Главное в жизни — это удовольствие от нее. Это люди, которые рядом с вами. Если у вас есть возможность, вы помогаете тем, кого любите и кто этого заслуживает. В каком-то смысле я был человеком, выигравшим в лотерею — только я не просто выбрал удачные номера, а поставил на кон всю свою жизнь, и шрамы от этой битвы остались со мной навсегда.

Разумеется, я не стал отказываться от приятных способов лечения душевных ран. Мой отличный дом в Рае нуждался в новой мебели и картинах на стенах. Я обожаю смотреть кино и купил себе огромный домашний кинотеатр с плоским экраном. Я погрузился в матчи НХЛ и гонки «Формулы-1». Я стал коллекционировать шлемы суперзвезд, кубки чемпионов и классические старые киноплакаты.

И все. Все нужные мне модели часов у меня уже были. Мне хватало одной спортивной машины, по крайней мере, на какое-то время. Я все еще был на испытательном сроке, который завершался лишь через три года, поэтому я должен был оставаться в Нью-Гемпшире, и мой роскошный дом скрашивал эту необходимость.

Тем не менее мои унижения продолжались. Я получил водительское удостоверение штата Нью-Гемпшир, но не мог покидать пределы штата без особого разрешения. Правительство отказалось вернуть мой старый паспорт с кучей виз и пограничных штампов. Это был мой счастливый паспорт, и то, что правительство отказалось мне его отдать, я счел проявлением злобы и мелочности. Я подал заявление на новый паспорт, и вскоре мне его прислали, но я все равно не мог бы воспользоваться им еще много лет. Я знал, что все это — последние конвульсии министерства юстиции, которое не смогло помешать мне выйти на свободу и стать невероятно богатым. И ведь они прекрасно понимали, что, если бы я хотел вернуться к моим прежним делам, мне не нужно было бы никуда ехать — хватило бы обычного мобильного телефона.

Мой случай стал подлинным апогеем работы Национального центра помощи информаторам в Вашингтоне. Я уже говорил, что министерство юстиции не разрешило мне присутствовать на пресс-конференции, когда Стив Кон и Дин Зерб объявляли о знаменательных плодах моих усилий. Кроме того, за мной присматривал инспектор по надзору. Через какое-то время этот парень перестал приходить ко мне домой, возможно, понял, что мультимиллионер с «Порше», шикарным домом, зваными обедами и кучей гостей никуда не убежит.

Если Кевин Даунинг считал, что, замкнув меня в границах штата, сможет заставить меня замолчать, он сильно ошибался. Все было наоборот. Город Рай в штате Нью-Гемпшир рад гостям круглый год. Не реже раза в месяц ко мне домой приезжали репортеры или знаменитые телевизионные интервьюеры, и я каждый раз выступал против так называемой «системы правосудия», полностью некомпетентной и коррумпированной. Конечно, я понимал, что мои слова сами по себе вряд ли приведут к каким-либо результатам — играют роль только действия. Секретные банковские схемы по всему миру рушились одна за другой благодаря моим действиям. Все это начал я, и, хотя мою роль мало кто оценил, это было совсем неважно. Я сделал свою часть работы. Теперь пришло время делиться добром.

Я не буду приводить здесь список моих «добрых дел». Я не считаю, что совершил какие-то грехи, которые надо было бы искупать. Я тихо помогал проектам, которые этого заслуживали, и людям, которых я любил. Конечно, я не забыл ни о своих родных и близких, ни о других хороших людях, например о тех, кто жил на ферме Фрица Белла и так хорошо ко мне относился. Моя любимая хоккейная команда Boston Bruins поддержала идею создания благотворительной организации для нуждающихся детей. Свою долю средств получила и бостонская педиатрическая больница.

Я слышал, что Клифф Фалла утащил из тюремной библиотеки экземпляр Wall Street Journal с моей фотографией и статьей обо мне. Клифф носился по тюремной столовой, победно размахивая газетой, как знаменем. Когда Клифф вышел из Скулкилла, я отправил ему весточку. Надеюсь, что очередь дойдет и до Анвара.

Я никогда не был прижимистым, а получив награду, не стал швыряться деньгами. Но когда есть возможность сделать ярким каждый день и постараться забыть о сложных временах в прошлом — как ею не воспользоваться? Я обожал водить своих друзей в роскошные рестораны Нью-Гемпшира, раздавать им меню и говорить со знаменитой усмешкой Биркенфельдов:

— Заказывайте все, что хотите! За нас платит UBS, а нашим официантом будет Кевин Даунинг!

