— Ну я пошел, — сказал я травнице. — Вернусь скоро, должно быть.

— Не факт, — спокойно ответила мне она. — Лес только кажется мирным, на самом деле он не такой. Впрочем… попробуй. Если твоя удача будет сильна, мы еще увидимся.

Я нырнул в ельник и двинулся по направлению к старому затону.

Через пару минут я увидел, что куст, растущий прямо по моему курсу, начал переливаться всеми цветами радуги. Я уже было хотел удивиться и потихоньку выходить на сегодня из игры, поскольку явно дает о себе знать усталость и усиленная умственная деятельность, как сообразил, что кусты, которые переливаются, и есть те самые, ветки которых мне надо собрать.

Я подошел к переливающемуся кусту, присел около него и присмотрелся внимательней. Одна ветка светилась явно сильнее других. Я протянул руку и сломал ее.

Ага, понятно. Вот такая вот защита дикой природы — сломай еще четыре ветки.

Я брел по лесу, вертя головой и выглядывая, не бликанет ли еще где разноцветная гамма. И в результате по дороге к Айнвиллю сломал еще три ветки и нашел три соцветия — крепкие кустики ягод, похожие на… Как описать-то? Черноплодку видели? Ну вот, как она.

Ельник кончился, и прямо за ним я увидел руины на берегу небольшого пруда, покрытого ряской и заросшего по берегам кустами. При "жизни" это явно была небольшая крепостица, теперь являвшая собой набор живописных валунов. Один из валунов как-то отличался от своих собратьев. Я пригляделся. Ну да, на его верхушке что-то мигало. Это явно был кребон. Я окончательно выбрался из ельника и побрел к развалинам.

Подойдя к развалинам и пройдя в самый центр, на небольшую площадку, я окинул их взглядом и понял, что, похоже, придется карабкаться вверх — из ельника эти валуны виделись не такими здоровыми. Но, на мою радость, время и дожди подточили каменюки, и по этой причине было и за что ухватиться, и на что поставить ногу.

Я поплевал на руки и полез по валуну. Искомый цветок рос где-то на уровне второго-третьего этажа современного здания.

— Староват я для такой физкультуры, — шипел я, карабкаясь по нагретой солнцем шершавой поверхности камня. Ближе к верхушке цепляться стало почти не за что, и я начал даже слегка побаиваться — не кувыркнуться бы вниз, костей не соберешь.

Но все когда-то заканчивается, и я наконец добрался до верха. Подтянувшись на руках в последний раз, я вполз на довольно большую округлость, являющуюся, собственно, вершиной, и уселся на ней, отфыркиваясь.

— И как эти альпинисты вот так, целыми днями, а? — спросил я неизвестно у кого.

Повертев головой, я нашел искомое растение. Это был кустик, покрытый ягодами и какими-то стручками. Один из стручков светился явно сильнее остальных. Недолго думая я его сорвал.

— Ух ты. Прям цветочек аленький в моей ладошке маленькой. Сейчас еще чудище-страшилище выскочит, — повеселился я и собрался лезть вниз. Перед этим я глянул на довольно далекую от меня в данный момент землю и оторопел.

По площадке в круге валунов, которая еще пять минут назад была совершенно пустынна, вышагивал здоровенный скелет с мечом в одной руке и кинжалом в другой. И еще он был приодет, в отличие от своих костяных собратьев, встречавшихся мне ранее и сверкавших девственной чистотой своих высушенных веками костяков. На башке у него была надета корона, на левой мосалыге — наколенник, и еще он был перепоясан ярко-синим, с золотой вышивкой, ремнем.

— Куда собрался, такой красивый? — спросил я у него удивленно. — Сегодня в клубе будут танцы?

Наверное, это не самый умный вопрос, но я действительно здорово удивился — откуда он вылез-то? Дальше было еще более странно. Скелет добил меня окончательно. Он остановился, задрал череп вверх и уставился на меня глазницами, в которых ярились две темно-синие шаровые молнии.

— Цветок. Ты сорвал мой цветок, — проскрежетал он каким-то механическим голосом.

