык, и Эндер упал на стол.

– Поиграем в угадайку? – спросил Великан.