Субботним вечером в Кабул прибыл самолет российского МЧС с гуманитарной помощью, доставивший в Афганистан Соловьева, Домбовского и Окулина.

Вечером 21 июля Мирза Хатим с охраной выехал в Ак-Табаз.

В 18.20 на связь с Седовым неожиданно вышел майор Гранов. Командир группы ответил:

– Слушаю тебя, майор!

– Срочная информация, Седой! В посольство кто-то подбросил записку, имеющую отношение к Хатиму.

– Записку? И каким образом можно подбросить вам записку?

– Это не столь важно, важно содержание анонимного послания.

– Ну, прочитай, послушаю. Кстати, на каком языке написано послание?

– На плохом английском со множеством ошибок.

– Читай!

– Значит, так, неизвестный сообщает следующее: «Сегодня ночью, около одного часа или двух часов, к каньону у Кайбака привезут Хазари, Насира и Тамида. Хатим там должен их убить, хотя они ни в чем не виноваты». Ну и как тебе содержание?

– Это все?

– Да!

– Странно, кто это такой осведомленный проявил себя и что толкнуло его на это?

– По-моему, я догадываюсь, кто этот доброжелатель.

– И кто?

– Ты помнишь, что Хатим заимел наложницу?

– Конечно, она и сейчас в Ак-Табазе.

– Так вот, ее отец Абдурахман в свое время привлекался англичанами для строительства казарм. Он знает английский язык как раз настолько, насколько неграмотно написана записка.

– Она написана от руки?

– Да.

– Это не доказательство. Зачем старику закладывать Хатима, которому он продал свою дочь.

– Мы не знаем, как прошла эта сделка.

– Хорошо, пусть будет Абдурахман. Откуда он может знать в таких подробностях о ближайших делах Хатима?

– Через дочь.

– Ерунда все это, майор. Хотя… в переговорах… погоди-ка, – Седов повернулся к Лерою: – А ну-ка выведи на монитор текст переговоров Мирзы с Джемалом.

– Момент. Пожалуйста.

Седов прочитал:

– «Слушаю… это хорошо… нет, нет… не сейчас… я понимаю, но у меня свои планы, так что давай-ка на вечер субботы… нет… да… хорошо, отбой». Это первый разговор. И второй: – «Это я! По-прежнему все идет по плану, не знаю… но, скорее всего, все будет хорошо». Так, второй разговор не дает ничего, а вот первый? Хатим настаивает на том, чтобы что-то произошло не немедленно, а в субботу.

– Вот именно, – сказал Гранов, – в субботу вечером. И в записке указывается вечер, точнее, ночь на воскресенье.

Седов проговорил:

– Черт бы побрал этого доброжелателя. Говоришь, им может быть старый Абдурахман?

– Пока это единственная версия.

– А если проверить Абдурахмана?

– Мне сейчас нельзя незаметно уйти из посольства. Вернее, выехать я, конечно, могу, но до Абдурахмана вряд ли доберусь.

– Предлагаешь сделать это мне?

– Седой, решения принимать тебе. Можешь проигнорировать сигнал. Но я бы проверил его. Если записку подбросил Абдурахман, то он пойдет на контакт, убедившись, что перед ним представитель России.

– А если это не он? И вдруг поднимет шум? Представляешь, я спалю своего человека?

– Можно послать к Абдурахману людей Ниврая.

– А если кого-то из них задержит полиция? Здесь же все и всё кругом повязаны. Из полиции информация уйдет Хатиму, тот выйдет на Ниврая, а значит, и на нас. Что в итоге? А то, что группу немедленно раскроют.

Выдержав паузу, Гранов сказал:

– Кажется, я знаю, что надо сделать.

– Что?

– А пошлю-ка я к Абдурахману Анвара.

– Какого Анвара ты имеешь в виду?

– Резервного агента, выведенного из игры разведгруппы Адила Надира.

– Разве он в Афганистане?

– Анвар да. И утром он собирается уехать в Мазари-Шариф. Да, так и поступим. Но тебе, Седой, по-любому проверять информацию.

– Придется! Хатим грозился лично казнить тех, кто убил семью его брата. Уж не их ли должны доставить Мирзе к каньону?

– Очень даже может быть!

– Хорошо. Проверяй Абдурахмана, а я вышлю людей к каньону. Время для этого у нас пока есть!

– Значит, работаем?