— И чего? — спросил у него я, окончательно впав в прострацию. А вы как думали? Вылез неизвестно откуда скелет и говорит.

— Отдай цветок, спустись сюда, ко мне, встань на колени и готовься принять мой суд, — проскрежетал костлявый.

— И чего ты мне присудишь? Если, к примеру, отдать младшую дочь — так это я не могу. Нет у меня младшей дочери. И старшей нет, одинокий я, — сообщил я скелету.

— Суд будет справедливый и скорый. У меня, лендлорда этих земель, нет времени долго судить каждого вора, — сказал скелет.

Слава богу. Все встало на свои места. Я сорвал завязь кребона и запустил механизм квеста. Мне ж травница говорила, что неупокоенные за этим цветком гоняются. Это чучело в короне — покойный лендлорд, который тут обитает и, как и было сказано, творит суд и расправу на своих законных землях. Тьфу, я чуть и вправду не перепугался.

— Мне не нужны твои дочери. Иди сюда и прими наказание за воровство в моем замке, — продолжал нудить лендлорд.

— А чего сразу я? Еще виновен дождь, размывающий основание твоего замка, птицы, на него гадящие, жуки, по нему ползающие…

— Ты спустишься или нет? — В голосе скелета звучало раздражение.

— Нет.

— По какому праву ты не повинуешься? — Покойный лендлорд явно начал выходить из себя. — Я властелин окрестных земель, и все живые и неживые существа обязаны мне подчиняться!

— А я — нет. Я человек доброй воли. Я никому, кроме себя, не подчиняюсь.

Скелет внизу пробежался по площадке и снова уставился на меня.

— Ну и чего ты будешь делать? — Я дружелюбно посмотрел на покойного лендлорда. — Ну если я не иду к тебе, лезь ты ко мне. Тут чудо как хорошо! Солнышко, ветерок…

— Спускайся добром, — проскрипел скелет. — Хуже будет.

— Хуже, чем кому? Или даже — хуже, чем когда?

— Спускайся. — И скелет топнул ногой, отчего наколенник сполз на голень. Он его поправил движением, которым женщины подтягивают чулки, чем окончательно меня добил. Я расхохотался.

Лендлорд решил не останавливаться на достигнутом результате и доконал меня окончательно, выдав:

— Не вижу ничего смешного!

Я завывал от смеха, держась двумя руками за камень, чтобы не свалиться. Скелет глазел на меня, не понимая, почему над ним смеются, а не боятся. Он почесал затылок, отчего корона сползла на лоб. Я стал опасаться за свое здоровье — начиналась истерика.

— Все, хорош, не делай ничего, — натужно сказал ему я. — Или я прям тут на камне от смеха умру!

— Ты спустишься? — доверчиво и с надеждой спросил скелет.

— Спущусь, спущусь, — ответил я. — Только постой пару минут спокойно, не делай ничего, очень тебя прошу. По-братски прошу!

— Не приказывай мне, простолюдин! — тряхнул головой костлявый, отчего корона у него снова сползла на лоб, а я зашелся в очередном приступе смеха.

— Да что за люди пошли! — возмутился скелет. — Им лендлорд приказывает, а они только смеются. Вот только спустись!

— Да спускаюсь уже, — сообщил я скелету, вытер слезы, выступившие на глазах от смеха, и полез вниз.

Спускаться было куда проще, чем подниматься, и я достиг земли довольно быстро. Я отряхнулся, посмотрел на скелета, стоящего шагах в десяти от меня, и сказал:

— Ну чего хотел-то? Вот он я.

— Приблизься ко мне и встань на колени, — торжественным тоном велел скелет и показал кончиком своего немного ржавого меча точку на земле, где я, по-видимому, должен был пасть ниц. И скорее всего потерять голову.

— Не-не, — замахал я руками. — Не буду. И лень, да и испачкаюсь. Не стану, в общем.

— Как это? — Скелет опустил руки. — По какому праву?

— Да ни по какому, — сообщил ему я. — Не хочу просто.