— Что-то долго вы, — подметил Вадим.

— Пятница, везде очереди, — соврала я не краснея. Достала из пакета пару баночек с пивом и конфеты. Артемка тут же потянулся за сладким.

Где-то через час начало темнеть. Мама с Лерочкой ушли в дом, захмелевшего папу отправили спать, а Артема в душевую. Мы остались втроем. Вовочка предложил расжечь костер и посидеть возле него. Я согласилась, Вадим, увы, тоже.

Из сарая вынесли лавочку, из дровника принесли березовые заготовки и мы переместились к старому мангалу. Огонь разгорелся быстро, сухие дрова горели ярко и завораживающее. Я сидела между братьями, попивая пиво и представляя, что у костра сидим только мы с Вовочкой… Он меня обнимает, прижимая к своей груди, а я, уткнувшись в него носом, чувствую себя такой счастливой… Но! Это всего лишь фантазии… Всего лишь…

Столько лет прошло, а я получив таки доступ к этому мужскому телу, все равно не могу осуществить все то, о чем всегда мечтала. Вот о таких, например, романтичных мелочей… Если бы Вадим тоже ушел спать, я бы рискнула. Обнять, хотя бы… Хоть на секунду. Но брат Вовочки упорно сидел с нами. Как нарочно. И все выспрашивал у брата об успеваемости Артема в школе. Ха. Как будто ему это интересно. И как будто Вовочка об этом знает. Ведь родители не делают уроков с Артемом. Уроки с ним делает их домохозяйка, которая получает за это неплохую прибавку к зарплате.

В общем, когда мы расходились спать, я была в растроенных чувствах. Несмотря на сегодняшний приятный интимный момент. Но, на удивление быстро, заснула…

А вот утро было приятным. Меня разбудило нежное поглаживание. Я открыла глаза и увидела улыбающиеся серо-зеленые глаза Вовочки.

— Пора, красавица, проснись… — прошептал он и чмокнул меня в висок. Моих губ коснулась блаженная улыбка и я сладко потянулась на кровати, скидывая на пол одеяло.

— Как приятно, — ответила я. — Вот так бы, да каждое утро…

Тут за стенкой послышались шаги — кто-то громко прошелся по столовой и остановился у моей двери. Вовочка тут же поднялся, подошел к столу и взял с него магнитофон.

— Собственно, меня послали за ним. Барышням радио хочется, — тихо сказал дядюшка и направился с древним агрегатом к двери.

Уже взявшись за ручку, он обернулся и сложил губы трубочкой, посылая мне воздушный поцелуй.

— Вставайте, Кира Викторовна, — сказал он громко и покинул мою комнату.

Когда Вовочка закрывал дверь, я успела заметить, что шагающем по столовой был Вадим… Вот чего ему все время неймется, а?

Завтракала я в одиночестве, так как проснулась позже других, да еще и холодным омлетом. А заварив себе чая с бергамотом, я вышла из дома. Устроилась с кружкой в кресле и провела взглядом по участку.

Вся моя большая семья была при деле. Мама с Лерой, вооружившись садовой утварью, переговаривались возле большой клумбы, Артемка наполнял бочки водой из колодца при помощи шланга и насоса. Папа докашивал траву у забора, а Вова и Вадим мыли машину. Из магнитофончика лилась ритмичная музыка… Странное понимание пришло ко мне. Это — моя семья, но я больше не ощущаю себя ее частью. Вот так, когда все вместе… я вдруг почувствовала себя ненужной. Чужой, не для каждого, а для всех разом. Ведь, визуально, у них за десять лет ничего не изменилось. А меня удачно заменил Артемка, носящийся сейчас, как я когда-то, со шлангом…

Я резко поднялась и подошла к машине.

— Вовочка, — обратилась я ласково к родственнику. — Вы во сколько обратно собираетесь?

— Да через час где-то, — ответил он мне.

— Меня с собой возьмете? — попросила я, Вова кивнул.

— А ты, разве, не с нами до завтра? — поинтересовалась мама, слыша наш разговор.

— У меня на завтра планы, — ответила я. Причем — правду. Завтра воскресенье, и я обещала соседу сходить с ним на пляж.

Примерно через часа полтора мы уже возвращались в город. Вовочка за рулем, Лера с ним по соседству, а Вадим, Артем и я сзади.