У меня не было больших планов на будущее, однако кое-что все же нужно было сделать. Возможно, вы помните старый телесериал «Заклейменный» — историю про кавалерийского офицера времен Дикого Запада, которого обвинили в предательстве. Его шпагу публично сломали, бывшие братья по оружию отвернулись от него, и он пытался обелить свое имя и предать правосудию тех, кто его подставил. Этот классический сюжет часто повторялся в истории — и в древнегреческих мифах, и в историях изобличителей наших дней. Я хотел сделать что-то подобное — говорить правду в лицо власть имущим, предъявлять плохо пахнущие факты тем, кто не хотел о них знать, выводить на чистую воду швейцарских банкиров, которые притворяются, что они ничего не знали о делишках своих работодателей. Я хотел найти других смелых мужчин и женщин, подавленных и разбитых, и протянуть им руку помощи. Для этого я дал уже свыше сотни интервью и появился на бесчисленном множестве телешоу. Но моя работа еще не закончена.

Порой мне кажется, что мое предназначение было выбрано судьбой, и я не имею ничего против этого. Сначала я планировал по завершении своего испытательного срока уехать из Соединенных Штатов и, возможно, никогда больше не вернуться обратно. Да, это была страна, в которой я родился. Но это была и та страна, в которой я превратился из патриота, готового умереть за нее, в человека, которого государство предало и подвергло репрессиям. Америка перестала казаться мне сверкающим городом на холме. Ею правят коррумпированные политики, некомпетентные прокуроры и алчные финансисты, многие из которых стали моими заклятыми врагами.

Это решение казалось мне окончательным. Я понимал, что весь остаток жизни мне придется внимательно смотреть по сторонам, но лучше уж делать это вне берегов Америки. Я думал о красивом озере где-то в Европе, об удаленном от всего мира участке земли на склоне холма, о большом и крепком доме и о хорошо вооруженных телохранителях. Я мог бы посещать друзей и родных в Штатах, а они могли бы приезжать в мой замок. И я никогда больше не подверг бы себя риску пострадать от несправедливых действий власть имущих. Я уже пожил на широкую ногу и знал, чего это стоило.

Прошло время, я стал рассудительнее, богаче и мудрее. У меня достаточно занимательных игрушек, а время от времени я покупаю себе новые. Есть еще много благотворительных организаций, которым нужна помощь. Я хочу завести себе новые хобби и проводить больше времени в хороших компаниях.

Моими лучшими друзьями остаются старые друзья, которые знали меня еще до того, когда я стал богатым. Я нырнул в темную кроличью нору и выбрался из нее невредимым и счастливым.

Но вы меня уже знаете — я по-прежнему люблю неприятности…

«Игра Люцифера» — это история о том, как я распутал огромный клубок секретов, окружавших швейцарское банковское дело. Многие люди помогли мне рассказать эту историю, но прежде всего я хотел бы выразить свою благодарность тем, кто поддерживал меня в годы моей долгой саги.

Моя семья и близкие друзья были рядом и в ходе долгого судебного разбирательства, и пока я был в тюрьме. Они остаются со мной и теперь. Мой отец очень гордился тем, что я предал гласности неэтичное поведение UBS. Мой брат Дуг защищал меня во время судебных разбирательств и тесно сотрудничал с моими адвокатами. Он сделал все возможное, чтобы мои аргументы сработали. Спасибо, Дуг! Стивен Кон и Дэвид Кола-пинто из Вашингтона, а также Дин Зерб из Хьюстона представляли мои интересы, касающиеся закона об изобличителях. Я не знаю других адвокатов, которые были бы лучше этих парней. Они прекрасно разбираются и в тонкостях законов об изобличителях, и в работе механизмов власти в Вашингтоне. Они пристально отслеживали все бесконечные махинации министерства юстиции. Я хочу поблагодарить их за беспрецедентную награду, которую я получил. Только они поверили в успех нашего дела и довели его до конца. Джон Клайн из Сан-Франциско и Крис Ходж из Вашингтона защищали мои интересы касательно действий одного из бывших клиентов и помогали в решении других юридических проблем. Шарль Понсе поддерживал меня в Женеве, давая мудрые советы, когда я пытался рассказать о неправомерных действиях, сначала работая в UBS, а затем покинув банк. Филипп де Гинейро оказал мне бесценную помощь в координации сотрудничества с французскими магистратами, расследовавшими преступные действия UBS. Джеральд Гринберг, прекрасный адвокат из Майами, заставил министерство юстиции разрешить мне поехать в Париж до окончания моего испытательного срока, чтобы оказать содействие французскому уголовному расследованию в отношении UBS (такому же расследованию, которое не хотело проводить министерство юстиции США). Благодаря Джерри я смог отпраздновать свое 50-летие в Париже, «городе огней», в кругу своих друзей!