– Работаем и держим связь!

– Отбой.

Седов, передав Лерою трубку, прошел в комнату Ниврая.

Тот, лежа на ковре, пил чай.

– Асад! Есть срочное дело.

– Может, сначала чаю?

– Я же сказал, дело срочное.

Ниврай вздохнул:

– Вам нужна машина с водителем?

– Да!

– Никаких проблем. Сейчас здесь Бакир Шахри.

– Хорошо. Пусть будет готов через полчаса выехать в район каньона.

– Каньона? – удивился Ниврай.

– Именно.

– Там что-то намечается?

– Посмотрим.

– Кто пойдет с Шахри?

– С этим делом я разберусь. Выезд в 19.10.

– Хорошо, я предупрежу Бакира.

Седов прошел в комнату отдыха группы:

– Влас, Грач, в штабной отсек.

Офицеры прошли в соседнюю комнату.

Командир группы приказал:

– Через полчаса убываете в район каньона у селения Кайбак. Грачу взять с собой прослушку и спутниковую станцию, обоим по автомату и по два магазина. Задача – до 23.00 занять позиции в непосредственной близости от каньона, предположительно на высоте, что находится восточнее ущелья. Около часу туда должен прибыть Хатим, возможно, с охраной, а также неизвестные боевики с тремя духами, которых, по информации разведки, Хатим намерен убить. Ни во что не вмешиваясь, посмотрите на то, что будет происходить у каньона, запишите разговоры. Работать аккуратно, дабы не засветиться перед Хатимом и его подельниками.

– Зачем же нам тогда оружие? – спросил Грачев.

– На тот случай, если вас все-таки обнаружат и попытаются либо уничтожить, либо захватить. Но вы не должны засветиться. Место стоянки автомобиля определите на месте. Старший подгруппы Влас. Вопросы есть? – спросил Седов и сам же ответил: – Вопросов нет. Свободны, готовьтесь!

В 19.10 ведомый Шахри «Ниссан» с переодетыми в афганскую одежду капитанами Власовым и Грачевым выехал с территории усадьбы Ниврая.

В 21.00 вновь позвонил Гранов:

– Я оказался прав, Седой!

– Записку подбросил Абдурахман?

– По его просьбе мальчишка принес.

– И информацию по Хазари, Насиру и Тамиду ему сбросила дочь Афруза?

– Представь себе, да.

– Откуда она узнала о них?

– Из разговора Хатима с Шади.

– Странно. Подгруппа контроля над домом Хатима в Ак-Табазе ничего не слышала.

– Твои парни конкретно пасут дом Хатима?

– В секторе захвата прослушки, нацеленной на дом Хатима, еще несколько дворов.

– Понятно, почему твои люди не зафиксировали разговор Мирзы и Шади. Он велся в северном овраге, куда выходили Хатим и его помощник, чтобы выбрать из отары молодого барана на ужин с участием наших делегатов.

– И он брал с собой Афрузу?

– Да.

– Зачем?

– Ну уж это, Седой, ты у Хатима спроси.

– Каким образом девушка смогла сообщить отцу о планах хозяина, а главное, что подтолкнуло ее к этому?

– Афруза позвонила Абдурахману по сотовому телефону, воспользовавшись отъездом Мирзы в Кабул. А почему она позвонила? Потому что не хочет быть рабыней. Просила отца забрать ее.

– Но тот же продал ее.

– Не совсем так. Да, люди Хатима дали старику денег, но перед этим уже забрали дочь и пригрозили, что вырежут всю семью, если Абдурахман поднимет шум.

– Ну, ладно, с этим все ясно. Но почему Абдурахман решил сдать Хатима нам? Почему обратился в российское посольство, а не к имеющим пока силу американцам?

– Он объяснил это тем, что Хатим активно, хотя и крайне осторожно, заявляет о создании под его руководством формирований противодействия талибам с помощью России. Абдурахман же считает, что это ложь и Мирза ничем не отличается от кровавых фанатиков. Вот он и решил показать нам, кто такой на самом деле Хатим.

Седов сказал:

– Ну, что ж, наивно, конечно, но не лишено логики. Ладно, как говорится, будем посмотреть.

Капитан Власов вышел на связь в 22.37. Он доложил, что подгруппа, контролирующая каньон, заняла позиции на высоте, автомобиль спрятан на удалении от холма в восемьсот метров в глубокой балке.