Я сидела у окна и всю дорогу без интереса пялилась в окно, слушая музыку в наушниках. Жуткая тоска навалилась на меня. Впрочем, всегда уезжая с дачи я ощущала нечто подобное. Только сейчас по другому поводу.

Чета Климовых доставили меня до самого подъезда. Я с улыбкой попращалась с родственниками и пошла домой.

Только я зашла в квартиру, как у меня зазвонил телефон. И звонила моя несравненная Ксения Сергеевна. Помнится, она вчера грозилась приехать сегодня с ночевкой.

Хоть и нехотя, но я сняла трубку:

— Алло.

— Привет, как делишки? — весело отозвалась подружка.

— Привет, нормально.

— Чего-то не слышу радости в голосе… — фыркнула Ксюша.

— А с чего это она должна быть?

— Радостным надо быть всегда. А если радость кончается — ищи где ошибся, — процитировала она. — Или у тебя что-то случилось?

— Ничего.

— Да? — не поверила она. — Ну, ладно. С этим позже разберемся. Ты где?

— Уже дома.

— Как я удачно тебе набрала. Я как раз недалеко от твоего жилища. Ездила в магазинчик за цукатами, — поведала она. — Так что — жди, минут через пятнадцать буду, — и Ксю положила трубку, не дав мне возможности ей возразить.

Да и как можно возразить Ксюхе? Я, обычно, так не рискую.

Ксения Сергеевна прибыла ко мне чуть позже, чем обещала. Зато, вместе с купленными в магазинчике за углом, цукатами, моя подружка принесла еще и пиццу.

— Ужин заказывали? — весело спросила она, протискиваясь в мою прихожую.

— Нет, мы не голодны, — ответила я, закрывая за Ксю дверь.

— А че так?

— Не хочется.

— Захочется, — серьезно сказала Ксю и, сняв обувь, прошла на кухню. — Твоя любимая! С морепродуктами! — крикнула она мне.

Я зашла следом и устроилась за столом. Уже мысленно готовясь к трапезе.

Ксю — гастрономический тиран и манипулятор. Ей-богу, накормит даже сытого.

— Ну, рассказывай как съездила? — поинтересовалась она, ловко вскрывая коробку с пиццей. Затем это итальянское блюдо было порезано на несколько сегментов и отправлено в микроволновку. И я успела поведать о том что было на даче до того как прозвучал таймер на микроволновой печи.

— И? Чему ты удивляешься? — спросила Ксюшка. — Все правильно. В их жизни ничего не меняется. Да, говорят, со временем в браке проходит былая страсть. Но остаются другие, немаловажные вещи. Уважение, например… Которому ты, кстати, никак не научишься.

— Почему это?

— Потому это. Ладно ты не любишь тетку. Но ты должна ее уважать. Хотя бы из-за родственных связей.

— Да? А не ты ли все время говоришь: всем кому я должна, я прощаю? — усмехнулась я. — Да и, то же уважение. Какое оно может быть, если Вова изменяет жене?

— Это уже черная дыра его кармы, — пригрозив мне пальцем, сказала Ксю и откусила кусочек от своей порции пиццы. Я покосилась на вкусно пахнущую еду и тоже не удержалась. Взяла один сегментик. — А тебе еще не поздно подлатать свою.

Отвечать я не стала и принялась интенсивно жевать нежнейшее и тонкое тесто. И тема про уважение как-то сама замялась. Прожевалась, наверно…

Все таки мы слопали всю пиццу. А потом устроились в моей спальне и беседовали уже на другие, милые темки: шмотки, туфли и прочие аксессуары.

А где-то спустя час нашей бабской болтавни, мой телефон ожил и на дисплее высветилось имя "Сашка".

— Привет, — сняв трубку, поздоровалась я.

— Здравствуй, самая очаровательная соседка на свете, — начал он с комплимента. — Ну что, завтра все в силе?

— В силе, — ответила я под пристальным взглядом Ксении Сергеевны.

— Отлично, — в его голосе послышались довольные нотки. — Тогда — в одиннадцать я зайду. До завтра, — и на этом наш разговор завершился.

Утром Ксюшка встала как обычно раньше меня. Она чем-то загремела на кухне, а я проснувшись от этого шума, нехотя открыла глаза и потянулась за телефоном: 9:57. Надо тоже вставать.

Широко зевнув и поднявшись с кровати, я поспешили в ванну. Там приняла душ, почистила зубы, и накинув халат, вышла на кухню.